— Мне все равно, — сказал он, видя ее расстроенный взгляд, — выбирай сама, ты все здесь знаешь лучше, чем я.

Саманта подавила вздох. Можно было это предвидеть. Такой человек, как Мэтью Патнем, не попадется на ее нехитрые уловки. Слишком он для этого искушен.

— Лучше поедем куда-нибудь в другое место, — пробормотала она еле слышно.

— Что-что? — переспросил Мэтью.

Она была уверена, что он все прекрасно слышал, но ей пришлось повторить; Мэтью ответил усмешкой, которая чуть не вывела ее из себя.

На улице за углом был затор, не в последнюю очередь образовавшийся благодаря черному «Порше», припаркованному так, что он загородил добрую половину улицы. Из-за этого машины, сворачивавшие на Хай-стрит, вынуждены были выезжать на встречную полосу, что совершенно немыслимо в часы пик.

— Кто же так ставит машину, — укоризненно сказала Саманта, когда они с Мэтью подошли к машине. — Этого следовало ожидать, — мрачно добавила она, слыша, как им сигналят со всех сторон. Мэтью изнутри открыл дверцу, и она проскользнула в машину, моля Бога о том, чтобы ее не увидел кто-нибудь из знакомых. Похоже, оправдаться ей будет трудно.

«Порше» тронулся с места, вписавшись в поток. Саманта, все еще не простившая Мэтью его обидной усмешки, негодующе хмыкнула. Что я здесь делаю? — думала она, — рискую всем не известно ради чего.

— Согласен, такая машина — дань условности, — отозвался Мэтью, думая, что ее недовольство связано с автомобилем, — но она не моя, а Роба, моего… одного приятеля. Он обожает подобные атрибуты благополучия, а я — нет.

Саманта заметила, что юбка у нее задралась, высоко открыв ноги, и исхитрилась натянуть ее почти до колен.

— Скажите еще, что не умеете водить. Вы за рулем, словно Робин Гуд в лесу, — сказала она без тени дружелюбия. И почувствовала приступ саднящей тоски, услыхав его короткий хрипловатый смешок.

— Ну, не совсем, — ответил он, взглянув на нее искоса, и она поняла, что ее неловкие телодвижения не остались незамеченными. — Во всяком случае, в Лондоне не очень-то разъездишься. Ты и сама это знаешь по своей работе.

— Разъезжать на машине не моя работа, — сухо отрезала она, стараясь быть осмотрительнее и натягивая пониже подол. — Я этим больше не занимаюсь. Не поставляю еду для приемов.

— Почему?

За разговором Мэтью успевал лавировать, осторожно выруливая на участке Фоллзуэй, где велись дорожные работы, что не помешало ему, задав этот вопрос, с любопытством взглянуть на Саманту. Это был удачный момент, заявить ему, что во всем виноват он, но она промолчала. Зачем давать ему такой повод для самодовольства? Ведь на самом деле это была ее ошибка, совершенная по наивности.

— Потому… потому что я только вечерами могу видеться со своим женихом, и вообще эта работа отнимает слишком много времени, — наконец сказала она. — Ой, а куда мы едем? Знаете, я не могу надолго задерживаться.

— У тебя свидание с твоим женихом? — скривился Мэтью.

— Именно.

— Тогда зайдем вон туда, — предложил он, показывая на вывеску паба, и в его голосе явственно прозвучал холодок. — И название что надо: «Черный ворон».

Саманта промолчала. Мэтью подъехал к стоянке, припарковался и, открыв дверцу, выставил наружу свои длинные ноги.

— Надеюсь, виски у них есть, и наливают они без обмана.

Саманта выбралась из машины сама, хотя в короткой юбке ей это было неудобно. Но она не захотела ждать, пока Мэтью обойдет капот и подаст ей руку.

— Вам не следует пить…

— ..за рулем; да, я знаю, — договорил за нее он. — Не беспокойся, му кардиа, для меня это дело привычное.

Саманта нахмурилась.

— Му… — как вы сказали? — переспросила она, не поняв, но почувствовав ласкающее слух обращение.

— Му кардиа, — повторил он и небрежно добавил:

— Это по-гречески. Ну, что идем? — кивнул он на вход в паб.

— По-гречески? — растерялась она. — Вы говорите по-гречески? — Саманта вскинула голову. — Вы… способный?

— Да нет. Просто моя мама гречанка, — небрежно бросил он. И, замедляя шаг в узком вестибюле, спросил:

— Куда пойдем, в бар или в зал? Выбирай.

Саманта ответила, что ей все равно, но потом, оказавшись с ним в полутемном закутке прокуренного бара, пожалела, что предоставила выбор ему. Именно в такое место, по ее представлению, он и должен был ее затащить. С одной только разницей: соприкасались их колени, а не бедра, как ей грезилось в мечтах — он сел напротив, и Саманта быстро отодвинулась.

Она попросила минеральной воды, и Мэтью, хоть и поморщившись, выполнил ее просьбу. Себе он заказал кружку пива, чему Саманта удивилась.

— Видишь, я последовал твоему совету, — сказал он. — Твой жених это пьет? Настоящий эль?

Меньше всего Саманте хотелось сейчас вспоминать жениха.

— Вообще-то да, — ответила она, почувствовав в его тоне брезгливость. — Но я думала, вам это неинтересно.

— Напротив, — он глотнул пива и промокнул рот тыльной стороной ладони. — Меня интересует все, что касается тебя. В том числе и твой жених.

— И вам не стыдно? — вспыхнула Саманта.

— Как видишь, не стыдно. За все, что связано с тобой, — грустно добавил он. — А что, я от этого теряю в твоих глазах?

Саманта не нашлась, что ответить, и он, немного помолчав, спросил:

— Расскажи о себе: чем ты занимаешься, что любишь? Чья это была идея открыть кафе? — Он помедлил. — Пола?

— Да, его. — Саманта сжала губы. — Пол… большая опора для меня. Во всем…

— Во всем, кроме того, что мешает вам встречаться?

— Что вы имеете в виду?

— Это он заставил тебя отказаться от обслуживания на дому, разве не так? — Мэтью говорил осторожно, было видно, что он тщательно подбирает слова. — И очень жаль, потому что я… у меня к тебе дело.

Саманта поборола искушение съязвить, что для таких «дел» ему, не меньше, чем Полу, помешала бы ее вечерняя работа, но она осеклась, чтобы вновь не оказаться игрушкой в его руках. Вместо этого она переспросила, стараясь говорить небрежно:

— Еще одно дело?

— Угу.

Мэтью заглянул в свою кружку и макнул в нее палец. Саманта невольно вспомнила, как эти красивые руки скользили по ее груди и явственно испытала те же ощущения. Случайно перехватив пристальный взгляд Мэтью, она поняла, что у него мелькнула та же мысль.

— Ну и как он? — грубовато спросил Мэтью, и Саманта смешалась.

— Я… извините… не поняла… Кто?

— Пол, — уточнил он, — тебе с ним хорошо? Я имею в виду, в постели, — добавил он с неслыханной наглостью. — Мне кажется, в этом плане у вас что-то не так.

— Вы же понятия не имеете…

— Не знай я, что у тебя есть жених, я бы сказал, что ты совершенно неопытна, — продолжал он, словно не слыша ее возражений. — Должно быть, он очень неловок, вот все, что я могу сказать.

— Если вы произнесете еще хоть одно слово, — прошипела Саманта, — я выплесну вам это в лицо.

Мэтью пожал плечами:

— Зачем же ты тогда пошла со мной? Саманта задохнулась от гнева: он еще спрашивает! После того как практически похитил ее из кафе! Мгновенно было забыто, что она сама, по собственной воле согласилась поехать с ним. Она здесь по его милости, и только он во всем виноват!

— Думаю, вам лучше отвезти меня назад, — едва слышно сказала она и попыталась выскользнуть из-за столика, но он преградил ей путь.

— Не надо так, — устало взмолился он, — не убегай опять. — Он поймал ее дрожащую руку. — Ну хорошо. Я вел себя гадко. Извини. Ну, теперь ты успокоишься?

— Нет! — Ее глаза горели яростью. — Так я и знала, что от вас ничего хорошего не дождешься! Вам доставляет удовольствие издеваться надо мной, да?

Его глаза потемнели.

— Есть вещи, которые нам обоим доставят удовольствие. — Она и ахнуть не успела, как от оказались сидящими рядом на деревянной скамейке. Его рука обняла ее за плечи, и Самаг понадобилось мобилизовать все свои силы, чтобы воском не растечься по сиденью. — Слушай, хватит нам валять дурака, — пробормотал он, другой рукой поворачивая к себе ее лицо. Он провел пальцем по ее полураскрытым губам. — Догадываешься, что я хочу сейчас сделать?