Дуська была высокой блондинкой с грудью четвертого размера. Интеллигентное лицо и два высших образования не спасали: мужики роились вокруг, как мухи над банкой варенья, и хотели, как и эти мухи, только одного: урвать себе побольше. Неудивительно, что Дуська была феминисткой.

Для нее мужчина по определению был чем-то похожим на конфету. Пожевала, если не понравилось – выплюнула, понравилось – съела, выкинула обертку и пошла дальше.

«Мужчины – это проходные дворы, – говорила Дуська, – их надо проходить, проходить, понимаешь?»

И она проходила, не задерживаясь, гордо вскинув голову и цокая каблуками.

Большинство женщин собственную эмансипацию восприняли и до сих пор понимают неправильно. По их логике, чтобы добиться успеха в обществе, построенном мужчинами и для мужчин, надо носить брюки, курить и пить наравне с мужиками, а главное – копировать их поведение. Над такими «дамами» Дуська веселилась от души.

– Быть женщиной – в этом есть своя прелесть. Хочу – ношу юбку, хочу – брюки. Хочу – умопомрачительные платье и туфли, хочу – кеды и джинсы. Хочу – бываю мягкой, если мне нужно – бываю напористой. Хочу – могу использовать логику, а хочу – эмоции. Женщина может быть и такой, и сякой, и этакой. Она едина в тысяче лиц. И она гораздо сильнее мужчины, – любила говаривать Дуська.

В ней на самом деле напористость, инициативность, уверенность в себе, логика, решительность и здоровое упрямство прекрасно сочетались с мягкостью, умением найти компромисс, терпением и великолепной интуицией.

– Собака – глупый хищник. Она бежит по следу, она гонится за добычей с языком через плечо. Кошка сидит в засаде. Она почти спит, она мягка и расслаблена. Она может ждать часами, неделями, годами. Но когда добыча появляется, кошка делает молниеносный бросок.

Это тоже из Дуськиной философии. А философии своей, всем своим теориям, надо сказать, Дуська всегда следовала. Это не было простым сотрясением воздуха. Напротив, она всегда приводила все свои планы в действие. Про некоторые даже и вовсе не распространяясь. Ничего не говоря даже Леночке.

Дуська была старше Леночки на два года и умнее на порядок. Это никогда даже не обсуждалось. С того самого момента, как они познакомились. Леночка тогда еще ходила в среднюю группу детского садика, а Дуська – уже в подготовительную.

– В современных условиях женщины гораздо более приспособлены к жизни, – говорила Дуська.

Леночка внимала с восторгом. Сама в своих взглядах понемногу эволюционируя от «мужчины умнее, талантливее и более приспособлены к жизни, чем женщины» через «интеллектуальный и творческий потенциалы мужчины и женщины равны» к Дуськиным же измышлениям. Правда, она еще стеснялась говорить об этом столь открыто и бескомпромиссно.

– Женщина без мужчины – одинокое несчастное существо, – утверждала Леночкина мама.

– Лучше, конечно, когда мужчина есть, но его отсутствие позволяет очень много сделать всего полезного, – считала Леночка.

– От мужчин – одни проблемы, пока нет острой необходимости, серьезных отношений лучше не заводить, – пожимала плечами Дуська.

Если перед ней открывали дверь или начальник на работе делал комплимент, Дуська, конечно, не спешила обвинять всех в харрасменте. Но в ресторане предпочитала сама расплачиваться за себя. Считала, что брак – это хорошо спланированное мероприятие, где непременно должен превалировать трезвый расчет.

– Зачем мне нужен муж? – вопрошала она, и сама же отвечала: – Чтобы получить здоровое потомство. И не более того.

Леночка вслух говорила, что «брак – это партнерство, основанное на любви, доверии и взаимопонимании», а сама мечтала о муже, за которым можно бы было жить как за каменной стеной. И если продолжать озвучивать другие представления Леночки об идеальном браке, то они таковы:

«Работать должны оба, но мужчина должен зарабатывать больше женщины, если это не так – женщине нужно скрывать свои доходы».

«Работу по дому должны выполнять оба, ответственность за воспитание детей лежит на обоих родителях».

«Оба партнера свободны в распоряжении личным временем, но, уважая друг друга, ставят свою вторую половину в известность».

Дуську это смешило.

– Да зарабатывай ты больше – в чем проблема? Это у него проблемы, если он не в состоянии найти себе нормальную работу с достойной зарплатой. Не может – пусть с детьми сидит. Так от него будет больше толку, – втолковывала она истины феминизма в голову подруги.

Леночка слушала.

– Нужно всегда и во всем идти к своей цели, – говорила Дуська. – Катька тут рассказала мне мой гороскоп, и я со многим согласна. Я – Козерог. Это с виду я такая мягкая и кроткая блондиночка, но, как ты знаешь, наружность обманчива. Мы, козероги, редко бываем довольны тем, что другие люди считают удачей, и всегда полны решимости достигнуть чего-то большего. А почему бы и нет? Козерог правит десятым домом гороскопа, домом успеха. Это основной знак, который наделяет уникальной силой. Я, Козерог, – земной знак – сверхпрактичная личность. В отличие от вас я всегда знаю и что я хочу, и как этого добиться. А большинство мужиков не знают не только, как добиться желаемого, но и вообще, чего они хотят.

Глядя на Дуську, Леночка все больше понимала, что счастье истинного Козерога заключается в упорной работе. Как главного зодиакального материалиста. Дуська всегда и во всех своих начинаниях стремилась обрести уверенность, что с каждым последующим шагом ее путь по восходящей тропе к намеченной цели безопасен. И каждый день рождения приближает ее к вершине успеха. День за днем, методично, она взбиралась на свою вершину, преодолевая препятствия упорством, выносливостью и честолюбием. И ей не важно было, замечают ли другие ее маневры, так как ее собственное самомнение иногда просто зашкаливало. Что-что, а цену себе Дусенька знала.

Успехи Дуськи были тоже вполне материальны: квартира, машина, должность, зарплата, платья Betsey Johnson и Collette Dinnigan – Dolce & Gabbana носят дорогие проститутки! – туфли Pierre Hardy и Bruno Frisoni и сумочка из крокодиловой кожи Trussardi.

– У меня в гороскопе написано: «Если Козерога лишить туфель Pierre Hardy и Bruno Frisoni и сумочки из крокодиловой кожи Trussardi, то он тут же становится угрюмым и замкнутым», – поясняла Дуська свои постоянные траты.

Глядя на платья Betsey Johnson и Collette Dinnigan, туфли Pierre Hardy и Bruno Frisoni и сумочку из крокодиловой кожи Trussardi, Леночка приходила к выводу, что все женщины – Козероги.

И, как и все Козероги, Дуська была нетерпима к легкомыслию. По крайней мере, временами. Когда Леночка легкомысленно давала свой телефонный номер первому встречному красавчику или, напротив, забывала его всучить солидному и богатому мужичку, Дуська свирепела. Правда, всегда сдерживала себя и только лишь внятно и доступно объясняла подруге, в чем та на сей раз была неправа.

Кроме того, если уж выдавать окончательный и бесповоротный Дуськин портрет, то следует упомянуть ее вечную подозрительность. Дуська не подозревала только самых близких друзей. А поскольку список ее самых близких друзей Леночкой, в общем-то, и ограничивался, то остальным приходилось несладко. Особенно мужикам...

На этом фоне Леночка выглядела существом в высшей мере экзальтированным, легкомысленным и взбалмошным. Со своими стихами, непонятными амурными похождениями, полувымышленными страданиями. А также – с бурной энергией, детской доверчивостью ко всем и вся и некоторым пофигизмом в отношении самого святого – карьеры и денег.

Если Дуська почти ни в чем в своей жизни не сомневалась, то Леночка сомневалась во многом. Как то: бывает ли любовь с первого взгляда, все ли мужики – сволочи, может ли красивая женщина быть умной. И даже – о ужас! – в том, что феминизм – это будущее человечества. В последнем, правда, она Дуське не признавалась.

И еще Леночка писала стихи. Самые настоящие. Например, такое: