Бишоп посмотрел на Майру, кусающую губу. На ее лице ничего не выражалось.

– Ладно, Майра, – сказал он наконец, – хоть это все и неправильно, но, похоже, мы должны следовать за ним.

– Да, – сухо отозвалась Майра.

– Хорошо, – констатировал Бишоп. – Ты очень ошибаешься, Мик, и даже сам Иисус Христос не смог бы переубедить тебя и за миллион лет. Но мы останемся, потому что любим тебя. Если каким-нибудь чудом мы выпутаемся из этого, может быть, у меня будет время показать, в чем ты не прав.

– Отлично… – сказал Долан. – А теперь не могли бы вы убраться к черту отсюда и дать мне поспать? Моя голова едва держится на плечах.

Бишоп и Майра встали. Бишоп взял шляпу и медленно вышел, не пожелав Долану спокойной ночи. Майра подошла к своему пальто и долго надевала его. Ничего не говоря. Можно было услышать тихое тиканье будильника на ночном столике…

В дверях Майра обернулась и посмотрела на Додана, по-прежнему молча, без улыбки – просто посмотрела. Затем закрыла за собой дверь. Через минуту Долан услышал, как она спускается вслед за Бишопом по лестнице.

Только когда он лег, до Долана дошло, что это единственный случай, с тех пор как они познакомились, когда Майра не изъявила желания остаться у него на ночь. И Долан не знал, что это значит.

На следующее утро он плескался внизу в ванне (ванная наверху была все еще на ремонте: миссис Рэтклифф, хозяйка, по-прежнему отказывалась пойти своим жильцам навстречу), обмывая тело и стараясь не замочить повязку на голове, когда дверь внезапно распахнулась. Долан не обратил на это внимания, думая, что к нему ворвался один из соседей, но вдруг Элберт, который брился склонившись над раковиной, вскрикнул от удивления.

Долан приподнял занавеску и выглянул. На пороге ванной стоял Рой Менефи, красный и взволнованный, с пистолетом в руке.

– Вылезай, – сказал он Долану.

– Сейчас, – ответил Долан, закрывая воду и откидывая занавеску, все еще сидя в ванной. – Что случилось?

– Где Эйприл?

– Я не знаю, где Эйприл. Почему ты спрашиваешь меня?

– Прекрати лгать мне, Долан!

– Говорю тебе, я не знаю, где она. Я не видел ее несколько дней.

– Я убью тебя, лживый сукин сын!

Это почти насмешило Долана: перед ним, сжимая пистолет, стоял Менефи, кроткий Менефи! А Элберт следил за ним с ужасом, все еще держа руку согнутой, с лезвием около лица, боясь пошевелиться. Ну разве не смешно?!

– Подожди минутку, Рой, – сказал Долан, застыв в ванне. – Я не знаю, где твоя жена. Я был чертовски занят всю неделю и не видел ее. Даже не слышал о ней. Правда, Элберт? Она была здесь?

– Нет, – только и смог выговорить Элберт.

– Это абсолютная правда, Рой.

– Где еще она могла бы провести ночь? – спросил Менефи. – Ее не было дома всю ночь.

– Не знаю, где она была, только не здесь. Можешь проверить мою комнату. Эйприл здесь не было. Кто угодно в доме подтвердит это. Опусти пистолет, Рой, ты снова ошибся.

Менефи поколебался, но пистолет опустил, а затем сунул его в карман. Рой был напряжен: его лицо пылало, веки подергивались, он едва сдерживался, чтобы не заплакать.

Долан вылез из ванны, завернулся в полотенце.

– Элберт, – сказал он, – оставь нас одних на несколько минут.

Элберт кивнул и вышел, все еще с бритвою в руке.

– Вот, Рой, – произнес Долан, опуская крышку унитаза, – садись.

Менефи сел. Его губы дрожали.

– С чего ты решил, что Эйприл здесь? – спросил Долан.

– Просто я знаю, она привыкла вваливаться к тебе без приглашения, так все делают в этом театре-студии. Я несколько месяцев пытался отучить…

– Может быть, театр-студия тут вообще ни при чем, – сказал Долан, вытирая ноги полотенцем. – Может быть, все дело в Эйприл. Нет смысла злиться на Эйприл, она просто самая настоящая кокетка. И тебе это известно не хуже моего.

– Я знаю, что она переспала с каждым в городе. Знаю. Выяснил после женитьбы…

– Но…

– Не пытайся защищать ее, Долан. Ты сам спал с ней.

– Я не спал с ней с тех пор, как она вышла замуж.

– Ты имел с ней дело, когда она была помолвлена. В чем разница?

– Черт возьми, разница огромная. Послушай, Рой. Не позволяй себе заводиться из-за Эйприл. Того и гляди, влипнешь с этим пистолетом в неприятную историю.

– Я собираюсь убить мужчину, с которым она была прошлой ночью, – сказал спокойно Рой.

– И что? Бесчестье на всю жизнь, а то и виселица. Ты же не шпанюк засраный, а приличный человек. Не стоит из-за женщины отказываться от всего.

– Я думаю не об Эйприл. О кое-чем другом…

– О гордости?

– Возможно. Ладно, я пойду. Пойду в театр-студию, – сказал он, поднимаясь. – Если не ты тот мужчина, значит, он где-то в театре-студии. И я найду его.

Долан проследил за Роем, затем накинул халат и сунул ступни в красные тапочки. Прошел в гостиную и посмотрел в окно, как Менефи садится в свой «паккард» и быстро уезжает. Затем подошел к телефону и позвонил в театр-студию. Там подняли трубку, и он попросил соединить с офисом. Через пару секунд ответил Дэвид.

– Это Майк Долан, Дэйв, – сказал он. – Хорошо… Ты получил? Спасибо, что выручил меня. Я послал чек с Ариен, хотел рассчитаться с тобой, пока есть возможность. Послушай, Дэйв. Рой Менефи только что был здесь, с. налитыми кровью глазами. Он ищет Эйприл, и у него пистолет. Он отправился к вам; думаю, вам с ребятами лучше помолчать насчет электрика, и еще – сказать парню, чтобы он смылся… Я не знаю, ее не было дома нынешней ночью. Менефи доведен до отчаяния… Хорошо. Думаю, мы с тобой увидимся в ближайшие дни…

Долан повесил трубку, и к нему подошел Элберт. Пена для бритья высохла на его лице.

– Мы с трудом избежали опасности, не так ли? – сказал он.

– Да.

– Я очень испугался. Господи, никогда не знаешь, когда какой-нибудь псих собирается тебя пришить…

Долан направился к лестнице, так и не ответив. В голове снова начала пульсировать боль.

– Ну, тебя прямо не узнать в этой повязке, – сказала Майра весело, когда он вошел в офис. – Что говорит доктор?

– Что заживает хорошо. Еще пара дней, и я буду в порядке.

– Привет, Долан, – поприветствовал его Гриссом.

– Привет.

– Смотри, – Майра показала Долану список имен, – девять человек уже позвонили насчет годовой подписки. Самотеком.

– Я говорил тебе, дело Карлайла – хорошая реклама, – заметил Гриссом.

– И Томас звонил пару раз. Сказал, что хочет, чтобы ты пришел к нему в офис, в полдень. Очень важно. Большое совещание или что-то в этом духе…

– Какое совещание?

– Этого он не сказал. Но пытался убедить, что тебе просто необходимо туда явиться, что это станет для тебя огромной помощью.

– У меня нет времени валять дурака, – нахмурился Долан. – Что, черт возьми, ему надо?

– Не повредит пойти посмотреть.

– Ладно, может быть, схожу, – буркнул Долан, садясь за телефон и набирая номер суда. Ответили; он попросил соединить с офисом шерифа и в конце концов услышал Макгонахила.

– Это Долан. Надо увидеться по важному делу.

– Давай вечером. Тебе не слишком умно появляться в суде.

– Ну так заскочи сюда, – настаивал Долан. – Не хотелось беспокоить тебя, Бад, но это на самом деле очень важно. Я отниму у тебя пять минут.

– Ладно, приеду.

– Это на Шестой авеню, рядом с вокзалом. Издательство Гриссома… Спасибо, Бад.

Долан положил трубку и встал.

– Похоже, что с подпиской все складывается отлично, Майра, – сказал он. – Привет, Эд, как твой ребенок сегодня?

– Лучше, спасибо.

– Хорошо. Я выйду, выпью чашку кофе. Вернусь до прихода Макгонахила.

Он отправился в аптеку и с удовольствием увидел в магазине на полке дюжину или даже больше номеров «Космополита». Затем сел у фонтанчика и заказал чашку кофе. Медленно выпил его и вернулся в офис.

Майра сказала, что за это время получила еще две подписки…