На площадь из-за угла вывернуло черное авто «БМВ», дребезжа и потрескивая, выстреливая сизыми выхлопами в стороны. За рулем сидел рыжий парень с добродушным лицом, которое плотно покрывали веснушки. Остановился рядом со мной и выключил двигатель. Сразу стало необычайно тихо.

– Григорий?

Я еще раз огляделся. Никого. Выходит, ошибиться трудно. Спросил на всякий случай:

– Настоящий «бумер»? Что, и вправду все девчонки твои?

– У нас в городе люди и покруче машины имеют, – с непонятной мне обидой ответил водитель. – А моя «бэшка» когда-то была очень хорошей машиной, конечно, сейчас почти металлолом, но я и купил ее по цене ржавого железа. Садись, поедем в деревню, а то скоро стемнеет, и тогда придется отложить поездку на завтра, а не хотелось бы.

– А почему не хотелось бы?

– Завтра будет завтра, – туманно ответил парень. – А сегодня есть сегодня.

Я бросил рюкзак в багажник.

– Далеко ехать, и главное, как долго?

– За час, может и, доберемся. – Парень нажал на газ. – Хорошо, что дождей уже пару недель не было, иначе нам по грунтовке бы не проехать. А пока сухо, так одно удовольствие. Дорога твердая, дави себе на педаль и смотри по сторонам, любуйся природой. Правда, особо увлекаться этим не стоит, в темноте можно налететь на поваленное дерево или лося сбить…

Машина бежала бойко, несмотря на постоянный скрип и стук, доносившийся из-под капота. Через пару минут асфальт кончился вместе с городом, мы проскочили мимо дюжины покосившихся деревянных домов и вывернули на разбитую, прорезанную глубокой колеей грунтовку.

– Здесь леспромхозовские «Уралы» ходят, они эту дорогу за лето в хлам превращают, хорошо, что осенью и зимой все восстанавливается, само собой заплывает грязью…

– А я думал, что в городе переночую, даже узнал, что у вас гостиница есть где-то возле базара. – Я зевнул. – Устал, считай, третьи сутки в дороге.

– Так сначала и планировалось, я номер в этой гостинице бронировал. Конечно, у нас гостиница на пять звезд не тянет, но жить в ней можно, точнее, спать. А потом из Москвы позвонили, сказали, что времени мало остается.

– Кто позвонил? И времени мало остается… до чего?

– А ты, значит, ничего не знаешь? – Кирилл покосился на меня, но тут же отвернулся: с дороги не стоило сводить глаз, крутые спуски сменялись не менее крутыми подъемами, да и выбоин хватало, кроме того, со всех сторон стоял лес. – Ни куда едешь, ни за чем? Забавные вы люди, москвичи…

– Я и на самом деле ничего не знаю, а почему мы забавные?

– Если не знаешь, то и я ничего не скажу. Не объяснить. Трудно.

– Почему? Я понятливый.

– Тут дело не в понятиях, а в жизненном опыте. Кое-что, конечно, скажу: этот хмырь из Москвы уже третий год таких, как ты, ребят сюда присылает. Но все бесполезно…

– Что значит – бесполезно?

– Нашел москвич где-то упоминание в старых летописях о наших краях и о чудесах, которые здесь происходят, вот приехал сюда и стал всех расспрашивать. Сам сначала в тайгу пошел, но далеко не ушел, у него не получилось – черный лес пропускает не всех. Думаю, и у тебя не получится дальше пройти.

– Почему не получится?

– Слушай, парень! – Кирилл хмыкнул. – Я бы тебе рассказал, да смысла нет. Сам скоро все узнаешь. А мне деньги плачены только за то, чтобы я тебя привез на место и обратно забрал через неделю.

– И все-таки: почему мы – москвичи – такие для вас забавные?

– Историю тебе сейчас одну расскажу, сам все поймешь. – Он лихо повернул на крутой пригорок, и мы покатились с огромной скоростью вниз, навстречу сваленному дереву, которое перегородило дорогу. На нем еще не опала зеленая хвоя. Похоже, выворотило недавно. Я уперся спиной в сиденье, а ногами в днище, ожидая страшного удара, но в последний момент парень вывернул резко вбок, мы пронеслись под мохнатой елкой. Ветки проскребли по крыше, Кирилл снова рванул руль, и машина каким-то чудом вновь оказалась на разбитой грунтовке, лишь слегка царапнув дном о твердую землю.

– У нас медведи водятся. Стрелять их не разрешают лесники, но мы здесь все друг друга знаем, так что договариваемся. Так вот, медведь летом вполне нормальный зверь, потому что сытый, а значит, и людям зла не делает. Еды им хватает, ягодников у нас навалом растет, и муравейников по лесу натыкано немало. Так вот, прошлым летом москвич встретился на кордоне с медведем лицом к лицу, морда к морде. И что, ты думаешь, он стал делать?

– Улепетывать?

– Если бы… – Кирилл ухмыльнулся. – Он сначала портмоне достал, начал медведю деньги предлагать, мол, бери все, только не трогай. Словно перед ним не зверь лютый, а разбойник какой-то.

– Смешно… – Я засмеялся, представив, как предлагаю деньги медведю. Одновременно у меня в груди похолодело. С медведями, правда, до этого не встречался, а с волками было дело, до сих пор поджилки трясутся. – И страшно…

– Так мы ему потом объяснили, что баксы у нас звери не берут, им их запах не нравится, они же русские звери и признают только рубли.

– А он?

– Поверил, сказал, что в следующий раз запасется рублями. Нравится история?

– А чем она закончилась, ты так и не рассказал…

– Да ничем – зверь рявкнул и ушел, а москвич обмер, на землю упал, так и лежал, пока его Сергей Сергеевич не нашел, никак не мог с земли подняться, ноги его не держали.

– А вот в этом не вижу ничего забавного, – вздохнул я. – А кто такой Сергей Сергеевич?

– Это тот, кто тебя от деревни дальше к кордону поведет. Нормальный мужик. Тертый. Битый. Хоть и интеллигент. Медведя точно не испугается. Он из бывших ссыльных, а там выживали только настоящие мужики, при встрече с которыми медведю надо бояться, а не их ему.

– А ты тоже не боишься?

– Я первый раз медведя встретил, когда мне семь лет исполнилось, за ягодами ходил. Малинник тогда в лесу большой вырос, ягоды сладкие, крупные. Звери тоже туда ходили лакомиться. Так после этой славной встречи с косолапым до дома бегом добежал, а это, почитай, километров двадцать, и при этом мчался без передыха. Разговор-то не об этом…

– А о чем?

– О том, что суетесь вы, москвичи, туда, где ничего не понимаете. Вот и ты скоро попадешь в такое место, где деньгами от смерти не откупишься. Тебе что, жить надоело, если подписываешься на то, чего не понимаешь?

– Кирилл… – Я вздохнул. – Ты можешь думать все что хочешь. А на самом деле история простая: я без работы остался, моя девушка с другим связалась, из дома меня выгнала. Жить-то на что-то надо, вот мне друг и предложил эту работу.

– Хорош друг! – Кирилл резко вильнул, объезжая лужу. – С такими приятелями и врагов не надо…

– Ты это о чем?

– Ни о чем, так просто. – Парень резко повернул прямо в густой ельник, мохнатые ветки застучали по кузову, потом машина неожиданно выскочила на небольшой пригорок, под которым виднелась деревня, прилепившаяся к небольшой речушке. – Приехали. Дальше дороги нет. Так что продолжение пешком. Тебе вон к той избушке, что первой к нам стоит.

Кирилл резво выскочил из машины, не глуша двигатель, вытащил мой рюкзак и бросил его на высокую траву. Я неохотно вылез, не понимая, что происходит.

– Куда идти, сказал?

– Здесь заблудиться негде, деревня внизу, называется Любина. – Паренек дал по газам. – Тебя там ждут.

Короткое мгновение – и я остался один, только вдали слышался затихающий стук и скрежет.

Я растерянно посмотрел вслед «бумеру», потом на быстро темнеющее небо и понял, что просто стоять здесь нельзя – опасно. Хоть и лето, а темнеет скоро, особенно в лесу. Что-то не заметил, чтобы у деревни столбы стояли, думаю, об электроэнергии здесь только слышали. Схватив рюкзак, потащился вниз.

На ходу достал телефон, аппарат произвел поиск, но сети не нашел. Все как Василий говорил. Час езды от городка, километров тридцать, не больше, а связи уже нет. Я отключил телефон и убрал в карман. Электроэнергии здесь нет, а зарядка может понадобиться. Не сейчас – позже, когда снова доберусь до цивилизации.