Дункан чувствовал себя болваном. Да с какой же стати она бы вдруг захотела выйти за него, будучи помолвлена с сыном одного из самых могущественных людей в Шотландии? Законным сыном. Дункан обманывал себя, поверив, что такая женщина, как Джинни, сможет закрыть глаза на его двусмысленное происхождение.

Может, отец использовал ее, чтобы отвлечь Дункана? Проглотить вот это будет, пожалуй, труднее всего – он не заметил никаких признаков предательства Гранта, он с позором провалил дело, не выполнив долга перед семьей, потому что бегал за девицей, высунув язык, как томящийся от похоти кобель.

Вот что происходит, когда думаешь тем, что между ног. Но Дункан больше никогда не совершит подобной ошибки. Его судьба – сражаться на поле боя, а не бегать за юбкой. Следовало понять это давным-давно.

И все-таки какая-то его часть отказывалась поверить, что все было ложью. Такую страсть нельзя изобразить. Да, наверное, в этом все и дело. Страсть, и больше ничего. Скоро предметом ее страсти станет другой мужчина.

Дункан отмахнулся от воспоминаний. Даже если она и не во всем притворялась, – она сделала свой выбор, поддержав изменника-отца.

А он сделал свой. Он вернется к постели раненого отца и докажет свою невиновность кузену.

Дункан снова вспомнил улики против себя и понял, что они убийственны. Записка. Карта. Золото. Его гнев на отца и на то, что ему не доверили командование. Наверное, что-то одно можно было бы объяснить, но все вместе они неопровержимо доказывали его виновность. Дункан мог надеяться только на то, что после всех объяснений Арчи сочтет его болваном, но не предателем.

Почти рассвело, когда Дункан вошел в ворота замка Драмин, – пешком, оставив коня и боевое Снаряжение неподалеку. Он надежно спрятал свой стальной шлем, оружие и доспехи, заменив их на простой плед и шапочку, надвинутую низко на лоб, чтобы не привлекать к себе внимания.

Они его искали, это он понял, трижды избежав по дороге столкновения с поисковыми отрядами, но ворота в замок охраняли не особенно тщательно, видимо, не ожидая, что он вернется.

Дункан спрятался в конюшне и провел там почти целый день, скрываясь от любого, кто мог его узнать, и дожидаясь возможности проскользнуть в замок. В конце концов он смешался с группой слуг, несущих в кухню торф.

Оказавшись в замке, Дункан прокрался вверх по лестнице в спальню лэрда. Он осторожно приоткрыл дверь, заглянул и с облегчением увидел, что там только Колин и какая-то служанка. Колин поднял голову и посмотрел на вошедшего покрасневшими, опухшими глазами.

Но глаза его расширились, когда он сообразил, что это Дункан.

– Ты что здесь делаешь? Не стоило тебе возвращаться. Тебя разыскивает половина королевской армии!

– Я должен увидеть отца. Есть какие-нибудь изменения? Колин молча покачал головой.

Дункан опустился на колени у кровати и взял отцовскую руку в свои. Она была холодна как лед.

– Дункан, тебе нельзя здесь оставаться. Он посмотрел брату в глаза.

– Я намерен оправдаться. Колин странно взглянул на него.

– Ты нашел доказательства? Дункан сжал губы.

– Нет, но я верю, что кузен выслушает меня. Колин покачал головой:

– Ты не понимаешь. За твою голову назначена награда. Сегодня утром тебя заочно судили и признали виновным.

Дункан выругался.

– Аргайлл поверит мне! – Похоже, Колин не разделял его уверенности. И тут Дункан понял, что Колин ему тоже не верит. – Ты считаешь, что я виновен?

– Нет, – тут же ответил Колин, но без особого пыла. Дункан долгим взглядом посмотрел ему в глаза.

– Понятно, – мягко произнес он, не в силах поверить, что его семья так быстро отвернулась от него. Да, улики достаточно серьезны, но неужели они перечеркнули всю его жизнь, полную чести и верности? Может, и его поведение на поле боя тоже сочли тщательно продуманной хитростью? Какая нелепость!

– Дело не в этом, – сказал Колин, пытаясь все исправить. – Просто девушка такая красавица… – Он замолчал, услышав, что к двери приближаются чьи-то шаги. – Погоди, я их уведу отсюда.

Дункан спрятался за высоким буфетом у двери и стоял там, пока не услышал удаляющиеся по коридору шаги брата.

Он снова опустился на колени перед кроватью и уткнулся лбом в постель, словно желая, чтобы отец очнулся и посоветовал, что ему теперь делать.

Все оказалось значительно хуже, чем Дункан предполагал. Его уже судили и вынесли приговор. Без доказательств он не сумеет опровергнуть их решение. И с внезапной ясностью он понял, что из него просто сделали удобного козла отпущения, виновного в поражении. Незаконнорожденный всегда легкая мишень. Если ему не верят даже кузен и его собственный чертов братец, то кто поверит?

Дункан чувствовал себя опустошенным, словно внезапно его покинули силы. Впервые в жизни он растерялся. «Что я могу сделать?»

Должно быть, он задал свой вопрос вслух, потому что услышал в ответ негромкий стон. Сначала он подумал, что это ему показалось, но, подняв голову, увидел, что отец открыл глаза.

– Отец!

Отец заметался головой по подушке. Очевидно, ему было очень плохо. Дункан попробовал ласково успокоить его, но ничего не помогало. Отец открыл рот, пытаясь что-то сказать, но у него вырывались только глухие звуки.

Он приходил во все большее возбуждение. Тело его изгибалось в судорогах, глаза широко распахнулись. Дункан понял, что нужно бежать за лекарем. Он вскочил, чтобы метнуться к двери, но отец с неожиданной силой схватил его за руку.

Их взгляды встретились, и отец заговорил, но язык его не слушался, и понять было трудно.

– Прости меня, – проскрипел отец. – Мать… найди… Макдоналд…

– Отец, я не понимаю…

Его слова заглушил крик. Тело отца сотрясалось в последней неистовой судороге. Когда он затих, Дункан понял, что все кончено.

Отец умер.

Собственная глупость привела не только к поражению в битве, но и к смерти отца.

Дункан долго смотрел в пространство сухими глазами, не в силах поверить в то, что сейчас произошло. В свою утрату. Он так и не сказал отцу, что сожалеет. Не успел поблагодарить его за все, что тот для него делал.

Дункан услышат, что дверь отворилась, но даже не пошевелился. Ему было все равно, даже если его и схватят, но это пришел всего лишь Колин. И тут Дункан потрясенно понял, что это не просто его брат. Теперь Колин был его вождем, Кэмпбеллом из Охинбрека.

– Он умер, – беспомощно произнес Колин. Дункан кивнул.

– Отец на минуту очнулся. Пытался мне что-то сказать. Голос брата звучал сдавленно:

– Что он сказал?

– Я разобрал всего несколько слов. Вроде бы хотел, чтобы я нашел мою мать. – Мать, которая его бросила. Служанка. Видимо, прислуга Макдоналда. Женщина, которой было настолько наплевать на собственного ребенка, что она за двадцать с лишним лет ни разу не попыталась увидеться с ним или хотя бы справиться о нем. Дункана она тоже не интересовала. – Я думаю, он не очень понимал, что говорит.

Колин кивнул. Они несколько минут помолчали, отдавая дань уважения отцу, которого очень любили.

– Я пришел предупредить, – сказал Колин. – Они нашли твоего коня. Они знают, что ты здесь.

Проклятие! Дункан понадеялся, что его оружие не нашли. Придется дожидаться ночи, чтобы забрать все это.

– Это небезопасно, – сказал Колин. – Тебе нужно скорее уходить.

Дункан не стал спорить. Он только что потерял единственного человека, который верил в него достаточно, чтобы предотвратить судебную ошибку.

– Да, – отозвался он. – Я ухожу.

– Горы теперь для тебя опасны.

Эта мысль больно ударила Дункана. Придется покинуть Шотландию, родной дом. Но отец умер, а Джинни для него потеряна, значит, здесь у него ничего больше не осталось. Дункан подумал о братьях и Лиззи. Им будет лучше без него. Если он останется, будет для них вечным источником позора.

Вот теперь он действительно один.

Дункан принял решение. Он больше не будет ни о чем сожалеть, ни о чем печалиться и ничего никогда не утратит.