Голос добрых моих земляков.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Нам фюрер вколочен был в головы...
65-летие Победы
Нам фюрер вколочен был в головы...
Йо ШУЛЬЦ
ВОРОНЦОВКА, 1941
(Квартира в военной комендатуре)
Мадонна с выколотыми глазами – снова она…
Жуткий образ пылает в мозгу, не сгорая.
Дикая пустошь, варварская страна,
Россия, ужас без конца и без края.
Ремень рассекает воздух за вздрагивающей стеной,
Он словно бы мне вырывает мясо и кожу!
Но ни крика, ни стона…
Да что этот парень, стальной?!
Или он от бессилья кричать не может?
Мадонна кровавых рубцов
Идёт на меня, проплывает мимо…
Прекратите, хватит!
В конце концов
Это же просто невыносимо!
Жуткий образ, кровавые блики – хоть вой:
Проклятая икона, кто на тебя молится?!
Я в одеяло кутаюсь с головой…
Это было в начале войны.
Военный комендант
допрашивал комсомольца...
ОБЫСК
Я ухмылялся: конвоир мой,
паренёк из Астрахани,
Тюбик пасты обнюхивал, им изъятый
Из моего походного рюкзака, –
Словно тюбик в себе запах астры хранил
Или там марципановые ароматы…
Подумать только, ну и дикарь!
И я смеялся, да что там – я хохотал!
(Правда, молча. Мысленно. Не раскрывая рта.)
Но тут из груды белья паренёк
Маленький томик на свет извлёк,
Воскликнул радостно «Гёте!» – и вдруг
Начал читать по-немецки вслух
(А книгу так и не раскрывал):
«Trinke Freude reines Lebens, und ferstehst du…»
Но сбился. Запутался. Забыл слова,
Стоял растерянно передо мною,
Смотрел умоляюще мне в глаза…
А я, покоритель народов, обладатель сортира,
сияющего белизною
(Где кафель на стенах такой голубой
И надпись «Просьба промыть за собой!»), –
Я молчал и не мог ему подсказать…
ЧЕРЕПОВЕЦ ,
Антифашистская школа
для военнопленных, 1949
«Как нравится вам в Советской стране?» –
Такой вопрос был нам задан сразу.
Ответ отчеканен был сносный вполне,
Когда ещё преподаватель не
Завершил свою фразу:
«Мне очень нравится Ваша страна,
Я ещё не встречал такой, как она!»
«Следующий! Вот вы, например.
Только, биттэ, пооткровеннее».
«Всё замечательно, герр офицер!
То, что мы здесь, – это просто везение».
Так щёлкали ду’ши в нас каблуками –
Нам фюрер вколочен был в головы прочно.
Мы радостный визг из себя высекали:
«Как будет угодно! Извольте-с! Так точно!»
Благословенный холуйский дух
В казарме торжествовал.
Долго терпел учитель. Но вдруг
Резко и зло прервал:
«Ну хватит! Слушайте вы теперь:
Страна моя стонет,
не в силах от ран оправиться –
Да я вышвырну каждого вон за дверь,
Кто посмеет сказать, что ему у нас НРАВИТСЯ!»
Речь была – как средь ясного неба гром,
Речь была – как безумная ярость атаки!
Так нам чистили наше гнилое нутро.
Так счищали с мозгов наших грязь и накипь.
Перевод с немецкого Александра СИДОРОВА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Война у каждого своя
65-летие Победы
Война у каждого своя
ВЗГЛЯД
Майская афиша московских театров спектаклями о Великой войне и Великой Победе отнюдь не перегружена. Чтобы их сосчитать, хватит пальцев одной руки, чтобы пересмотреть – коротких майских праздников.
НИЧТО НЕ ЗАБЫТО?
Наверное, если сложить цепочкой все слова о том, как важно сохранить память о минувшей войне для следующих поколений, ею можно было бы обернуть весь земной шар по экватору. Возможно, даже не один раз. Но память не бандероль, её нельзя просто передать из рук в руки. Это должно быть что-то живое. То, что цепляет за душу, обжигает, заставляет задуматься о том, какой бывает цена жизни человеческой… Живых свидетелей остаётся всё меньше и меньше. Не в каждом семейном архиве сохранились фотографии или письма военных лет. Кинематографу его набирающая обороты 3D – оснащённость далеко не всегда идёт на пользу. Сидящий в зале человек хоть и вздрагивает от грохота взрывов, вжимается в кресло, прячась от летящего «прямо на него» бомбардировщика, всё равно где-то краешком разума понимает – это понарошку. А в театре во главе угла не технологии, а люди. Те, что на сцене, и те, что в зале. Его предназначение в том и состоит, чтобы соединять людей. Через пространство и время.
То, что в неюбилейные годы спектакли о войне большая редкость, хоть как-то объяснимо. Но нынче-то! Возможно, всё дело в том, что идиосинкразия к «датским» спектаклям пустила слишком глубокие корни в тех, кто десятилетиями обязан был их придумывать, ставить, играть по указке сверху, а не по собственной воле. Можно предположить, что режиссёрам не хочется обращаться к советским пьесам, поскольку они не рассчитывают открыть в них что-то принципиально новое для сегодняшнего зрителя, а драматургам разнообразных новых волн интересны совсем иные сюжеты и персонажи. Наконец, не исключено, что во всём виноваты… деньги. На полноценную постановку требуются немалые средства, а их у театров всегда в обрез. Юбилейные торжества пройдут быстро, «целевой» зритель, включая ветеранов, пенсионеров и школьников, иссякнет, а зрителя среднестатистического, идущего в театр более за отдохновением, чем за раздумьями о судьбах отечества, спектаклем о войне увлечь трудно (читай – экономически невыгодно).
