— Как далеко ты добрался, Васпрет? — Райшед, любовь если не всей моей жизни, то, несомненно, последних трех лет, рассеянно пригладил свои черные кудри.

— В осеннее Равноденствие я был здесь. — Васпрет поставил толстый палец на пергамент. Коренастый, обветренный, с манерами такими же грубыми, как его переломанный нос, он приехал в Кель Ар'Айен в числе первых поселенцев и ходил под парусами с давно умершим мастером Гретистом, проводя первые исследования берегов этого материка.

— Чтобы проследить путь Вахила Ден Ренниона, нам нужно использовать пещеры. — Что бы они ни планировали, Розарн явно с нетерпением ждала этого. Я не раз слышала, как она говорит, что целый неизведанный континент, где нет опасности получить лескарскую стрелу в живот, — это подарок Талагрина.

Д'Алсеннен от природы был белокож, и весеннее солнце еще не прогнало его зимнюю бледность, но даже с другого конца стола я увидела, как он побелел. Райшед остро посмотрел на Розарн, и тень набежала на его карие с янтарными крапинками глаза. Затем он увидел меня и улыбнулся, любовь смягчила строгие очертания его длинной челюсти и широкого лба. Я улыбнулась в ответ, и мелкие неприятности этого дня исчезли, как утренний туман с реки.

— Нам нужен сухопутный маршрут, который соединит две реки, — вымолвил Темар с излишней твердостью. Он поискал другую карту. — Мы же не потащим фургоны и мулов через пещеры, даже если Мизаен сотворил чудо и путь, которым шел Вахил, все еще проходим.

И ты бы предпочел в одиночку встретиться с армией эльетиммов, чем провести какое-то время за пределами дневного света, мой мальчик. Я понятия не имела, кто из них первоначально боялся темноты: Д'Алсеннен или Райшед в своем далеком детстве. Возможно, сказалось заточение в бессолнечных пещерах Эдисгессета, которое они оба испытали, пойманные в сети Высшего Искусства. Как бы то ни было, теперь их обоих мучил постоянный страх замкнутого пространства, и я продолжала просыпаться с открытой дверью спальни, потому что Райшед не мог спать с закрытой.

Но мой возлюбленный был на две горсти лет старше парня. Он крепко сжал зубы, чтобы справиться с приступом паники.

— Есть какой-нибудь шанс, что недостающие артефакты потерялись в пещерах, прежде чем Вахил добрался до кораблей?

Вахил Ден Реннион, друг детства Темара и вот уже двадцать поколений лежащий пеплом в своей урне, взял на себя нелегкую задачу: унести спящие умы людей Келларина подальше от жадных рук эльетиммов. Он нашел путь через пещеры, изрезавшие горы между рекой Витранселя и другой рекой, которая течет на юг, ко второму поселению, едва основанному к тому времени, когда появились враги. Я бы не поставила на это и свинцовое пенни, но, вопреки всем шансам, Вахил добрался домой через океан, где его ждали только новые напасти. Империя рушилась вокруг ушей Немита Никчемного. Все знатные Дома были слишком заняты спасением собственной шкуры, чтобы думать о колонии, почти сброшенной со счетов еще год назад.

Поэтому сокровища рассеялись, их истинная ценность долгие годы оставалась неизвестной. Затем маги, работающие с алхимиками в университете Ванама, возбудили любопытство Планира рассказами о странных снах, преследующих ученых. В тех снах им виделась жизнь до Хаоса. И когда мы разбудили колонистов и Д'Алсеннен обнаружил, что ему придется управлять колонией, он постарался вернуть все что можно. Парень даже убедил императора Тормалина помочь ему, однако в огромной пустоте пещеры, которая так долго их всех защищала, по-прежнему лежат спящие. Их немного, но от этого становится еще горше. Гуиналь посещает их каждое Равноденствие и Солнцестояние, обыскивая свои знания в поисках ключа, чтобы разбудить несчастных без артефактов, которые привязывают их к заклинанию.

— Полагаю, это возможно, — нехотя признал Темар. Его бледные как лед глаза прятались под узкими бровями, придавая ему сходство с ястребом. Волосы парня, такие же черные, как у Райшеда, были тонкие и прямые и подстрижены, как у солдат.

— Нам следует послать кого-то на поиски, — твердо сказал Райшед.

Как и Темар, он дал себе слово найти утраченные артефакты. Это стало одной из причин, побудивших сьера Д'Олбриота уволить моего возлюбленного со службы. Принц видел, что чувство долга все больше разрывает его между интересами Д'Алсеннена и Д'Олбриота.

Угловатое лицо Темара озарилось. Похоже, на парня снизошло вдохновение.

— Гуиналь могла бы придумать заклинание, чтобы найти в пещерах что-то, содержащее магию.

— Почему бы тебе не усовершенствовать свое Высшее Искусство, вместо того чтобы вечно полагаться на барышню? — резко спросила Хэлис.

Д'Алсеннен взглянул на нее с удивлением.

— У меня нет времени, чтобы изучать Высшее Искусство.

— Сьер сам решает, на что тратить свое время. — Моя подруга щелкнула ногтем по уголку карты, который свешивался с края стола. — Что теперь? Составление карты побережий? Поиск металлов?

— Разведка маршрута к Хафрейнсору, — убежденно произнес парень.

Когда император своим указом предоставил независимость Келларину (так современный язык преобразовал древнее название Кель Ар'Айен), Темар с энтузиазмом взялся за преобразования. Одним из его первых и пока что немногих дел в качестве сьера было наименование поселений в честь их основателей: Витрансель — в честь Анселя Ден Ренниона, Хафрейнсор — в честь Хафрейна Ден Феллэмиона. Он хотел дать подобное название и рудному поселку, но оно не прижилось, не выдержало языка наемников, коверкающего святой для колонистов Старый Высокий тормалинский. Компромиссом стал Эдисгессет, всеми теперь признанный.

Хэлис смерила его взглядом, который заставил бы съежиться любого наемника.

— Я могу назвать десяток человек, которые справятся с этим заданием не хуже тебя.

Д'Алсеннен задумчиво потер рот.

— Ты думаешь, мне следует заняться чем-то другим?

— Проводить больше времени в Витранселе, — откровенно заявила Хэлис. — Делать что-то из мелкой работы, которая обременяет Гуиналь с восхода и до заката. Каждые две минуты кто-то просит ее совета, потому что тебя никогда нет на месте. Барышне с лихвой хватило бы дел, если б она занималась только Высшим Искусством, леча этих глупцов, то заболевших, то поранившихся. Но Гуиналь еще настаивает на опеке всех посевов и животных и осматривает их при всякой возможности. Она себя изнуряет. Так недолго и загнуться, мой мальчик.

— Обсудим это позже. — Розарн свернула хрустящие карты. — Я посмотрю, как там успехи у кораблестроителей.

— Я думаю…

Розарн с извиняющейся улыбкой отвернулась от возмущенного Темара и, захватив Васпрета, направилась к двери. Не важно, что Тадриол Предусмотрительный, император Тормейла, пятый из этой династии, постановил, что Темар является ныне сьером Д'Алсенненом, принцем того Дома и повелителем Келларина. Прежде всего Розарн подчинялась своему командиру корпуса.

Темар сел во главе стола и расправил плечи. Не имея готового ответа, он повелительно поднял руку. Бридил, молодая женщина, овдовевшая еще до первого падения Келларина, прибежала с подносом стеклянных кубков и кувшином. У сьера в отличие от остальных были слуги.

Мы с Райшедом освободили место среди пергаментов, и Бридил налила всем подозрительно бледного вина. Хэлис села без приглашения, но мой возлюбленный подождал кивка Д'Алсеннена.

— Конечно, я помогу Гуиналь, — натянуто промолвил Темар. — Ей нужно только попросить.

— Ты можешь себе это представить? — Обезоруживающая усмешка Хэлис смягчила грубые черты ее лица. — Чтобы она добровольно отказалась от своих знатных обязанностей, не говоря уже о гордости? Возьмись за более легкое дело. Поскольку ты часто отсутствуешь, все усвоили привычку бежать к барышне. Тебе нужно внушить людям, что они должны приходить к тебе.

— У Гуиналь нет ни одного знающего адепта, чтобы разделить ее ношу, верно? — заметил Райшед.

— У меня нет времени изучать Высшее Искусство, — повторил Д'Алсеннен, слегка краснея.

Мы с Райшедом переглянулись. Не только гордость заставляла Гуиналь хранить молчание, а Темара — пользоваться каждым удобным случаем, чтобы сбежать и исследовать Келларин, оставляя ее управлять Витранселем. У них был короткий роман до крушения надежд колонии, и как часто бывает с неопытными любовниками, они глубоко ранили друг друга, порвав отношения.