Вокруг его непристойной сплюснутости вращался рой тел поменьше, самих по себе несомненно тусклых и безжизненных, но освещавшихся косым зловещим оттенком своего родителя.
— Юггот. — Вывел Ньёрда из задумчивости тихий шёпот Шри Гомати. — Юггот, — и ещё раз, — Юггот!
— Что-что? — резанул Ньёрд.
— Юггот, — повторила Шри Гомати.
Мужчина раздражённо прошипел, наблюдая за огромной пульсирующей массой, принимавшей в наружных датчиках «Хонсу» угрожающие размеры, и за свитой её лун, казавшихся игрушечными планетами вокруг сверкающей массы миниатюрного солнца.
— Этот гигантский мир наверняка Юггот, — гудела Шри Гомати. — А эти поменьше — Найтон, Заман, вращающаяся пара — смотри, смотри же! — Тог и его близнец Ток с омерзительным озером, где бултыхаются пыхтящие шогготы.[8]
— Ты понимаешь, что она несёт? — обратился Ньёрд к Шотн Бинаякя, но Шотн лишь покачало своей непонятной блестящей головой — с мерцающими серебристыми глазами и безупречными стальными верхними и нижними зубами, показавшимися из-за вывернутых наизнанку органических губ.
Дистанционные датчики «Хонсу» собрали уже достаточно информации, а кибербиоты корабля вычислили и обработали входные данные, чтобы предоставить набор сведений о новых планетарных классификационных характеристиках. Шотн подняло телескопический кибер-имплантат и указало на светящийся экран, на котором сверху вниз медленно ползли данные.
— Смотрите, — прожурчал неопределённый синтезированный голос, — масса планеты огромна. В два раза больше, чем Юпитера. Как шестьсот Земель! Также более сплющена, чем Юпитер — каков период её обращения? — Шотн замолчало, пока на экране не появились новые строки информации. — Её вращение даже стремительнее юпитерианского. Скорость её поверхности должна быть… — оно снова замолчало и послало команду по корабельной нейрокибер-сети, усмехнувшись, когда на экране появился ответ.
— Представьте себе покой на поверхности этой планеты, вращающейся со скоростью примерно восемьдесят тысяч километров в час!
Ньёрд Фрейр поднялся со своей кушетки. Из трёх членов экипажа он был киборгизирован менее всех и сохранил три свои оригинальные органические конечности. Он прошёл по кораблю, придерживаясь за свободно выпадающие зацепки интерьера «Хонсу», зацепился своей сервомеханизированной рукой за две рукояти и сердито провёл пальцем в направлении Шотн и Шри Гомати:
— Мы все умеем читать с экрана. Я спросил, о чём лопотала эта евразийская сука!
— Давай, дорогая, — неопределённо промурлыкало Шотн Бинаякя.
Какое-то время мерцающие серебристые глаза Шри Гомати казались полуприкрытыми, сфокусированными на каком-то далёком видении. Её руки — одна оснащённая массой научных и механических приборов, другая со множеством вживлённых эластичных хрящевых органов, приспособленных равным образом как для технических манипуляций, так и для эротических изощрённостей — сцепились и нервно задвигались перед её лицом. Она обращалась не столько к Ньёрду Фрейру или Шотн Бинаякя, сколько к себе самой или какому-то отсутствующему, незримому существу. Она словно инструктировала группы кибербиотических мозгов, наполнявших электронную сеть корабля.
— 15 марта 2337 года по Стандартному Земному Времени, — глухо сказала она. — Его бы это порадовало. Его порадовало бы, что его помнят. Что в своё время он был прав. Но откуда, интересно, он узнал об этом? Просто догадался? Контактировал с существами извне? Существами из этого чуждого, серого мира за звёздной пустотой, из этого бледного, призрачного края? Мёртвый к этому дню ровно четыре столетия, Говард, лежишь ли ты до сих пор в древней земле? Не воскресил ли какой-нибудь поздний Карвен[9] твои основные соли?
— Безумие! — прервал её Ньёрд Фрейр. Он ударил своей органической рукой Гомати по лицу, и его ладонь отскочила от твёрдой кости и ещё более твёрдого металла, вживлённого под плотью.
Сверкнув глазами, она отдёрнула голову, одновременно повернувшись, чтобы упереться в него разгневанным взором. Между ними вспыхнула дуга напряжения — губы обоих плотно сжаты, лица искажены молчаливой враждой. За исключением этого, никто из них не шевельнулся.
Напряжённую неподвижность нарушило лишь вмешательство Шотн Бинаякя, сказавшего внушительно:
— Пока вы занимались своей руганью, дорогие, по моему указанию кибербиоты проложили наш курс через новую систему.
— Систему Юггота, — повторила Гомати.
— Как скажешь.
Монитор с данными на какие-то доли секунды покрылся абстрактной рябью, а затем заполнился сверкающей диаграммой новой системы: сплющенная, пульсирующая планета, на шероховатой поверхности которой, в центре экрана, появилось завихрение; маленькие скалистые луны, стремительно вращающиеся вокруг своего хозяина.
— Мы можем сделать посадку только один раз, — промурлыкало Шотн. — И мы должны тщательно выбрать место посадки. Последующие экспедиции смогут продолжить исследования. Но если мы выберем неудачно, миры могут оставить этот Юггот, — название, данное Гомати этой огромной планете, было произнесено сардонически, — навсегда. — Шотн самоутвердительно кивнуло своей киборгизированной головой, а затем повторило синтезированные слова:
— Да, навсегда.
15032137 — СЧИТЫВАНИЕ
Азиатско-Тихоокеанская Сфера Со-процветания продолжала развиваться.
Это был, вне всякого сомнения, центр мировой мощи, экономического развития и политического руководства. Это было также и гигантским государством, распростёршимся через континенты и океаны, включая множество огромных городов и миллиарды граждан.
Первым городом был Пекин. Второстепенные центры власти были установлены в Лхасе, Бомбее, Мандалае, Кесон-Сити, Аделаиде, Крайстчёрче и Санта-Ане.
Первый великий лидер Сферы, Во Тран Куок, в течение столетия после своей смерти стал фигурой легендарных масштабов. Научные школы спорили относительно его подлинной личности. Несмотря на своё имя, он не был вьетнамцем. Больше о нём не было ничего известно. Одна группа учёных считала, что он был маори. Другая — что айну. Третья же настаивала, что он был бенгальской женщиной, появившейся на свет после изнасилования в ходе войны за независимость Бангладеша от Пакистана, и выдававшей себя за мужчину (или, возможно, подвергшейся операции по смене пола, включая и пересадку донорских полового члена и яичек).
Так или иначе, Во Тран Куок умер.
Вслед за его смертью разразилась борьба. Одни из боровшихся за власть мёртвого лидера делали это исключительно исходя из личных амбиций. Другие — из идеологических убеждений. Великий идеологический спор 2137 года сводился к выяснению правильного толкования древней политической максимы.
Эта древняя политическая максима заключалась в следующем: как не существует в мире ни одной вещи без двойственной природы, так и империализм и все реакционеры обладают двойственной природой — они одновременно и настоящие тигры, и "бумажные тигры".[10]
Пока теоретики политики в Пекине спорили о смысле этой политической максимы, появилась новая сила, с центром в сверхъестественном городе Ангкор-Ват[11] глубоко в джунглях старой Камбоджи. Новая политическая сила привела к мировому феминистскому порядку. Его лидер, следуя примеру Во Тран Куока, взяла вымышленное имя из другой культуры.
Она провозгласила Новую Кхмерскую Империю, простирающуюся от Урала до Скалистых гор.
Она взяла имя Видя Деви, что означает[12]"Богиня Мудрости".
Бывшие Славянская территория и Магриб соперничали между собой, что через столетие привело к их сближению и окончательному слиянию. Возродилась древняя Римская Империя. В неё вошли вся Европа, Ближний Восток, Африка и Северная Америка от Атлантики до Тихого океана. (Ниагарский водопад теперь низвергал свои воды прямо в океан; бывший западный берег реки Гудзон стал наилучшей приморской земельной собственностью. Скалистые Горы взирали на набегающие волны, что простирались до самой Азии.)
