Внутри вросшего в землю домика Сашка обнаружил самую обыкновенную контору. Она почти не отличалась от любой конторы в ОРК. Разве что секретаршами тут были не нагловатые скучающие девочки в коротких юбках, а скучающие особы неопределенного возраста в непрозрачных паранджах и чаршафах. Тоже нагловатые, что лишний раз показывает: не паранджа прививает женщине скромность.

Нет, никто здесь не видел даму в красной накидке… То есть да, видели: она пила воду из кулера и, кажется, спросила у кого-то дорогу… Фарид, дорогой, не у тебя?.. Как будто у меня есть дело до всяких там женщин, Махмуд, сын шайтана, когда у меня горит квартальный бюджет на весь отдел, а тут еще «Скорпион» не прибыл вовремя, чтобы всем им в порту оказаться рогоносцами!

Контора, как понял Сашка, была торговым агентством, обслуживала суда. Не пиратов и не каперов: Сашка, оказывается, знал названия многих клиентов. Капитаны – даже кораблей военного флота – всегда стараются позаботиться о том, чтобы в порту у них имелся свой агент, который сбывал бы для них груз, даже вполне легальный, по более выгодным ценам и легче бы проводил его через таможню. Именно эту роль и выполняла фирма «Аль-Ширвани и сыновья». То есть в том, почему Княгиня пришла сюда, никакой загадки не было. Но вот куда она потом подевалась?..

Сашка не говорил на фарси, но народ кругом изъяснялся на причудливой смеси фарси и арабского, а арабский Сашка немного понимал. Нельзя с младых ногтей шляться по инопланетным портам и не уметь объясняться на основных земных языках (кстати, местный люд ругался по-голландски и по-русски – очевидно, полагая это менее неприличным). То, что ему удавалось разобрать, подтверждало правдивость служащих. Княгиня была тут, а потом куда-то вышла.

Да, благородный иноземец, у нас имеется задний двор, Махмуд будет очень рад вам его показать… Что значит «не рад»; Махмуд, ослиный член, шевели задницей – ты только и делаешь, что штаны протираешь! Но оттуда никуда не пройти, вы сейчас сами убедитесь.

Действительно, никуда не пройти: унылый пятачок, заваленный пустыми коробками и огороженный стеной. Может быть, Княгиню с крыши на ковре-самолете увезли?.. Крыша, вроде, плоская, а ковры стартуют бесшумно…

Сашка вернулся на пятачок у входа, который уже начал считать своим, уныло оглянулся и, сунув руки в карманы, побрел вдоль улицы. Время от времени он горестно и очень натурально вздыхал.

Дойдя до угла, Сашка снова вызвал Саньку.

– Ну что, Княже задала тебе атата? – полюбопытствовала кормчий без особого злорадства.

– You fucked up[20], – беззлобно отозвался Сашка. – Нет там Княгини. Давай-ка чек-ап этого здания, чур вместе.

Управление кораблем, идущим по воле ветров и течений (корабельные кристаллы – в лучшем случае страховка против воли буйного эфира), всегда требовало множества везения и немножко – пророчеств. «Индекс удачи», с тех пор, как Ла Вуазье научился замерять его хотя бы с двадцатипроцентной погрешностью, стал проставляться напротив фамилии каждого офицера во флотских списках. А без умения предсказывать будущее просто нельзя получить сколько-нибудь приличное назначение.

Сашку и тут спасал от врожденной лени врожденный же талант: ему сразу легко давалось провидение в эфирном пространстве. Кассандра же развивала в себе провидческие способности со всей страстью еще в школе – для определенных целей. И добилась значительных успехов, большинство из которых не позаботилась довести до сведения сперва инструкторов в своем Торговом Училище, а потом и начальства.

Пожалуй, теперь на всей Земле и во всем эфире, Ближнем и Открытом, только Сашка знал, насколько Сандра хороша.

– Что за здание? – деловито спросила Сандра, сразу поняв по его серьезному тону, что теперь от него не отлепишься.

Сашка сосредоточился и представил вдавленный в землю домик во всей красе: с его длинными, похожими на бойницы окнами и выкрашенной в синий цвет крышей с трогательными узорами под карнизом.

Санька фыркнула.

– Чего так?

– Да там наверху у него арабской вязью всякое неприличное написано.

– Что, правда? – спросил Сашка, и ему как-то по-новому увиделись красиво разрисованные стены домов, мимо которых они шли. Не может быть, и прямо на главных улицах…

– Нет, – сжалилась Сандра, – молитва обережная. Так, ну давай посмотрим, что у нас там…

В четыре руки они зашарили по местной ноосфере – той части эфира, куда можно было проникнуть «голым» сознанием. Сашка служил проводником, поэтому не мог точно сказать, что именно они нашли или не нашли. Разум Сандры, как всегда, был слишком резким для него, слишком пронзительным. Провидение Сашки действовало лучше, но давало значительно меньше деталей. Такова судьба любого, чей инструмент играет по басовому ключу.

– Так, ну вот, все ясно, – заметила Сандра, ослабив контакт: в физическом мире это выглядело бы так, как если бы она после акробатического этюда спрыгнула с Сашкиных плеч и осталась стоять на манеже, касаясь ладонями его предплечий. – Это работорговцы.

– Кто? – переспросил Сашка, потемнев лицом.

– Работорговцы, – ответила Санька с выверенным безразличием, за которым скрывалась глубочайшая брезгливость. – Знаю я эту картину. Десятки жизней в одну точку, чтобы потом эти Kuksugere[21] навертели на них всякого дерьма… Pule![22] Хотела бы я знать, что за игры с ними шкипер устраивает…

– Это не наше дело, – оборвал ее Сашка таким жестким тоном, что Санька даже заткнулась на полуслове. – Лучше скажи мне, где капитан Балл?

– Где-где… похоже, ее куда-то повели против ее воли. На ковре-самолете, как ты и полагал. Ну, так выходит… да сам посмотри, у нее линия жизни чистая-чистая, лазурная.

Сашке сейчас дела не было ни до какой лазури, и он довольно резко принялся выспрашивать Саньку, куда да как повели, да каким путем. Наконец, узнав все, что хотел, Сашка свернул и сунул под мышку плащ «переднего» (узоры делали его особенно заметным в толпе без идущей сзади женщины). Фланирующей походкой эфирника на отдыхе он зашагал живописно искривленными улочками в сторону Рынка Аль-Хазара.

…Удача была к нему благосклонной. Если совсем по совести – то не удача, а умение заглядывать Судьбе под юбку, но не будем слишком придираться. Он нашел не только здание, где находилась Княгиня (в этом ему помогла Сандра), но и место, куда более ценное для его планов: широкий шатер, расшитый астрологическими знаками. Там играли в кости по-крупному.

Голубые глаза, светлые волосы и общая наивность Сашки надежно выдавали в нем чужеземца, а характерная походка – звездоплавателя, привыкшего к постоянной качке эфирных течений. Поэтому его приняли за маленьким столиком в углу как желанного гостя и наперебой принялись объяснять правила игры. Сашка потел, от влажности задыхался, но слушал внимательно.

Возможно, именно эта внимательность позволила ему через час с лишним уйти от ничего не понимающих местных ценителей азарта с мешочком золота. А может быть, причиной послужил врожденный талант или просьба Саньке «постоять на стреме» – она еще лучше Сашки умела обстряпывать такие дела. Например, Сандра сдавала зачеты по комбинаторике элементарно: будучи человеком относительно правдивым, она всегда, глядя в глаза экзаменатору, честно признавалась, что именно собирается вытащить. И вытаскивала.

Ему повезло – по окончании Княгиня еще находилась все там же: в крытом длинном здании, отведенном для продажи рабов. Ее даже еще не продали.

В рабском павильоне было суше, чем на улице: специальные заклинания отгоняли влагу. Вдоль длинных стен выстроились помосты и стенды, возле которых стояли надсмотрщики и рабы (последние чаще всего одеты куда лучше, чем первые), иногда группками, иногда поодиночке. Стенды украшали фантагравюры, изображавшие либо счастливых рабов со своими владельцами и владельцев, жмущих руку посредникам-торговцам, либо только рабов в ситуациях, призванных наилучшим образом продемонстрировать их достоинства: домохозяйка – у печи, телохранитель – с мечом и луком, молодая одалиска… Но Сашка быстро отвел взгляд от стенда с молодыми одалисками, чтобы не отвлекаться.