До первого дома осталось метров тридцать, и я вдруг понял, что обливаюсь потом от тяжести рюкзака, но больше от страха и влажности, которой был насыщен воздух.
Выглядело все вокруг как в мрачной сказке. Хороша деревня Любина – три дома, разваливающихся от старости. Ни дороги, ни света, ни звука…
Вот! Теперь я понял, что меня насторожило. Обычно в таких селениях всегда держат собак, они голос подают, когда чужого чуют, и зверя отгоняют. А тут тишина – ничего и никого…
И темнеет прямо на глазах.
Я, конечно, не коренной москвич, в лесу бывал, зверье встречал, но даже у меня озноб пошел по коже.
Что-то в этой деревушке было не так. У меня, к несчастью, ни фонаря, ни какого-нибудь оружия. Может, что-то в рюкзаке и есть, да только не сейчас, в темноте, в него лезть. Я выругал себя за отсутствие любопытства и излишнюю доверчивость.
Такая беспечность имеется только в городских жителях, все они со временем привыкают к покою и безопасности. Город – искусственная среда, из которой насильственно убрано все, что может повредить человеку, а значит, живущие в нем становятся беззаботными и самоуверенными.
Конечно, в городских джунглях существуют свои опасности, но они исходят только от людей. Не сомневаюсь – любой деревенский житель давно бы весь рюкзак переворошил и знал бы, где у него что лежит, так… на всякий случай.
Действительно, москвичи – люд забавный.
Никогда до этого не задумывался над тем, как живут в таких местах. Здесь же имеется все: змеи, медведи, волки, лисы и мелкое, но часто не менее опасное зверье, а вот «скорой помощи» нет.
Если поранишь себе ногу или руку, то помочь будет некому, тут даже телефон не работает. Я еще раз включил, поднес трубку к уху, потом посмотрел на надпись светящегося экрана – сеть не найдена – и снова отключил.
Точно никто не поможет. И если окажется, что в этой деревне нет ни одного человека, то беда. Я не знаю, где нахожусь. До городка мне точно не добраться, даже дорогу, по которой меня привезли, не найду. А значит…
Ох, и глупости начинают в голову лезть, когда мы лишаемся знакомой искусственной среды – родных бензиновых джунглей. Чего бояться?
Все равно не пропаду. Залезу в избушку и буду в ней спать до утра. Да и не бывает так, чтобы никого не было, кто-то здесь все равно должен жить. Недалеко от города. Места красивые, хоть и мрачные.
Я еще раз осмотрелся: ни из одной трубы дым не шел, окна темные, хоть бы в одном свеча мелькнула или керосиновая лампа. Неужели брошенная деревня?
Таких сел много по Руси…
Вот повезло так повезло! Может, у них бизнес здесь такой: молодые ребята приезжают сюда якобы за чем-то, а их тут ловят и на органы разбирают…
Только где клиника? Там электричество должно быть.
Подошел к первой избушке и внимательно ее осмотрел, пользуясь тем, что хоть что-то еще можно было разглядеть в быстро сгущающемся сумраке.
Дом оказался нежилым. Понял, даже не подходя. Маленькие окна не больше полуметра, дверь дощатая, а перед ней торчит кол, упертый в деревянное крыльцо.
Все понятно – хозяев нет. Читал о таком. Раньше замки были не в моде и воры не водились. Да и как они могут существовать в трех избушках? Все друг друга знают, вся утварь на виду, лишнего ничего не держат. Если у меня что-то пропадет, я пойду к соседям и свое обязательно найду, если не сегодня, то завтра. А жить потом в этой деревне как – если станет известно, что я вор?
В городах другое дело, там никто друг друга не знает, не любит и не уважает, поэтому зло быстро распространяется от безнаказанности.
А в такой деревне могут избавиться от любого. Тайга большая, примет тебя, как родного, только обратно уже не вернешься – съедят тебя, если не звери, так насекомые и черви, и тело никто не найдет: трава поднимется и закроет кости.
Да и искать никто не будет: место глухое, один милиционер на десяток вот таких поселений раз в год приедет, и то только для того, чтобы акты о смерти написать…
Вторая избушка мне больше понравилась. Правда, маленькая, три на три, место внутри только для небольшого тамбура, полатей да печки. В нее, правда, тоже можно было не заглядывать, и она оказалась закрыта на деревянный кол. Но я зашел на всякий случай, а вдруг ночевать придется? Место заранее искать надо, уж слишком быстро темнеет.
Я пошел дальше, чувствуя, как начинает от страха колотиться сердце. Не нравилось мне это место, ох, как не нравилось. Точно отсюда одному не выбраться…
Сделав еще пару шагов, охнул от неожиданности. Сначала даже глазам своим не поверил.
У третьей избушки сидел мужик и курил самокрутку. Думаю, меня давно заметил, но не окликнул. Только когда подошел ближе, лениво спросил:
– Кого-то ищешь, человек хороший?
– Ищу. – Я подошел и сел рядом на теплое крыльцо, доски к вечеру прогрелись от косых лучей солнца. И что-то мне так хорошо стало, даже жить захотелось. Наверно, тело отходило от пережитого страха. Сбросил рюкзак, который хоть и весил немного, а все равно с непривычки плечи натер, вдохнул глубоко чистый, пахнущий травами, лесом и рекой воздух.
Внутри словно что-то стало отмякать, тревога ушла, растворилась в надвигающемся сумраке. Ничего не могло со мной случиться здесь, в этой тишине и покое. Даже говорить не хотелось, но ответил:
– Сказали мне, что в этой деревне ждет меня Сергей Сергеевич, это не вы случайно?
– Может, и я. – Мужичок пыхнул самокруткой. – Курите? У меня самосад хороший, сам в лесу выращиваю, он от этого становится пряным и злым, у непривычного человека из глаз слезу вышибает. Поэтому не всем предлагаю, только смелым и не очень умным.
– Спасибо за предложение и сомнительный комплимент, но не курю, бросил, два месяца уже табачный дым в себя не вдыхаю.
– И как ощущения?
– Плохо! Иногда волком хочется выть. А когда чужой дым вдохну, так внутри все переворачивается.
– Понятно, в этом могу помочь, травки дам лесной попить, легче станет, а то, что бросили курить, юноша, без всякого сомнения, очень хорошо. Значит, сила воли есть. Получается, и с умом нет большого напряжения, а это в сегодняшние дни большая редкость. Все спешат поймать птицу удачи за хвост, а ловят в основном ее помет. – Мужик с кряхтением встал.
Я попробовал рассмотреть его, хоть в темноте трудно что-либо разобрать. На ногах вроде и сапоги кирзовые, это понятно, без них в деревне никак, на плечах ватник, тоже обычная деревенская одежка, но не летом, а под ним пестрая чистая рубашка. Рост не меньше моего, может, даже больше на пару сантиметров. – Ну что, пошли?
– Куда?
– В избу. Время позднее, ночь на дворе. Спать надо ложиться. В лес сейчас не пойдешь, не видно ничего, сучком глаз выткнешь или ногу сломаешь в овраге или лощине. Здесь их много, чащобы дикие, для ходьбы не приспособленные. Все дела на завтра, конечно, если они у нас с вами, молодой человек, есть.
Я даже в темноте ощутил на себе цепкий, колючий, непростой взгляд. Меня осматривали, изучали за внешним проявлением дружелюбия.
Тайга. Здесь каждому человеку рады, но и о тебе узнают быстро. Если что-то не понравится, то отправят подальше в лес, а там природа сама с тобой разберется. Считается, что чистый сердцем человек дорогу к людям найдет, и зверь дикий его не тронет, а кто с темной душой, тот обратно не воротится, сгинет.
Просто так грех на себя никто не возьмет. Для того чтобы убить кого-то, нужны серьезные основания. Да и незачем, тайга сама обо всех позаботится. Своего рода чистилище. Так дед мне рассказывал, он из Сибири, откуда-то из этих мест.
Легче всего избавиться от неугодного человека, просто направив его в такое место, откуда ему самостоятельно не выбраться. Болот в тайге хватает, даже следов не останется, тело исчезнет в трясине. В кино смотреть забавно, как кто-то ворочается в черной или зеленой жиже, а выбраться не может, даже кажется смешным и глупым. Вроде как плыви или вылезай, неглубоко же – а на самом деле выбраться из трясины без чужой помощи невозможно.
