Стены нет, есть флажки
Не надейся на понимание — надейся понять
В работе согреетесь…
Л., спасибо за исповедь. Это труд доверия, труд великий — начало пробивания стенки… Глаза уже видят свет; кожа чует тепло… Совсем близко в жизнь — всего в двух шагах. Вот они.
Шаг первый: принять себя. Попробуем вместе, вдвоем ответить: почему я защищаюсь от внимания к себе, от доброго отношения?..
Почему я боюсь любви?..
Отвечаю (за себя, но быть может, и за вас тоже): подозреваю себя в бедности, в душевном ничтожестве.
Опасаюсь, что не смогу соответствовать. И привязываться боюсь, не хочу зависеть…
Но почему же, чуждаясь людей, я в то же время так завишу от их оценок (всего более воображаемых)?
Ответ: потому что строю свое самосознание по чужим меркам, извне взятым — не проработанным, не осмысленным. Потому что стержень моей личности еще не построен — еще не проявлено мое собственное духовное существо, светоносное и теплородное.
Конечно — нельзя получать, не давая, снимать проценты, не вкладывая.
Что потеряю я, открывшись, как есть, хотя бы одному человеку? Ответ: ничего, кроме своей скорлупки, кроме самовозведенной стены этой, в которой мне так давно тесно, душно и больно жить.
А открою, может быть, самое главное: свою способность дарить — да, дарить душу, дарить себя.
(Так и произошло в жизни со мной — и неважно, что те, кому предлагал, дар мой не взяли — нашлись иные, которых не знал, не звал и не ждал… Не может быть невостребованной душа!..)
Второй шаг: перелет через стену. Не биться, а — ПЕРЕЛЕТЕТЬ.
Не пробовали еще?.. Стена, между прочим, не такая уж и высокая и не прочная, упасть может даже от случайного сотрясения…
Потому что это и не стена вовсе, а что-то вроде флажков на веревочке, через которые боится перепрыгнуть загнанный волк. Флажки мы развесили сами, может быть, и не без помощи сверстников и родителей…
«Иди к людям — они тебя поймут»?..
А вот это как раз ошибка. Наивно и вредно — идти к людям за пониманием. Опасно даже мечтать об этом.
Не в том ошибка, что его нельзя получить, понимание.
Изредка — можно (и это отнюдь не гарантия добра…).
А в том ошибка и опасность, что при такой установке мы подставляемся под зависимость. И утрачиваем свою теплородность, свою способность светить.
При такой установке понимать сами не учимся.
Нет! Сначала вложение, а потом — отдача. Сначала пойми, а уже на этой основе ищи возможность быть понятым. Сперва язык поизучай, потрудись хоть чуточку, а потом объясняйся. Сперва подари, а потом…
А потом не жди подарков ответных!..
Ровесница ваша, тоже одиночка, почти отчаявшаяся, возражала: «Нечего мне дарить людям, душа у меня холодная и пустая. Не могу согревать — согреться самой бы. Светить нечем — во мне света нет. Нужен внешний источник». А я ей ответил: «После реанимации сердце поддерживает себя собственным ритмом».
Идите к людям, чтобы понять их, не заботясь, какая у вас в душе температура и освещенность.
В работе согреетесь, и свет вспыхнет…
Переписка с Л. длилась около пяти лет. Через некоторое время она выучилась на ветеринара и стала работать по призванию. Замуж не вышла, но в тридцать шесть лет родила здорового хорошего сына.
…Из шахматных наблюдений: фигура, долго бездействовавшая, внезапно может обрести страшную силу.
Для этого нужно, чтобы партия продолжалась.
Спазм, или Одна беда — семь ответов
Омега: физиология и патология
Уменьшиться, сжаться, притом постаравшись выкинуть из себя свое содержимое, чтобы не мешало, — вот что делают амебы, инфузории, гидры, когда им угрожает опасность. Точно так же поступают черви и гусеницы; точно так же, когда гонится враг, — хорьки, лисы, используя выкидываемое в качестве отравляющего вещества…
Теперь перечислим малую часть общеизвестных неприятностей, связанных с единоприродной защитной реакцией, которую можно назвать спазматической. Понос, рвота, учащенное мочеиспускание, мигрень, колики, гипертония, стенокардия… Еще: заикание, бронхиальная астма. Еще: мышечная скованность, зажатость в общении, несостоятельность в интимном… Список уже внушительный. Есть и другой. Сосудистая гипотония, чувство слабости, головокружение, обморок… Покраснение у застенчивых — расслабление артерий лица… Это непроизвольное разжатие — то же, что заставляет маленького жучка при опасности падать, притворяясь мертвым.
Но он не притворяется, это наше толкование. Он просто отключается, а там будь что будет…
То, что у примитивных организмов охватывает все сразу, — у сложных выбирает себе место, «этаж», ограничивается неким уровнем. В омежной семье один жалуется на головные боли, у другого нелады с сердцем, у третьего — язва, у четвертого — алкоголизм…
Получается уже не «семь бед — один ответ», а наоборот: «одна беда — семь ответов».
Омега подвержен всевозможным болячкам — а почему? — потому что он защищается. Защищается неумело.
Защищается неосознанно. Защищается от себя.
Самоциклист
«Самоуверенность с обратным знаком»
«Онанизм уже надоел…»
«Извините за отчаяние…»
B.Л., все очень банально: нет контакта с людьми, не могу общаться. Меня не понимают, меня не любят, меня игнорируют, меня презирают. Я напряжен до дикости, я зациклился на себе настолько, что…
Нет, не болен и, кажется, не идиот.
Я именно самоциклик, самоциклист. Нужные фразы рождаются у меня в мозгу, но произносить их я не могу — чувствую просто физически, как мешает самоциклежка…
Причина вот: страшное накопление неудач.
От этого получается какой-то отрицательный энтузиазм, самоуверенность с обратным знаком… Вся агрессивность направлена вовнутрь, на себя, сам себя ем…
А когда пытаюсь из этого состояния выходить, словно шарик на ниточке, отклоняюсь и возвращаюсь в ту же самую точку. В этом порочном круге еще головные боли, дурной кишечник, насморки, аллергия и прочее. Мне уже 24 года, а я все еще девственник. Онанизм уже надоел…
Я не слаб физически и не так уж неловок, некоторые успехи в спорте это доказывают.
Но когда дело доходит до серьезной борьбы, всегда оказываюсь слабаком. Не дрался никогда в жизни, ни разу.
С самого детства, сколько себя помню, боюсь тех, кто сильнее. А таким кажется мне каждый, кто себя держит уверенно и вызывающе, кто наступает, кто смел. Я боюсь не сильных — боюсь уверенных! Уступаю им сразу же, без борьбы, потому что не вижу и не чувствую никакой возможности победить. Испытываю даже какое-то странное удовлетворение, когда проигрываю…
Я трус, я слабак, и стоит ли удивляться, что жизнь проходит мимо меня…
Возиться со мной, понятно, никто не хочет. Был в нескольких местах. Посмотрели, почувствовали чуть-чуть этот ад…
И до свидания.
Начал заниматься медитациями, но, как и во всем, полез вперед, не освоив азов, и бросил.
Любимого дела у меня нет никакого. Пытался научиться играть на гитаре (у меня был когда-то абсолютный слух и неплохие данные, даже сочинял музыку), но дошел до непонятного — и все. Точка.
Вот это оно самое, камень преткновения.
Непонятное — это когда не знаешь, что думать и как поступить дальше. Еепонятное меня жутко пугает, просто парализует. А оно ведь во всем, непонятное, оно есть всегда.
И нужны мужество и находчивость, нужна предприимчивость, чтобы его обойти. (?! — Так в письме. — ВЛ.) Эти качества связаны с агрессивностью, которая у меня недоразвита. Какая-то застопоренность.
Привычка к трафаретам, страх перед оригинальным решением… Нахрапом взять ничего не могу. Во всем мне требуется детальное руководство, нужна прочная база…
А вот бывшему приятелю, моему антиподу, авантюристу и пошляку, не требуется никаких подпор — все удается с ходу, легко.
Обаятельнейший мерзавец. Я ему даже завидовать не могу. Просто не понимаю, откуда он берет уверенность, ведь внутри пуст, как банка из-под вчерашнего пива. И весь мир у его ног, я же болтаюсь как дерьмо в руби… Извините за отчаяние.
Андрей.
