Она осушила стакан в несколько глотков.

Липаски отошел со своим виски к окну и принялся разглядывать горизонт. Слегка покачивая бокал, он задумчиво прихлебывал напиток маленькими глотками.

— Прошу прощения за изменение планов, — заговорил Дэвис в полной тишине. — Возможно, у вас были дела. Ваши дела.

В голосе не было ничего особенного, но Алекс боялась встретиться с ним взглядом. Липаски продолжал смотреть в окно.

— Не говори глупостей. Каков наш план?

— Помимо того, чтобы ждать, пока она укокошит одного из нас? Алекс считает, что нам надо отдать себя в руки местной полиции, — с пугающей насмешливостью произнес Дэвис.

— Тебе следовало сделать это неделю назад, — проворчал Липаски. Дэвис склонил голову и пожал плечами. Липаски отпил глоток виски. Дэвис — тоже. — Сейчас уже слишком поздно, черт побери. Возможно, они уже сами тебя ищут. И тебя, и Хоббс. Неудачный ход, Алекс, смываться из города после того, как твой приятель отдал Богу душу. Они тебя обязательно возьмут за жабры.

— Лучше они, чем она, — парировала Алекс и сделала большой глоток "эвиана", чтобы избавиться от привкуса желчи во рту. — Телефонистка. Она приходила ко мне домой, когда всё это только начиналось. Я до сегодняшнего дня этого не могла сопоставить.

Липаски мгновенно обернулся в ее сторону. Дэвис — тоже. Она машинально сделала шаг назад и чуть не сбила дорогую антикварную вазу, стоящую на полу в углу комнаты.

— Ты можешь опознать ее? — спросил Липаски.

— Разумеется, — пожала плечами Алекс. Кошмарная мысль, пришедшая ей только что в голову, заставила сжаться все ее существо. — Она… она пришла почти сразу после того, как от меня ушел Ролли Истфилд. Она могла его видеть. Вы считаете, она могла…

Алекс не договорила. Молчание послужило ей ответом. Алекс без сил опустилась в широкое бархатное кресло и прижала холодный стакан с водой ко лбу. Но давление от этого не уменьшилось.

— О Боже…

Тишина в номере была почти осязаемой. Липаски пил виски. Дэвис делал то же самое. Алекс чувствовала себя одинокой и забытой. Дэвис жадно поглощал взглядом Липаски, просто пожирал его, — Алекс отставила стакан и прошла в ванную. В рассеянном свете лицо казалось не таким изможденным. Плеснув на себя холодной воды, она посмотрела в зеркало. Усталые, налитые кровью глаза, глубокие складки у губ, седина в волосах.

— Тупая сука, — пробормотала она. В ванной стоял телефонный аппарат. Алекс присела на унитаз и сняла трубку. Гудок звучал спокойно, по-домашнему. В этом супершикарном борделе он ничем не отличался от аппарата в ее бедной квартирке. Полистав инструкцию, она набрала городской номер.

— "Нэшнл лайт". — От голоса Уитона Синклера ее охватил приступ неудержимой радости. Пусть он ее уже уволил и никогда больше не возьмет обратно. Не важно. Изо всех сил стиснув рукой трубку, она пустила воду, боясь, что ее подслушают.

— Уитон, это Хоббс. У меня большие проблемы, не говори ничего, только слушай. Мне нужен пистолет. Я знаю, у тебя есть в кабинете. Принеси мне его, пожалуйста. Всю жизнь буду тебе признательна, клянусь.

Взрыва, которого она ожидала, не последовало. Наоборот, молчание показалось слишком долгим и подозрительным. Нет, забыть он ее не мог, это исключено.

— Хорошо. Слушаю. Где мы можем с вами встретиться?

Она прожила пару нелегких дней, но мозги еще работали. Голос Синклера звучал совершенно необычно.

— У тебя кто-то есть, — предположила она.

— Угу.

— Полиция?

— Да-да.

— Черт! Они ищут меня в связи со смертью Рэнджела?

— Разумеется. Сколько вы за это хотите?

— Отель "Континенталь". Номер 1017. Только, Уит, Бога ради, отвяжись сначала от копов. Или пошли кого-нибудь вместо себя. Я не могу ничего объяснить, просто поверь мне. Возможно, я тебя озолочу, — добавила Алекс и услышала сухой смешок на другом конце провода.

— Ну что ж, сударыня, звучит заманчиво, но не уверен, что ваш материал годится для "Нэшнл лайт". У нас высококлассное издание. Возможно, вам лучше обратиться в "Уикли уорлд ньюс".

— Черт побери! — в изумлении выдохнула Алекс, положила трубку и закрутила кран. Вода сверкающим водоворотиком уходила в медное сливное отверстие.

Мысль о том, чтобы принять ванну, пришла неожиданно и очень кстати. Алекс заперла дверь и включила горячую воду. Одежда небрежной горкой улеглась на роскошном полу.

— Алекс!

— Не мешай, — откликнулась она.

Дверная ручка задергалась.

— Алекс, нам надо поговорить!

— Почему, когда вам надо поговорить, это всегда срочно?

В дверь что-то царапало.

— Ты лучше полотенцем прикройся, — предупредил Липаски.

Она дотянулась до белого махрового халата на вешалке, предоставленного "Континенталем". И едва успела затянуть пояс, как дверь открылась и на пороге появился Липаски.

— Самое время принимать ванну, — вздернул он бровь.

— Я думала, вам хочется остаться вдвоем, — огрызнулась Алекс. Глаза Липаски коротко блеснули, не сердито, но с удивлением.

— Ревнуешь? — полюбопытствовал он. Алекс молча пронзила его взглядом. — Мы собираемся немного пройтись, посмотреть окрестности. Ты останешься здесь. Закажи себе в номер что захочешь. И не открывай дверь. Никому.

Ага, за исключением Уитона. Она передернула плечами и опустила пальцы в воду, пробуя температуру.

— Послушай меня, — очень спокойно продолжал Липаски. — Тебе не следует возвращаться в свою квартиру. Если Кассетти тебя знает, ей ничего не стоит узнать, где ты живешь. Не подставляйся. Я скоро вернусь и перевезу тебя в более безопасное место.

— Мне нужно попасть домой, — возразила она и тут же подумала, что не знает, где ее дом. Та симпатичная квартирка в "Элизиуме"? Или у Энтони Липаски?

— Скоро, — пообещал он. — Она безумна и не очень умна. Мы найдем ее.

Он вышел и закрыл за собой дверь. Алекс скинула пушистый халат и погрузилась в горячую ванну, решив доставить себе хотя бы минуту блаженства. Интересно, почему это он считает, что Марджори Кассетти не очень умна, если ей удавалось более пяти лет водить за нос и его, и Габриэля Дэвиса.

Незаметно для себя она задремала и очнулась уже в остывшей воде. Кожа — как у вчерашнего утопленника. С трудом выбравшись из ванны, она снова накинула халат, обнявший ее, словно тяжелый бархат. Алекс открыла дверь и выглянула наружу. В комнате было темно. Пахло мужчинами, спиртным, сигаретами.

Приятный запах — иногда. Липаски с Дэвисом исчезли. Она раскинулась на королевских размеров кровати и включила телевизор, укрепленный на консоли. Гиллигэн с профессором до сих пор не решили, как лучше строить лодку, хотя все остальное они уже построили. В мыльных операх сражаются с насекомыми, насилием, убийствами и хождениями на сторону. Бульварные ток-шоу обсуждают серьезные проблемы, например, совращение несовершеннолетних или вопрос социальной значимости татуировок как вида искусства.

Интересно, куда пошли Дэвис с Липаски? Незаметно ее сморил сон.

Взвившись с кровати, она ударилась босыми пятками об пол, еще не понимая, что выдернуло ее из дремы.

Стук. Хорошо хоть в отеле "Континенталь" догадались делать дверные глазки на уровне нормального человеческого роста.

Уитон Синклер. Слава Богу.

— Ал…

Она схватила его за руку и втащила в номер раньше, чем он успел выговорить ее имя. Воззрившись на Алекс, торопливо запирающую дверь, Синклер поправил рукав, после чего не спеша оглядел помещение.

— Милое гнездышко. Бен Хьюджес вернулся к себе?

— Очень смешно. Принес?

— Конечно, принес. Думала, на меня нельзя положиться?

— Копы не следили?

— Нет. Они остались. Знаешь, этот Марковски очень на тебя зол. — Уитон запустил руку в карман и извлек большой, сложенный вчетверо носовой платок. В платке оказался отливающий синей сталью короткоствольный револьвер тридцать восьмого калибра. Она взяла его и взвесила на руке.

— Не знаю, чем-то мне все это напоминает "Касабланку". А побольше у тебя не нашлось? Например, автоматического?