— Господа… — выдавил человек, но я вытянул руку, приказывая молчать. Я его узнал тишайшее и никчемнейшее существо, хранитель библиотеки Хальк Юсдаль. Кто же еще может находиться в столь неурочный час возле книгохранилища? Этот молодой книжник занял освободившееся место библиотекаря совсем недавно и не успел излишне примелькаться при дворе. Поднимать крик и взывать о помощи он вроде не собирается, так зачем же его убивать? Барон Юсдаль если не ошибаюсь? — тихо вопросил я, оттаскивая библиотекаря от лестницы за рукав.

Судорожный кивок в ответ.

— Сударь, возвращайтесь к себе и до утра носа не высовывайте, — настоятельно посоветовал я. — Еще попадете кому под горячую руку. Зачем же новому королю лишаться библиотекаря. Понятно?

Новый кивок, и вот уже господин Юсдаль резво семенит по коридору к библиотеке. Вскоре раздался звук запираемого засова. Кролик спрятался в норке.

(Позднейшая приписка от Халька Юсдаля: на мой взгляд эта встреча выглядела несколько по-другому, но я оставляю вышеприведенные слова на совести уважаемого графа Кертиса).

Вот вам и главная лестница. На нижней площадке — полдюжины ликторов в золотисто-черных нарядах гвардии Шамара. Выглядят крайне обеспокоенными, клинки из рук не выпускают.

— Начинаем потеху, — одними губами шепнул старший из десятников «Беркутов», доставая шурикены — метательные звездочки. — Первый десяток берет на себя двери, второй и третий лестницу, остальные прикрывают стрелами. Своих пораните — на ремни порежу!

Бой оказался исключительно коротким, мне даже не удалось поучаствовать, а барона Ортео, рвавшегося в самую гущу я удержал рядом — пускай работают специально обученные бойцы.

Мы свалились на ликторов будто град с грозового неба — площадку перед комнатами короля «Беркуты» очистили за пять ударов сердца и почти бесшумно, никто из шамарцев не выжил. Потом «Беркуты» кубарем скатились вниз, на первый этаж, к большим дверям, заваленным мебелью. Там и началась серьезная драка — гвардейцев было в полтора раза больше, некоторые подбегали из боковых коридоров.

Я сунул в руки барона Ортео самострел, приказал присматривать за галереями и вместе с Конаном и Просперо ринулся вниз, решив помочь чем смогу.

Проткнул одного, увернулся от удара наотмашь и отрубил супостату кисть, заметил, что на Конана нацеливаются сразу трое гвардейцев и помог киммерийцу расправиться с первым, а остальных завалил наш будущий король. Дерется он, между прочим, красиво, с эдаким хищным изяществом…

— Мебель оттаскивайте! — заорал Просперо, когда «беркуты» оттеснили ликторов в сторону галереи, под обстрел арбалетчиков. — Двери, двери! Позвольте нашим войти!

Не без натуги я, барон Ортео и двое моих десятников расшвыряли диваны и столы, коими был завален проем, сбили два засова и, распахнув створки, едва не оказались под ливнем стрел Черных драконов.

— Не стрелять! — орал Конан, заметив новую опасность. — Не стрелять, свои! Быстро за нами, наверх!

В широкий дверной проем ворвался разноцветный поток верной нам гвардии, сразу бросившейся по коридорам направо и налево, «Беркуты» вместе со мной, Просперо и Конаном ринулись в сторону монарших апартаментов. Двери, как ни странно, открыты, внутри — пусто!

Мы быстро обыскали почти десяток комнат, оглядели спальню — постель была разобрана, но в нее не ложились. Ортео зачем-то заглянул под кровать и за шторы, но никого не обнаружил. Пасть Нергала, неужто Нумедидес ухитрился сбежать? Гленнор мне голову оторвет и в выгребной яме утопит! Здесь вообще никого нет — ни кабинет-лакеев, ни постельничих, даже любимые охотничьи собаки короля куда-то пропали!

— Возле тронного зала большая заваруха! — к нам прибежал взмокший, раскрасневшийся центурион боссонских арбалетчиков. — Легат Паллантид сказал всем идти туда! В остальных частях дворца сопротивление полностью подавлено!

Ах, вот оно что! Большой тронный зал, крепость в крепости. Два входа — главный и потайной, сразу за троном, выводит на боковую лестницу! Надо немедленно отправить туда людей, пусть охраняют. А вот большие двери придется вышибать тараном, иначе в тронный зал не попадешь — створки литые, из позолоченной бронзы, каждая весит по три тысячи фунтов, в высоту — два человеческих роста. Вдобавок, там нет окон или отдушин, освещается зал только факелами и гигантскими огненными чашами.

Признаться, выглядит дворец так, будто Тарантию захватило чужеземное войско. Трупы, кровь на мраморе и паркете. Покалеченный шамарец, от боли и потрясения не соображая что делает, несет свою отрубленную руку и тихо просит привести лекаря — кто-то из наших пытается перевязать ему культю разодранной рубахой. Еще один гвардеец с тяжелыми стонами умирает под постаментом статуи одному из древних королей, грудь и ребра разрублены, кровавая пена у рта… Ничего не попишешь, «малой кровью», как предполагал Гленнор, мы не обошлись. Хотя никто и не говорил, что ликторы Нумедидеса вынесут нам голову короля на блюде!

Точно, возле тронного зала грохочет настоящее сражение! Пускай нас теперь больше, но телохранители и остатки шамарских гвардейцев дерутся со звериной яростью, прекрасно понимая, что этот бой — последний в их жизни, ибо пощады ждать не придется!

Вскоре Черные драконы вкупе с моими бойцами из «Беркута» смяли и этот последний форпост сопротивления. В плен никто не сдался, предпочли умереть… Надо будет напомнить Конану, чтобы шамарцев похоронили со всеми почестями, истинная верность всегда уважаема, даже у врагов.

— Заперто изнутри, — ко мне подскочил Паллантид. Легата успели задеть клинком по голове, лоб наскоро перевязан. — Насколько я понял, там остался лишь король, несколько самых приближенных слуг, двое-трое гвардейских тысячников и с десяток телохранителей. Они в ловушке, покинуть тронный зал через потайную дверь не смогут — там я поставил два десятка Драконов. Что будем делать? Дворец-то наш целиком, прислуга и не думала сопротивляться. Караулы в восходном крыле и возле канцелярии Редрика я передал пуантенским гвардейцам, барон Гленнор сообщил с гонцом, что Публио привезут к утру, чтобы он занялся канцелярией.

— Что в городе, неизвестно? — быстро спросил Просперо.

— Пока не знаю, скоро доложат. Граф Люксэ вроде бы справляется. Надо как можно быстрее решить дело с Нумедидесом…

Только лишь Паллантид сказал эти слова, как двери тронного зала начали медленно и без единого скрипа расходиться в стороны. Мы все переглянулись, ожидая нехорошего подвоха, однако на пороге образовался первый церемониймейстер двора, его светлость граф Роук — в парадном платье, с орденами и церемониальным оружием и жезлом. С величественным презрением оглядел нашу взмокшую компанию и нацеленные на него арбалеты военных. С гордо поднятой головой провозгласил:

— Его королевское величество государь Аквилонии Нумедидес Эпимитрей желает знать, по какой причине подданные Трона Льва ворвались в жилище короля, почему убивали его слуг и являли непочтение к короне Аквилонского государства?

Мы все замолчали. Неужели Нумедидес решил уйти достойно? Без всяких пошлостей, наподобие валяния в ногах и просьб о пощаде? Это было бы лучшим выходом!

Первым опомнился Просперо, как человек в дворцовым этикетом знакомый не понаслышке. Герцог вышел вперед, отвесил куртуазный поклон графу Роуку и раздельно, внятно сказал:

— Я, наследник венца Гайарда Просперо и сопровождающие меня дворяне хотим сообщить королю известие чрезвычайной важности. Можем ли мы видеть короля незамедлительно?

Церемониймейстер посторонился, развернулся к нам спиной, ударил по мраморному полу золотым жезлом и возгласил в глубину зала:

— Наследник венца Великих герцогов Пуантенских Просперо к королю!

Еще два удара жезлом.

Мы — Паллантид, Просперо, Конан и я шли впереди. За нашими спинами медленно двигалась вооруженная гвардия, по неизбывной привычке выстроившаяся по отрядам. По бокам нас прикрывали «Беркуты», настороженно зыркавшие по сторонам и готовые ответить на любой выстрел сотней своих стрел и шурикенов.