Мы миновали пограничную стену. Райшед все время проверял, нет ли погони.

— Найдем место, где спрятаться, и продумаем наш следующий шаг, — решительно сказал он. — И желательно, чтобы нам не мешали. Ливак, ты можешь сотворить то эфирное заклинание, чтобы нас никто не выследил?

Мы бежали по неровной, каменистой земле, и я запела на бегу ту веселую песенку, надеясь, что мое прерывистое дыхание не повлияет на Высшее Искусство.

Сатайфер, стоянка Феллэмиона

11-е предлета

— Вы уже готовите погребальные костры? — Темар прилагал усилия, чтобы голос его звучал спокойно.

— Незачем откладывать, — устало ответила Хэлис.

— Я забыл, как это бывает, — с горечью произнес Д'Алсеннен, не утаивая от наемницы терзающее его чувство стыда. — Я полтора года сражался в когортах, но мы никогда не участвовали в похоронах. Эсквайры из самых знатных Домов не занимались мертвецами. Мы были воплощением чести и доблести и торопились покинуть поле боя, как только командиры нас отпускали. Запоминаются товарищи, дурачество в лагерях, празднования и благодарные шлюхи. Не смерть.

— На этот раз ты сам командир, — без осуждения молвила Хэлис. — Теперь ты знаешь, почему более мудрые, чем мы, люди называют битву выигранную и битву проигранную одинаковым злом.

Они вдвоем смотрели, как завернутые в саван тела почтительно кладут в ряд на вершине холма. Скорбную тишину нарушал лишь стук ломов и топоров, разбивающих остатки «Звона» и злополучного корабля Ден Харкейла.

— Пейт выжил? — спросил Темар после продолжительного молчания.

Хэлис покачала головой:

— Умер еще до полуночи.

Угрюмая вереница пиратов, избежавших общей бойни, несла отломанные доски на холм.

— Они должны сгореть почти без остатка, — заметил Д'Алсеннен, когда бремя молчания стало невыносимым. Не отдавая себе отчета, он ущипнул край повязки на своей руке.

— Думаю, да. — Хэлис наблюдала за другими пленными, которые зашивали мертвых в парусиновые саваны, чтобы почтить их очищающим огнем. Среди пленных расхаживали Минейр и его бойцы с дубинками наготове, дабы наказать любого, кто не выказывал уважения к павшим. — Хотя немного магического искусства нам бы не помешало. Аллин еще не оправилась?

— Пока нет, — тяжело вздохнул Темар.

— Значит, сами будем поддерживать их жар. — Хэлис указала на погребальные костры. Группа мрачных наемников в испачканных кровью одеждах складывала их с привычной сноровкой. — Дег знает, как поймать ветер и создать хорошую тягу.

— Во что мы положим прах? — забеспокоился вдруг Д'Алсеннен.

— Надо поговорить с Розарн. Она составляет опись возвращенного имущества. Там должны быть банки с соленьями, глиняные горшки с маслом, широкогорлые графины и тому подобное.

— Ты бы послала чьего-то сына домой в банке из-под солений? — Темар пришел в ужас и от этой идеи, и от понимания, что он не может предложить ничего иного.

— Мне доводилось отправлять людей домой в виде горстки обугленных костей, завернутых в промасленную мешковину. — Хэлис отвела взгляд от методичного разрушения многострадальных судов, и Д'Алсеннен увидел слезы в ее глазах. — Я всегда говорила себе: будет лучше, если их семьи узнают о случившемся, чтобы не ждать в надежде и страхе от сезона к сезону.

— Прости, — выдавил Темар. — Мне очень жаль.

Хэлис скупо улыбнулась:

— Я совсем не жалела, думая, что все это уже в прошлом. Я, и Дег, и все наши, кто предпочел остаться в Келларине.

— Вы останетесь? — спросил Д'Алсеннен.

— О да, — заверила его наемница. — Мы пролили слишком много крови, чтобы бросить тебя теперь.

— В когортах каждый, раненный в бою, получал компенсацию в соответствии с тяжестью его ран, — вспомнил Темар. — Не знаю, существует ли еще этот обычай, но я намерен его соблюдать.

Они еще какое-то время постояли в задумчивом молчании, наблюдая за продолжающейся работой. Другие пленные без особых церемоний сваливали в баркасы убитых пиратов. «Огненный Гольян» ждал на середине пролива, чтобы отбуксировать мертвецов в открытое море. Его команда приготовилась отплыть, валы белой парусины колыхались на мачтах, и вымпел Д'Алсеннена бойко трепетал на самом верху.

— Достаточно ли далеко их отвезут? — озабоченно спросил Темар. — Нам не нужны трупы, принесенные обратно приливом!

— Акулы с ними быстро разделаются, — изрекла Хэлис с мрачным удовлетворением. — Напомни мне сказать об этом Налдету.

Д'Алсеннен снова посмотрел на возводимые костры, рассеянно скользя пальцем по своей повязке, пока случайно не коснулся болезненной раны под ней. Он отогнал предательскую мысль, что Гуиналь могла бы исцелить эту рану. Таланты барышни нужны в другом месте. Темар исцелится сам, как позволит время и Острин.

— Нам нужна усыпальница, — заявил он с внезапной решимостью. — Уж если мы храним прах в скромных сосудах, то должны по крайней мере поместить их в священное место.

— Согласна, — кивнула наемница. — Некоторые семьи пожелают захоронить прах там, где пали их любимые. Нам надо составить список всех убитых и с первыми же кораблями отправить его в Тормалин. Как ты думаешь, Тадриол позволит нам использовать Императорскую курьерскую почту, чтобы послать сообщение семьям в Лескаре и Каладрии?

— Император не вправе отказать признанному сьеру в услугах курьеров, — ответил Темар с изрядной долей мужества. — Если потребуется, Императорская курьерская почта доставит известие о наших потерях до дальней стороны Солуры — или ответит передо мной.

— Через Бремилейн сообщение быстрее достигнет Тормейла, но самый быстрый способ доставить новости в Каладрию и Лескар — это послать кого-то в Зьютесселу, чтобы курьер мог сразу сесть на корабль до Релшаза. И кому-то придется доставить сообщение в Хадрумал. — Хэлис полезла во внутренний карман куртки и, порывшись там, вытащила толстое серебряное кольцо. — Это кольцо Лариссы. Оно должно вернуться с ее пеплом.

Д'Алсеннен был озадачен.

— Не помню, чтобы Ларисса его носила.

— Я тоже. — Жалость и опасение смешались в словах наемницы. — Думаю, оно принадлежит Планиру.

— Мы обсудим, кто куда поедет, когда соберем вместе все наши корабли. — Темар знал, что уходит от вопроса, но он скорее выступит против императора Тадриола и всего Собрания принцев, чем скажет Планиру, что женщина, которую он любит, мертва. — Мы должны вернуть их сюда. И привезти всех с Часового острова.

— Не сегодня, — категорично возразила Хэлис. Она кивнула на работающих наемников. — Сегодня ночью они напьются и будут злее помойных крыс. И если ты не хочешь, чтобы они устроили самосуд, лучше запри пленных в трюме «Ламинарии».

— О-о. — Д'Алсеннен помолчал в нерешительности. — Думаешь, будет разумно позволять им такую свободу? Что, если кто-нибудь из сбежавших пиратов проберется обратно в надежде свести счеты с нами или украсть лодку?

— Тогда они проживут ровно столько времени, сколько потребуется нашим парням, чтобы забросить веревку на дерево или выпотрошить их как рыбу. — Новая энергия зазвучала в голосе Хэлис. — И все же ты прав. Одна искра наделает немало дел, если разгорится. Надо бы поручить Розарн вывести завтра своих разведчиков.

— Как только Гуиналь выкроит минутку, она сможет натаскать меня в Высшем Искусстве, в заклинаниях для поиска беглецов. — Темар выпрямил спину и расправил плечи. — Пусть Роз начнет разведку и попутно истребляет паразитов. Васпрет ей поможет. Чем скорее мы узнаем, что здесь имеется, тем лучше спланируем, как использовать этот архипелаг.

Наемница улыбнулась:

— Будешь докладывать Тадриолу, что Келларин претендует на эти острова? В качестве сьера?

— Да, — твердо ответил Д'Алсеннен. — У тебя есть возражения?

— Никаких. — Хэлис посмотрела на быстро растущие погребальные костры. — Будет приятно увидеть на полях сражений что-то более постоянное, чем пепелища, смытые зимними штормами.

Несмотря на вновь обретенную решительность, Темар невольно поддался скорбным мыслям; вряд ли ему удалось вскорости снять с себя бремя печали, если б не чье-то виноватое покашливание у его плеча. Это оказался Глейн.