В следующий раз они встретились через четыре или пять дней. Арнольд повел Сью в ресторан "Йестерди" в Вествуде. Впоследствии она обнаружила, что в ресторане работала официантка - последнее увлечение Арнольда. Таков был обычный прием Шварценеггера - ухаживать за новой подружкой на глазах у предыдущей. И Сью испытала это на себе.

"Наши отношения были заполнены всепоглощающей страстью", - рассказывает Сью, признаваясь, что Арнольд оказался потрясающим любовником, умеющим попеременно быть и жестоким, и нежным. Сью окунулась в эту связь с головой. Дочь адвоката из Беверли-Хиллз, она не была классической американской девушкой, как Барбара, но зато оказалась более страстной и менее покорной. Арнольд, однако, быстро привел ее в чувство.

В дни их знакомства Сью работала в салоне "Уидал Сассун". Арнольд сказал ей, что ему нужна женщина, которая вся посвятит себя его карьере и не станет заниматься собственными делами. Он нашел ей место в "Палм Салон" в Венис, расположенном рядом со спортзалом Голда, в котором Арнольд тренировался.

Физически крепкая, Сью много тренировалась, занималась бегом и продолжала кататься на роликовых коньках. Она любила танцевать - тем более что во время танцев Арнольд становился мягким и добрым ребенком. Их отношения складывались спокойно, доставляя радость и счастье.

Ничего не зная о семейном воспитании Арнольда и о политических взглядах его отца, Сью однажды упомянула, что она наполовину еврейка: мать приняла веру ее отца. Реакция Арнольда была мгновенной - он заявил, что сам почетный еврей.

Через несколько дней после знакомства с Арнольдом Сью поселилась в его квартире на Девятнадцатой улице. Она решила, однако, не оставлять и собственной квартиры, поскольку знала, что Арнольд вскоре уедет в рекламное турне.

Перед отъездом он изложил Сью характер их будущих отношений. Как вспоминает Мори, договоренность состояла в следующем: "Когда он живет в городе, то будет верен мне, и я стану жить у него дома. Мы будем верны друг другу и тогда, когда переберемся в Лос-Анджелес. Ни я, ни он не должны искать приключений на стороне. Но когда Арнольд в отъезде, оба мы вправе делать все, что угодно, и встречаться с кем захочется".

На первый взгляд Сью казалась собранной и уверенной в себе. Но, оглядываясь в прошлое, она считает, что Арнольд с его способностью улавливать внутреннее состояние своих близких, а особенно их слабости и уязвимые места, разглядел под внешним непреклонным фасадом ее подлинный характер. Он понял, что на деле она чувствовала себя беззащитной, подавленной его мощью. Арнольд тут же воспользовался этим, правильно рассудив, что Сью согласится на предложение о свободном характере их отношений. В конечном счете Арнольду даже удалось убедить Сью, что и договоренность-то с ним произошла по ее инициативе.

Прежде чем уехать в турне, Арнольд попросил Сью выполнить еще одно условие. Пока он в отъезде, сказал Арнольд, она может встречаться с кем угодно, но только не с культуристами. Сью, которой не хотелось вообще ни с кем встречаться, кроме Арнольда, согласилась. Однако, как она это говорила, "в порядке самоутверждения" встречалась с другими мужчинами. Для Арнольда это было пыткой. "Его глубоко уязвляло, - рассказывала Сью, - что стоит ему уехать, как кто-то занимает его место. Он сказал мне: "Все женщины, с которыми я встречаюсь, напоминают мне о тебе, они даже похоже выглядят, у них такой же тип фигуры. Но мужчины, с которыми встречаешься ты, не могут походить на меня". Я подтвердила, что такое действительно невозможно".

Самым трудным для Сью был первый шаг. Однако вскоре они с Арнольдом брали читать друг у друга дневники, обсуждали детали прошлых встреч и увлечений, партнеров по сексу, вспоминали даже свои ощущения при посторонних связях. Сью призналась как-то: "Это было частью наших отношений, это нас возбуждало. Он что-то рассказывает мне, потом я что-то рассказываю ему. Но когда открывала себя я, он становился просто бешеным".

Они не скрывали ничего, общаясь друг с другом. Поэтому Арнольд не чувствовал за собой вины, когда вернулся с теннисного турнира имени Роберта Кеннеди, который проходил в Форест-Хилле 28 августа. Он привез с собой плакат и повесил его на стену в их спальне, а заодно рассказал Сью, что на турнире встретил племянницу Джона Кеннеди - Марию Шрайвер.

Арнольд в эти дни оказался в центре внимания, которого всегда добивался. Никто не испытывал и тени сомнения в то, что он был личностью - звездой кино. Одно упоминание его имени открывало двери на любые светские мероприятия, куда никогда не пускали обычных культуристов.

Естественно, что он в полной мере использовал эту ситуацию, и когда руководитель рекламной кампании "Качая железо" Бобби Зарем организовал для него приглашение на теннисный турнир имени Роберта Кеннеди в Форрест Хилле, Арнольд с удовольствием согласился. За этим приглашением последовало еще одно - провести выходные дни с семейством Кеннеди в Хайяннис-Порт.

Арнольд целые годы старательно обучался вести себя так, как подобает джентльмену. Он стал в 70-х годах ХХ века повторением диккенсовского персонажа Пина Пиррина, который занимался самообразованием в ожидании больших перемен. Теперь Арнольд одевался как выпускник одного из самых престижных университетов Северо-Востока США, с помощью Джо Уэйдера собирал и покупал произведения искусства. Он был уже не деревенским мальчишкой, а устоявшимся, комфортабельно устроившимся в жизни представителем Америки среднего класса, благодаря урокам Барбары Аутленд говорил со своей новой родиной на одном языке и, постоянно стремясь к овладению знаниями, неплохо разбирался в политике. Арнольд не ограничивался культуризмом, он вообще был хорошим спортсменом - занимался плаванием, парусным спортом, водными лыжами и мог соревноваться с лучшими представителями этих видов спорта. И хотя, оказавшись в Хайяннис-Порт, Арнольд утверждал, что испытывает такое чувство, словно вступает в новый незнакомый мир, на самом деле он за свою жизнь уже подготовился к этим дням.

Приглашение пришло сразу от обоих - Марии и ее брата Бобби. Сначала сложилось такое впечатление, что Арнольда просто хотели разыграть. Мария заверила его, что никаких специальных нарядов не потребуется: все будут одеты просто. Он прибыл в усадьбу без галстука и пиджака, тогда как все члены семейств Кеннеди и Шрайверов, одевшись в праздничные наряды, собирались в церковь. Бобби выручил его, одолжив свой костюм. Хотя одежда была с чужого плеча, Арнольд, как он вспоминал позднее, чувствовал себя совершенно свободно и естественно в течение всех трех дней, которые гостил в Хайяннис-Порт.

Тедди Кеннеди и Сарджент Шрайвер знали по-немецки, а мать Тедди - Роуз владела им в совершенстве: "Роуз Кеннеди была просто великолепна. Она говорила на прекрасном немецком, поэтому все эти дни разговор шел на моем родном языке. Мы уходили надолго гулять вдвоем, вспоминали Австрию, ее музыку, искусство, оперу, книги, даже историю. Мне все время приходилось лезть из шкуры вон, чтобы не ударить лицом в грязь". Образ хрупкой старой женщины, главы клана Кеннеди, гуляющей с Арнольдом по Хайяннис-Порт, на первый взгляд немного неправдоподобен. Но, если призадуматься, то можно сделать вывод, что Арнольду действительно было легко с Роуз Кеннеди, которая всегда была восприимчива к сильным и амбициозным мужчинам.

Муж Роуз, Джо, умер за восемь лет до того, как Арнольд впервые появился в Хайяннис-Порт. Он был американской легендой - мультимиллионер с характером флибустьера и моральными убеждениями разбойника с большой дороги. Джо оставил на семье такой же неизгладимый отпечаток своего характера, как и Густав Шварценеггер в своем доме. И действительно, часто цитируемый принцип Джо - "Нам нужны победители. Проигравшие здесь не требуются" очень похож на те идеи, которые Густав вбивал в голову Арнольда. Сам Арнольд однажды признался Деннис Уоррел из журнала "Тайм", что образ Джо Кеннеди произвел на него неизгладимое впечатление.