Шив подождал, пока служанка принесет недостающие чашки.

— Но, пожалуйста, после этого подумай еще раз, стоит ли тебе отправляться с нами. Все это плавание обещает быть крайне опасным.

Ларисса уставилась в свою чашку, тыкая ложкой в металлический шар с заваривающимися травами. Ее светло-карие глаза покраснели, а в руке Шив разглядел носовой платок Перида.

— Что я должна сделать?

— Присоединиться к нам для перемещения. — Узара убедился, что служанка его не слышит. — Нам нужно перенести двух человек из Солуры.

— Из Солуры? — Девушка изумленно подняла глаза.

— Из Западной Солуры, — уточнил Шив, добавляя холодной воды в настой, который вручил ему Перид.

— Это страшно далеко. — Ларисса наморщила нос в раздумье. — Нам нужно, чтобы вокруг было как можно больше воздуха, желательно где-то снаружи, на высоте.

Художник передал Узаре хрустальную вазочку меда, увидев, что бородатый маг скривился, попробовав свой напиток.

— Возьмите карету и езжайте на перевал. Туда все ездят полюбоваться видами.

— А там найдется укромное местечко? — поинтересовался Узара.

Перид кивнул:

— Рядом с площадью, на самой вершине, есть парк с монументами. Сьеры Ден Этот и Тор Тот потратили целые сундуки денег, чтобы себя обессмертить, не понимая, что через пару десятков лет о них никто и не вспомнит.

Шив усмехнулся.

— Ты уже все нарисовал в Зьютесселе?

— По крайней мере три раза, — заверил его Перид.

— Тогда поехали? — Узара встал.

Ларисса осушила свою чашку и, выжидательно подняв брови, посмотрела на Шива. Маг вздохнул и поставил недопитый настой.

На улице ярко светило солнце и даже хорошо пригревало. Обмахиваясь рукой, Ларисса расстегнула высокий воротник. Мимо, закутанные в шелка и несколько слоев муслина, а не шерсти, проходили элегантные дамы южного Тормалина. Фасоны их платьев были более разнообразными и менее строгими, чем официальные наряды Хадрумала.

— Сюда! — Перид поднял руку, когда наемный экипаж высадил стайку хихикающих девиц у модистки напротив. — На смотровую площадку, будь добр, — велел он кучеру.

Узара помог Лариссе сесть рядом с Шивом, который молча уставился в окно. Стук обитых железом колес по булыжникам заполнил карету.

— Интересно, семья Райшеда строила что-нибудь из этого? — заговорил Перид, как только трактиры и лавки торгового квартала сменились особняками. Побеленные стены под квадратами красных черепичных крыш прятались в тени деревьев, ароматных от цветов. Крепкие каменные ограды окружали эти жилища, иногда открытые ворота позволяли увидеть внутри оживленные дворы. На выложенных плитками тротуарах по обеим сторонам дороги также толкался народ. Умелые слуги доставляли мешки и бочки, работники несли инструменты и материалы. Няньки сгоняли малышей, скачущих от радости, подальше от громыхающих телег и карет, а лакеи сопровождали на уроки хмурых юношей и девушек, недовольных таким надзором.

Узара изучал мелькающий за окном город.

— Братья Райшеда живут на другой стороне перешейка, не так ли? — откликнулся он наконец. — Во всяком случае, эти дома построены пять или шесть поколений назад, до того, как торговля с Инглизом начала приносить доход. Как по-твоему, Шив, когда их построили? В царствование Алеона Галантного или Иншола Резкого?

Шив не ответил. Ларисса снова любовалась своими руками, поэтому Перид и Узара, переглянувшись, умолкли.

Налегая на хомуты, лошади тянули карету по извилистой дороге все выше к перевалу, который прорезал глубокую расселину в зубчатых горах к северу и югу от перешейка. Дома здесь были меньше и стояли теснее, но, судя по окнам на фасадах, в каждом имелось три или четыре этажа, не считая мансард под коричневой и охровой черепицей. Булыжная мостовая кончилась, сменившись грунтовой дорогой. Из-за нагруженной подводы выбежала девушка с алым веером, пугая верховую лошадь. Возмущенно заржав, та отпрянула и наткнулась на упряжку их кареты. Нарекания кучера и дерзкие ответы девушки внесли резкие ноты в окружающую городскую суету. Внутри экипажа сохранялось молчание.

— Приехали, — с решительным воодушевлением объявил Перид. Пока он расплачивался с кучером, Узара вышел и учтиво предложил руку Лариссе. Магиня отмахнулась от нее с вымученной улыбкой.

— Ну, и где мы? — Шив осмотрел широкую площадь, вырубленную в скале, чтобы сделать плоской вершину перевала. С обеих сторон к океану спускались зазубренные утесы. По отвесным стенам и каменистым осыпям карабкались отважные травы и цветы, стараясь удержаться на скудной, выжженной солнцем почве.

— Эта дорога соединяет две гавани. Построившие ее принцы добились императорского соизволения навечно отдать им дорожные пошлины. Здесь они их и собирают. — Перид кивнул на тяжелые фургоны, громыхавшие по выложенному плитами пространству. Они только что поднялись по широкой дороге, которая вела к невидимому порту более крупной, более старой половины города, глядящей на более спокойные воды Каладрийского залива, а не на изменчивые течения океана. Галеры, которые казались отсюда детскими игрушками, усеяли ярко-голубые воды, уходящие к горизонту.

Узара наблюдал, как человек в мундире со значком какого-то тормалинского принца неспешно подошел к возчику груженой подводы. Возчик предъявил амулет, и солдат кивнул, но остальных он направил к длинному ряду водопойных колод в тени раскачиваемых ветром деревьев.

— Сколько бы это ни стоило, оно должно быть выгоднее плавания вокруг Мыса. И время экономится, и никакого риска.

— Берегись! — Перид оттащил Лариссу в сторону — за ее спиной зафыркали усталые лошади. Их бока тяжело вздымались, когда возчик наконец ослабил поводья.

— Ферд, отнеси декларацию клерку Ден Ренниона! Шевелись, парень!

Мальчишка спрыгнул с задка телеги и убежал, а возчик, понукая недовольную упряжку, направился к свободному месту рядом с группой мужчин. Те как раз делили груз, который они только что сюда привезли, между двумя фургонами, нетерпеливо ждущими товары из Каладрии, Лескара и более далеких стран.

Шив взирал на кипящую вокруг деловую жизнь.

— Они, поди, уже раз десять окупили расходы на эту дорогу.

— Скорее, сто, — высказал свое мнение Перид. — Но сьер всегда найдет применение лишним деньгам. — Он кивнул на отделение солдат, прогуливавшихся вокруг массивной статуи Дастеннина. Бог моря стоял в короне из водорослей, мантия разбивала пенную волну вокруг его ног, бронзовые руки, позеленевшие от древности, были протянуты в благословении к обоим морям.

Ларисса закрыла глаза и подставила лицо спокойному ветру.

— Мне кажется, я могла бы коснуться здесь самого неба, — восхищенно молвила она.

— Великолепное место для работы с воздухом, — согласился Узара, полный надежды. — Даже я это чувствую.

Шив обернулся к Периду.

— Императорский указ не запрещает творить магию ни открытом воздухе, но я не горю желанием доказывать это присягнувшим Ден Ренниона. Ты сказал, здесь есть более уединенные места?

— Сюда.

Перид повел их к мощной башне на южной стороне площади. Со своим расширенным основанием из плотно подогнанных камней, которое незаметно соединялось с лежащей внизу скалой, эта башня походила на удивительное дерево, выросшее из живого камня.

— Разве сьер Ден Реннион не был одним из первых патронов келларинской колонии? — спросила Ларисса, кивая на мужчин со значками в виде серебряной головы орла на их медного цвета куртках. Они преграждали вход в башню скрещенными пиками.

— То был его брат, мессир Ансель. — Шив взглянул на широкий балкон, опоясывающий тонкую середину башни. — Нынешний сьер — не друг Темару.

Возбужденные голоса неслись над огромной площадью, люди на балконе ахали, восхищаясь панорамой. Еще выше находилась сторожевая комната, где дежурили присягнувшие, глядя на восток и на запад. А над ними распростер широкие бронзовые крылья огромный орел, навечно застывший в парении.

Ларисса склонила голову набок.

— Если вы найдете магов с нужным родством и уговорите их работать вместе, мы бы вполне могли проводить корабли вокруг Мыса Ветров. Тогда Д'Алсеннену не пришлось бы платить за привилегию в виде этих сложных и мелочных процедур проезда через перешеек.