Силач озадаченно хмыкнул.

    -Ничего себе...

    -Рацию, бьющую в атмосфере на такое расстояние, будет непросто собрать, - Гаечка понурилась. - Придется искать списанные военные блоки, направленные антенны... А мощность она будет потреблять как хорошая печь, киловатт двадцать, если не больше.

Игнрид робко подняла лапку.

    -О чем вы говорите? Ни слова не понимаю!

    -Я размышляю, как вам помочь, - объяснила Гайка. - Судя по всему, Древо столь огромно, что машина-говорилка должна быть гигантской мощности. Я пока не представляю, из чего ее собирать и где брать энергию для работы.

Ингрид с надеждой подняла взгляд.

    -Но ты придумаешь?

    -Надеюсь, - вздохнула Гаечка. - Надеюсь.

    -Нам бы пока домой, в Мидгард вернуться, да друзей отыскать пропавших... - буркнул Рокфор. Белочка отпрянула.

    -Вы из Мидгарда?!

    -Угу, - Рокки в двух словах описал происшедшее. Изумленная белка уставилась на Спасателей квадратными глазами.

    -Не может быть... - прошептала она наконец. - Все, как предсказывали... Нет... Нет...

Гайка и Рокфор озадаченно переглянулись.

    -Э-э-э... Ты о чем? - с подозрением осведомился силач.

    Ингрид ответила не сразу; пару секунд она сидела молча, с закрытыми глазами, такая напряженная, что кисточки на ушах мелко дрожали.

    -Настанет день, - сказала она вдруг, - Теплый осенний вечер, когда солнце согреет листья великого леса Гъелгведр, и смолкнут внезапно все песни, затихнут ручьи. Игравший на арфе гигант Эггтор с тревогой поднимет глаза и узрит Фьяллара, пурпурного петуха. Тем же мигом в чертогах Вальхаллы запоет золотой Гуллинкамби, и наконец, в вечной тьме Хельфхейма вскричит черно-красный, чье имя не знает никто. На мосту Бъёврест Хеймдалль-страж поднимет ко рту золотой рог Гьяллархорн, и с грохотом падут стены Асгарда!

Гаечка недоуменно моргнула.

    -Верно, так начнется Рагнарок.

Белочка обратила на мышку взгляд, в котором читался ужас.

    -Смертные не могут видеть валькирий! - прошептала она, дрожа. - А те, кто в них при жизни не верил, не увидят и после смерти. Есть лишь одно объяснение - Девять Миров сближаются, Асгард и Мидгард скоро сольются!

Спасатели переглянулись. Рокфор, крякнув, почесал за ухом, Гаечка задумчиво нахмурила брови.

    -М-м-м... Согласно некоторым теориям, Рагнарок должен произойти в 2013-м году, а сейчас на Земле 2010-й. Но это же смешно! С какой стати Последней Битве случиться именно сейчас?!

Рокфор ахнул и схватил подругу за плечо.

    -Погоди! Помнишь, что сказала валькирия там, в глубине? «Мы отправили к Хель...»

    -«...последнюю душу Мидгарда» - закончила Гайка, и в ужасе прижала ладони ко рту. - Рокки! Снорри ведь говорил, что Рагнарок настанет, когда последний смертный перестанет верить в богов!

Австралиец сглотнул.

    -Приехали... - он вдруг встрепенулся. - Стоп-стоп-стоп. Вы чего, народ? На Земле полно верующих, их нынче даже больше, чем во времена викингов - люди-то размножились, семь миллиардов на наши хвосты!

Ингрид с болью покачала головой.

    -Те религии, что заполонили сегодня Мидгард, просто грязные и бессмысленные сказки. Они не оказывают на мироздание ровно никакого влияния. Чтобы здесь, в нашем измерении, фантазия воплотилась, тысячи разумных должны четко, ярко и, главное, одинаково, представлять объект своей фантазии. А нынешние человечьи божки, всякие там аллахи да христы, изначально постулированы непознаваемыми, нематериальными, всеобъемлющими... Вот каждый их по-своему и видит.

    -Ох, - Гаечка моргнула. - Ну конечно. Сама по себе, даже у викингов религия не была ничем кроме сказки - но, будучи изумительно подробной и четкой, заставляла сотни тысяч людей совершенно одинаково эту сказку воображать!

    -Именно, - мрачно отозвалась белка. - А теперешние люди полагают себя шибко умными да развитыми. Им скучно копировать на небесах собственную реальность, им подавай непознаваемое, неуловимое, неисповедимое... Попросту говоря - невозможное!

    -Х-х-хек, - Рокфор сплюнул. Помолчал, взглянул на Гайку. Хмыкнул. Не спеша огладил вначале левый, затем правый ус.

    -Невозможное, говоришь?.. - на губах австралийца проступила странная, несвойственная ему улыбка. Гаечка с тревогой наблюдала.

    -А скажи-ка, белка, - задумчиво произнес Рокки после долгой паузы. - Этот ваш орел, у которого коршун на голове, Ведро-с-чем-то-на-эф - он каков с виду? Ты ведь с ним хоть разочек, но говорила, да?

Ингрид нехотя покачала головой.

    -Я пыталась. Но Орел принимает только Ратту, всех остальных гонит Ведрфолнир, - она отвела взгляд. - Коршун чуть не убил меня в тот раз и пригрозил, что бросит на съедение Ниддхеггу...

    -Вот как? - австралиец прищурился. - Сам когти марать не рискнул, стал-быть? А этот ваш Ниддхегг, он, типа, страшный?

Белочка часто-часто закивала.

    -Ниддхегг ужасен! Он ростом с гору, когда ворочается во тьме колодца - дрожит все Древо! Единственный свет там истекает из его глаз, каждый - будто огненное озеро, а запах... - Ингрид передернуло. - Ниддхегг самый жуткий из драконов, страшнее Мирового Змея, Ёрмунганда! Предсказано, что в день Рагнарока Ниддхегг поднимется в небо, и тень его чудовищных крыльев накроет весь мир, погрузит во тьму...

    -Любопытно, - Рокфор усмехнулся. - Выходит, ящер он все же крылатый? А нам говорили, будто местные драконы не летают.

Ингрид развела лапками.

    -Он не летает. Ниддхегг расправит крылья в первый и единственный раз, когда наступит Рагнарок.

    -А почему? Что держит его в колодце?

    -Корни Древа, - объяснила Гаечка. - Ниддхегг грызет себе путь на волю.

Рокки громко фыркнул.

    -Так и знал! - он потер ладони. - Гая, милая, я ведь тебя правильно понял - там, внизу, под деревом, никакой земли нет? Местный мирок там сам на себя заворачивается?

Гаечка с легким недоумением кивнула.

    -К чему клонишь, Рокки?

    -Скоро поймешь, - усмехнулся силач. Обернулся к белочке: - Пушистая, проводи-ка меня к отцу. Есть разговор.

Ингрид с сомнением оглянулась на толпу, окружавшую Раттатоска.

    -Он занят...

    -Ничего, пробъемся, - заверил ее Рокки. - Мыслишка одна появилась... Нет, Гая, ты здесь посиди, - добавил он твердо, толкнув уже вставшую было мышку обратно на скамью. - Мы скоро.

    -Рокфор, я...

    -Милая, я тебя хоть раз подводил? - очень серьезно, неожиданно понизив голос, спросил Рокки. Гаечка, вздрогнув, с натугой помотала головой.

    -Верь и сейчас, - Рокфор погладил ее по волосам. - За мной, белка! - австралиец схватил Ингрид за лапу и увлек в сторону толпы. Растерянная, ничего не понимающая, Гаечка осталась одна.

    Гам вдали вскоре утих. Спустя пару минут, Раттатоск в сопровождении Рокфора и белой Ингрид протиснулся сквозь толпу родичей, что-то им сказал извиняющимся тоном и скрылся за дверью зала. Взгляды всех белок тут же обратились к Гаечке.

    Изобретательница, сглотнув, сделала вид, будто всецело увлечена поеданием зерна, но местные скромностью не отличались: повскакав с мест, пушистые окружили гостью плотным кольцом. Веселая рыжая белочка, та самая, что первой заметила Спасателей, легонько дернула Гайку за волосы.

    -Эй, мышь - что за дела у вас с Раттой? - спросила она решительно. Гаечка нервно улыбнулась.

    -Не знаю.

    -Не знаешь?

    -Правда, - мышь развела лапками. - Мой друг, Рокфор, что-то придумал.

    -В смысле? - с подозрением осведомился другой бельчонок.

Гайка вздохнула.

    -Когда к нам подошла дочь Раттатоска, белая Ингрид, мы... - рассказ занял некоторое время. С момента, как прозвучало, что Асгард и Мидгард вскоре сольются, в зале повисла мертвая тишина.

    -...и мы решили попытаться спасти Раттатоска, - закончила Гаечка посреди гробового молчания. Рыжая белочка с трудом перевела дух.