— Что вы задумали? — Наемница была заинтригована.

— У пиратов остался один парусник. Это только одномачтовый шлюп, но он мог бы прорваться к открытому морю, — хладнокровно ответила дворянка. — Мы обсуждаем, как отговорить их от этой попытки.

Хэлис вновь уставилась на море.

— «Эринго», «Кувшинка» и «Звезда» отрезали им бегство на юг. Другие наши три корабля стерегут здесь, на севере.

Узара поднял брови.

— А разве шесть кораблей на севере и шесть на юге — не лучше? А может, девять?

Наклонив голову набок, Хэлис скрестила руки.

— Как?

Маг ухмыльнулся.

— Эфирная иллюзия.

— Я уверена, что джалквезан в «Балладе о Гаридаре и ста его овцах» создает зеркальные образы, чтобы запутать врага. — Даже Гуиналь не смогла сдержать усталую улыбку.

Хэлис кивнула, но через минуту насупилась.

— А эти колдуны не дурачат нас каким-то маскарадом Высшего Искусства? Не показывают тебе то, что ты хочешь видеть, пока бандиты Мьюрдарча крадутся по проливу?

— Никаких шансов, — покачала головой барышня. — В этом состоит преимущество эфирного дальновидения над гаданием.

— Ты уверена? — Наемницу явно терзали сомнения. Новая мысль осенила ее. — Если ты можешь видеть сквозь любую иллюзию, какую они творят, почему бы им не раскусить твой трюк?

Гуиналь казалась оскорбленной.

— Потому что я сделаю так, чтоб они не раскусили.

Но тут вмешался Узара.

— Хэлис, пожалуйста, допусти, что мы так же разбираемся в своем деле, как ты — в своем.

— Конечно. — Примирительная улыбка озарила суровое лицо наемницы, и она поклонилась с притворной торжественностью. — Прошу прошения и у вас, и у вашей светлости, маги. Итак, каков план?

Гуиналь показала книгу.

— Мы убедим по одному человеку на каждом корабле, что это их защитит, а он уговорит остальных петь за работой.

— Тогда вам нужны боцманы. Свои корабли они любят больше, чем своих жен. — Хэлис вытянула мускулистые руки, а потом, скорчив гримасу, повела широкими плечами. — Хорошо, у нас будут и мистические корабли, и деревянные, чтобы блокировать этих крыс. Следующее, что нам нужно, это составить план нападения на их нору.

Узара заметил, как побледнела Гуиналь.

— Мы должны быть готовы действовать, как только Илкехан умрет, — мягко пояснил он.

— Хотела бы я знать, сколько им потребуется времени, — не унималась Хэлис. — Чем скорее мы сможем атаковать, тем меньше у сброда Мьюрдарча будет времени окопаться. С другой стороны, чем дольше мы станем натаскивать косарей Темара и портовый сброд Сорграда, тем больше шансов получить что-то, похожее на корпус. Ладно, с этого я и начну. Дай мне знать, что покажет твое дальновидение.

Маг и дворянка смотрели, как Хэлис идет по пляжу, пиная ноги спящих и стаскивая с них одеяла. Колонисты возмущались, что их разбудили в такую рань.

— А ну, быстро обувайтесь и беритесь за мечи. Пора поглядеть, так ли вы хороши, как похваляетесь. Когда получим сообщение, пройдете по тем пиратам, как триппер по дешевому борделю!

Узара улыбнулся, но тут же снова посерьезнел.

— Надо ли спросить у капитана «Урагана», в какое время лучше связаться с остальными кораблями?

Гуиналь не ответила, и, обернувшись, маг увидел в ее глазах отчаяние. Он импульсивно протянул руку, но барышня притворилась, что не замечает ее, и только крепче прижала к груди древний песенник, словно талисман. Узара отвернулся и засунул руки за плетеный кожаный ремень. Поколебавшись, он продолжал атаковать барышню с деланной небрежностью.

— Ты что-то говорила о возможности вышибить ум из тех колдунов?

Гуиналь закрыла глаза и ответила с решительным спокойствием:

— Вопрос в том, какой ум мне следует вышибить первым?

Слабая обида в глазах Узары сменилась замешательством.

— Прости?

Теперь Гуиналь воззрилась на него с недоумением.

— Что тебя удивило?

— Ты говоришь «какой ум»? — Маг развел руками. — Я не понимаю.

— Я не могу решить, какой из пяти умов мне следует попытаться разрушить первым, — раздумчиво пояснила Гуиналь.

— Пять умов? — с живым любопытством спросил Узара.

— Ты собираешься повторять все, что я говорю? — Усталое лицо Гуиналь немного оживилось.

— Пожалуйста, объясни, — попросил маг. — Слова о пяти умах ничего для меня не значат.

— Это первое, чему меня научили в усыпальнице Острина. Самый заурядный адепт узнавал это прежде… — Гуиналь прикусила язык. — Хорошо. Есть пять умов, которые составляют целый разум, так меня, во всяком случае, учили. Обычный ум: повседневный здравый смысл, которым мы живем. — Она сунула песенник под мышку и подняла руку с выпрямленными пальцами без колец. Загнув большой палец, она продолжала: — Воображение: создание идей практического рода. Фантазия: неограниченный полет мысли. Суждение: способность выносить решение. Память: способность к воспоминанию. — Гуиналь загнула мизинец и с минуту разглядывала свой кулак, прежде чем открыть его, словно что-то выпуская. — Высшее Искусство — это влияние более сильной и более дисциплинированной воли на чужие умы. Ведь Аритейн рассказывала тебе об этом? Ты говорил, что работал с ней всю зиму.

Узара медленно покачал головой.

— В традициях Шелтий нет ничего подобного. Они уподобляют свою истинную магию четырем ветрам рун: шторму, штилю, холодному сухому ветру с севера, теплому влажному ветру с юга. — Он досадливо вздохнул. — Мы непременно должны выбрать время, чтобы сесть и тщательно разобрать, чему тебя учили. Если мы хотим найти соответствия между эфирной магией и магией стихий…

— Боюсь, с этим придется подождать. — Гуиналь указала на пиратскую хижину.

Пробираясь между людьми, торопливо готовящими завтрак из пиратских запасов, к ним направлялся Темар.

— Узара, Аллин нужна твоя помощь. — Д'Алсеннен махнул рукой назад, в сторону хижины.

— Есть известие от Шива? — Узара тотчас насторожился.

— Нет, нет, — успокоил его Темар. — Аллин думает о том, как осложнить жизнь пиратам. Она спрашивает, нельзя ли объединить ее огненное родство и твою власть над землей, чтобы высушить колодцы и родники вокруг их лагеря.

Узара погладил бороду.

— Интересная идея.

— Попробуйте, получится или нет, — посоветовала Гуиналь.

— Прежде всего мы позавтракаем. — Маг посмотрел на нее. — Тебе необходимо что-нибудь съесть.

— Через минуту. — Не встречаясь с ним взглядом, барышня повернулась к морю. — Хэлис хотела узнать, как дела у южных кораблей. Темар поможет мне с дальновидением. Это также успокоит мою душу.

Узара хотел возразить, но ограничился тем, что предостерегающе взглянул на Д'Алсеннена.

— Только недолго.

Темар посмотрел ему вслед.

— В чем дело?

— Ни в чем. — Гуиналь покраснела и протянула ему руку. — Поможешь мне?

Что-то в ее голосе вызывало беспокойство. Темар осмотрел лагерь.

— Я вижу там Перида. Давай-ка сначала позавтракай, а потом мы вдвоем тебя поддержим.

— Перид весь день будет копировать карты для Хэлис. — Гуиналь потянулась к руке Темара. — Мы справимся сами. Мы уже делали это раньше.

— Когда осматривали верховье реки для Ден Феллэмиона? — Воспоминание развеселило Темара. — Кажется, с тех пор прошла целая вечность. А ведь так и есть, верно?

— Не для меня. — Барышня сжала его руку.

Д'Алсеннен задохнулся.

— Не думаю, что это мудро.

— Позволь мне быть глупой, хотя бы ненадолго. — Гуиналь закрыла глаза. — Я хочу вспомнить что-то лучшее, чем вся эта война.

Воспоминания укутали Темара покоем и довольством. Высоко на косогоре, прямо над заливом, идеальный круг из тщательно подогнанного камня предлагал убежище от самой суровой непогоды, налетающей с океана. На стороне, обращенной к материку, подальше от господствующих ветров, открытые ворота впускали каждого, кто желал получить знания в этом отдаленном месте. Тропинка к тем воротам встречалась с рядами закругленных плиток, прикрывающих трубы, по которым подавалась вода от крытого источника немного выше по склону. За стеной стояли скромные жилища, круглые под коническими шиферными крышами. Вокруг каждого зеленел ухоженный садик. В центре возвышались три больших квадратных здания с высокими крутыми крышами и большими окнами. Зимние шквалы миновали, и ставни были открыты, давая свет сидящим внутри адептам.