Клайн посмотрел ему в глаза.

— Я не уверен, что мы даже попытаемся сделать это, Мэт. По крайней мере, не в ближайшем будущем. Но неприятности Мэдерлинка будут расти, и более чем вероятно, он поссорится с Ольвани; во всяком случае, у нас остается надежда.

Линдер был рассержен и упрям.

— Мне это не нравится! Мне это не нравится вообще! Клайн тихо сказал:

— Мэт, возможно, мне это не нравится даже больше. Я это ненавижу! Если что-то изменится, я переиграю свои планы. Я переиграю свои планы и в том случае, если кто-нибудь подскажет мне лучший выход из создавшегося положения. Ты можешь это сделать?

Линдер вздохнул:

— Нет, адмирал. Думаю, что я не могу. Вы были правы до сих пор, и боюсь, окажетесь правы и в дальнейшем! — Он поднялся со стула, подошел к затянутому сеткой окну и выглянул из него. В установившейся тишине Клайн мог слышать шум Внутренней реки и слабо доносившийся гром водопада. Там был небольшой ветерок, но не очень сильный, чтобы принести звуки из рощи флейтовых вязов, расположенной вверх по реке.

Линдер вдруг повернул к нему мрачное лицо.

— Адмирал, скажите только слово, и я быстро расправлюсь с Ольвани. Я доберусь до Столицы, приду к нему в офис и сломаю ему шею!

Клайн безрадостно усмехнулся.

— Возможно, это было бы не очень разумно перед самыми выборами. И чем мы будем отличаться от Мэдерлинка, если станем прибегать к подобной тактике?

Линдер кивнул коротко.

— Хорошо, я подготовлю те шесть блимпов и укомплектую лучшими экипажами. Есть еще что-нибудь, что вы хотели бы, чтобы я сделал?

— Да, есть, Мэт. ЕСть кое-что более необходимое — я хочу сказать, более срочное. Предсказать все, что планирует сделать Ольвани, я не могу, но он что-то замышляет также и в Востокограде. Он пошлет туда другую группу своих последователей — горожан, на которых он не во всем может положиться. Я подозреваю, что он хочет устроить в Востокограде ложную атаку и, насколько возможно, учинить беспорядки. Очевидно, в день выборов. Мне кажется, он захочет, чтобы мы отошли с запада. Выбранное им время ставит нас в щекотливое положение. Хотя мы и планируем убрать наши силы с запада, нам не нужны серьезные осложнения в Востокограде, потому что намереваемся использовать город как базу для одного из наших действующих центров. Фактически, я хочу оставить там вспомогательный Штаб. Оттуда довольно далеко до столицы. И мы хотим, чтобы в Востокограде выборы прошли спокойно. — Он сделал паузу и посмотрел на капитана. — Мы знаем несколько зачинщиков, которых он послал в Востокоград; я хочу, чтобы ты был готов нейтрализовать их. И, если потребуется, разгонял сборища. Мы не желаем начинать первыми, но ответ должен быть быстрым и четким — без щепетильности!

Клайн некоторое время колебался. Он очень хотел полностью довериться Мэту — человеку необходим, по крайней мере, один настоящий друг — но он не был уверен, что Мэт поймет это: что у него есть личные причины удерживать Востокоград и Восточную Стоянку. В этом городе жила Лайла, а на соседнюю стоянку должен был вернуться Рааб, если он, конечно, когда-нибудь вернется.

Но, хотя Мэт и был хорошим другом и даже больше, чем хорошим офицером, он не всегда разделял взгляды Клайна. В любом случае — имеет Клайн какое-нибудь право в данной ситуации на личные чувства?

Он решил, что не сможет довериться даже Мэту Линдеру.

— Это все, на чем ты должен сейчас сосредоточиться, Мэт.

Единственная вещь, которую Рааб запомнил на всю жизнь — плоскодонная, без киля корзина блимпа не может быть хорошей лодкой!. Так как поблизости не было отвечающих требованиям материалов, они установили на носу короткие мачты, придав им клиновидную форму. Фактически, после первого часа качания на морских волнах он почти решил повернуть назад к маленькому острову и перестроить конструкцию, но ужасное ощущение уходящего времени и увеличивающаяся возможность встречи с вражеским патрулем говорили за то, что надо оставить все как есть. Все, что было можно, они перенесли на корму, и неуклюжее судно высоко задрало нос. Результаты заметно улучшились, хотя данную конструкцию еще нельзя было назвать яхтой. Вместо того, чтобы зарываться носом в волну так, что все были вынуждены неистово вычерпывать воду, корзина теперь медленно вползала на гребень волны. Когда их импровизированная лодка срывалась с гребня и проваливалась вниз, это не доставляло приятных ощущений и даже первое время пугало их, но тем не менее сейчас их не заливало водой. К счастью, корзина блимпа была сплетена из гибкого и прочного дерева, так что на ней пока не было никаких признаков разрушения. Однако Рааб с сомнением посмотрел на нос и пробормотал Нику Русу:

— Если ударит встречный ветер, корзина может развалиться.

Тем не менее прорезиненная ткань баллона довольно хорошо прикрывала каркас.

Люди сидели угрюмые, но никто, увидев худобу Ника Руса и его парней, не захотел остаться на безымянном острове. Как Рааб и надеялся, Джон Кадебек и Вилли Вайнер склонили чашу весов на их сторону. Рааб говорил с ними по отдельности, но обоим сказал одно и тоже: уйдя с острова, группа нарушит планы находящегося среди них изменника подать сигнал вражескому патрулю. Конечно, оставался риск, что их могут заметить на открытой воде, но вероятность встретить вражеский блимп, блуждающий вокруг этих морских островов, была не очень большой.

Грести в воде было не тяжелее, чем в воздухе. Медленные взмахи весел не требовали большего применения мускулов. Как и в любом труде, с практикой становилось легче, Во время этой лихорадочной качки люди учились поднимать весла из воды, встречая волну, и делать гребки через равные промежутки времени.

Рааб, чувствовавший за собой вину за то трудное положение, в котором они оказались, сам взялся за весло. Он не требовал этого от Бена Спрейка, потому что его руки уже были в волдырях. Но даже сидя на веслах, Рааб вытягивал шею и осматривал небо. Утром оно было закрыто облаками, затем, где-то в середине дня, облачность разбилась на отдельные плывущие облака. Спустя четыре часа небо полностью очистилось, и море, словно по волшебству, из серого превратилось в светло-голубое.

За день они ели четыре раза, но понемногу, потому что никто не хотел испытывать свою сопротивляемость к морской болезни.

С восходом солнца немногочисленные вездесущие средних размеров словно для удовольствия перелетали над водой, иногда срываясь вниз к поверхности моря и разбрасывая во все стороны голубые искрящиеся брызги. Два раза огромные змеевидные головы поднимались из глубины в сотнях ярдов от лодки и свирепо смотрели вслед разбегающимся меньшим существам. Во второй раз морской монстр поднял над водой полные десять футов толстой шеи, чтобы рассмотреть неизвестный плавучий феномен, и даже немного приблизился, но затем, видимо, решил, что быстрее получит свой ленч, нырнув вниз, чем исследуя незнакомые обломки кораблекрушения.

В обоих случаях при появлении морских монстров талисман благоразумно оставался в лодке, лежа без движения. Хотя, проголодавшись, он поднимался в воздух, чтобы поймать себе пропитание, но склонности опускаться к воде не проявлял.

Остров опустился за горизонт и скрылся из вида, но тем не менее перед заходом солнца они довольно близко увидели огромный вражеский блимп, который совершал очередной патрульный рейс в этом районе. Рааб заметил, что его кулаки сжались, а маленький палец запульсировал. Он попытался рассмотреть детали блимпа.

— Весла не сверкают, — сказал он Нику Русу тихим голосом, — но отсюда я не могу увидеть и воздушные винты. Ты говорил, что на патрулирование ходят только весельные блимпы.

Рус пожал плечами.

— Судя по тому, что ты рассказал мне, они в последние дни могли внести изменения, — он тоже посмотрел на отдаленный блимп и усмехнулся. — Они делают круг. Возможно, они вообще изменили тактику и собираются приземлиться. Если они сделают это и обнаружат остатки «Пустельги», мы окажемся в затруднительном положении!