— Scheiße! — раздалось в наушниках ругательство Михаэля.

— Что такое, Михаэль? — спросили одновременно оба его напарника.

— Я поломал контактную площадку на плате! Нажал чуть сильнее, чем надо, и, видимо, с перекосом! — ответил он.

— Ну, у тебя ведь есть две запасные? — спросил Игорь.

— Да есть, есть! Но досадно все равно! Глупо как-то вышло! — ответил Михаэль.

— Ладно, бывает со всеми! Будь осторожнее, проверяй лучше разъемы! — начал поучать Игорь.

— Угу, так и делаю! А вот… легкий перекос — и на тебе!

— Ладно тебе ворчать, брюзга! — шутливо укорил его Игорь. — Работаем, ребята!

Все трое продолжили начатое. Игорь на несколько секунд закрыл глаза, в глазах три раза вспыхнули яркие вспышки. Это было знакомое всем астронавтам явление — космическая радиация. Частицы и солнечной, и, в меньшей мере, межгалактической радиации, бомбардируя тело человека, проникают через глаз, и "выбивают" импульс на сетчатке. Мозг воспринимает его как вспышку. Скафандр имеет защиту от радиации — углеродистую ткань с прослойкой полиэтилена, из которой скроены внутренние слои его оболочки. Она задерживает до 80 % космической радиации, обеспечивая достаточно хорошую защиту. Но ахиллесовой пятой скафандра является нашлемное стекло, на него ведь ткань не наклеишь. Есть, в принципе, специальные добавки, придающие стеклу радиопоглощающие свойства. Но из-за них стекло становилось матовым, что, понятно, было неприемлемым в работе астронавта.

Михаэль почти закончил свой двигатель, остался последний лючок. Он открыл его, проверил разъем, полез в сумку за платой. Взяв ее не совсем удобно левой рукой, он решил перехватить ее правой. Слегка толкнув ее вправо, он левой рукой взялся за поручень, а правой приготовился перехватить ее на лету. Но тут левой рукой он ощутил довольно сильный толчок в корпусе двигателя, а обшивка даже слегка вздрогнула. Инстинктивно он схватился за поручень еще и правой рукой. Это естественно, тут даже не успевает сработать сознание, но работают рефлексы. Причиной толчка была гелиевая пробка в топливопроводе. Иногда вместе с азотом в топливные цистерны попадает немного гелия. У него другая плотность, и он не смешивается в жидком состоянии с азотом. Когда гелий попадает в топливопровод, он при прокачке создает перепад давления до и после насоса. Этот перепад и вызвал резкий хлопок в трубах, испугавший Михаэля. Михаэль держался за поручень обеими руками всего секунд пять, но этого времени хватило, чтобы плата, которую он упустил, уплыла из зоны досягаемости. Его страховочный фал был закреплен метрах в трех, и из пяти метров его длины пару метров были смотаны в самосматывающуюся бобину. Это он сам укоротил фал, чтобы он не цеплялся за Игоря, когда тот работал рядом. Михаэль уже израсходовал обе запасные платы, и ему очень досадно было потерять последнюю в самом конце. Мгновенно оценив ситуацию, он решил достать уплывающую назад плату. Он молнией метнулся чуть вперед, к месту крепления фала к поручню, быстро отцепил карабин, метнулся назад, и прицепил карабин на самом конце поручня, почти не глядя на него. Потом разжал зажим на бобине, держащий смотанную часть фала, чтобы фал вытянулся на полную длину; оттолкнулся от поручня, и полетел назад, за упущеной платой. Она была уже метрах в четырех позади сопел двигателей, по счастью, не попадая в струю работающих. Михаэль поймал-таки плату, и, облегченно вздохнув, потянул другой рукой за фал, ожидая тут же ощутить его натяжение. Но фал… свободно потянулся, безо всякого натяжения. Он бросил взгляд на закрепленный конец фала, и… похолодел от ужаса. Другой конец, который он закрепил за поручень, свободно болтался уже метрах в трех позади корабля.

LI

Визит Глендейла в Германию тоже не увенчался особыми успехами на фронте личной поддержки. Были подписаны несколько второстепенных договоров, в том числе и в сфере сотрудничества в космосе, включая марсианскую программу. Но ни слова поддержки его внутриполитического курса ни от одного официального лица он не услышал. Исключая, разве что, лидера неонацистов Гельмута Брандта. В другое время, будь позиции Глендейла в мире более популярными; он, может, и не стал бы якшаться с такими одиозными лидерами. Но сейчас перебирать не приходилось; и когда его пригласили на партийный съезд в Нюрнберге, он согласился. Съезды в Нюрнберге, помимо дани традициям наци, были еще одним напоминанием того, какой грозной силой является партия. Уже после официального признания DVF, Германского Народного Фронта, нацистам пришлось целых семь лет биться с властями и общественностью за разрешение проводить свои партийные шабаши именно в Нюрнберге. Ведь здесь проводились официальные сборища еще NSDAP, гитлеровской партии, в 30-40-х годах 20 века. После поражения нацизма в 1945 году были уничтожены и грандиозный стадион, и помпезный зал для собраний, построенные нацистами в 30-х годах. Теперь же право на свои сборища именно в Нюрнберге неонацисты рассматривали как величайшую победу и дело принципа. Нынешний зал съезда был там и сям украшен неонацистской символикой — четырьмя скрещенными в форме свастики кинжалами в белом круге, на красном полотнище. Съезд был посвящен 25-летию партии и проходил с большой помпой. Присутствовали делегаты от всех земельных отделений, депутаты бундестага-члены партии, многие сочувствующие нацистам депутаты от партий правого толка. Когда в зал вошли первые лица партии во главе с Брандтом, которого теперь тоже именовали фюрером, зал встал и взорвался овациями и приветствиями. Приветливо улыбаясь, Брандт переждал минуты три этот экстаз публики, и знаком предложил всем присутствующим сесть. В своей речи Брандт отметил растущую поддержку партии среди рядовых немцев в целом по стране, но в то же время посетовал на снижение популярности в северных землях, где процент этнических немцев был меньше, чем в южных. Иммигранты, среди которых наци не имели поддержки, традиционно оседали больше в северных землях. Старый принцип отбора членов в партию — принадлежность к арийской расе, теперь уже не ставился во главу рекрутской политики. Немцев, даже считающих себя этнически чистыми, подпадающих под каноны облика ариев, в современной Германии было кот наплакал. Если бы нынешние лидеры неонацистов строго следовали этим канонам, их партия не набрала бы и десяти процентов своей нынешней численности. Пришлось пожертвовать принципами ради численности. Но все же, несмотря на отступления от канонов, ни евреев (даже четвертькровок), ни полукровок (а тем более чистых представителей) других рас в партию не принимали. Глендейл, поначалу не хотевший посещать нацистское сборище, спустя некоторое время уже не жалел, что приехал сюда. Еще в молодости одним из его кумиров был Гитлер. Он не разделял всех взглядов Гитлера, особенно на еврейский вопрос; но восхищался его харизмой, силой его воздействия на толпу и способностью подчинять своей воле миллионы людей. Пробыв на съезде до конца, он удовлетворенно отметил, что нынешний наци номер один, Гельмут Брандт, во многом соответствовал его представлениям о лидере нацистов. Чего ему, по мнению Глендейла, недоставало, так это жесткости и даже жестокости Гитлера в отношении соратников по партии, отбившихся от рук. Дело в том, что уже лет пять как в партии зрел раскол. Лидер молодежного крыла партии Deutsche Jugend Patriotisch Front, DJPF (Немецкий Молодежный Патриотический Фронт), Иоахим Фишер, бывший кадровый военный, уволенный в запас после ранения на службе в составе миротворческого контингента ООН в Украине; набирал популярность в партии, постепенно затмевая самого фюрера — Брандта. Фишер стоял на куда более радикальных позициях, чем остальные члены руководства. Искусно эксплуатируя юношеский максимализм и незрелость суждений молодежи, он более других идеологов партии преуспел в разжигании ненависти к неполноценным инородцам. Врагами номер один для него, как и для остальных нацистских бонз, были мусульмане. Но что касается следующих в списке, которыми для неонацистов традиционно были евреи, тут он сильно расходился во взглядах с первыми лицами партии. Для него евреи были на третьем месте, а на втором — славяне, в особенности украинцы и русские. Ненавистью к ним он проникся, служа в миротворческом контингенте ООН в Украине, распавшейся на три части, и вот уже пятый десяток лет живущей в состоянии вялотекущей гражданской войны. Еще в начале 21 века, начиная с правления президента Ющенко, верховное руководство Украины проводило крайне безмозглую и авантюрную национальную политику. Пытаясь утвердить украинскую государственность в стране, где на начало 21 века более половины населения говорило по-русски; все президенты, начиная с Виктора Ющенко и после него, в той или иной степени делали все, чтобы подвести свою страну к гражданской войне. Огульная и насильственная украинизация, разжигание ненависти ко всему русскому, героизация украинских пособников гитлеровцев, и подобные безмозглые действия привели к расколу украинского общества. В 2062-м году на всей Восточной и Южной Украине разразилась засуха, первая по-настоящему жестокая засуха, ставшая с тех пор бичом этой некогда житницы Европы. На Западной же Украине, в особенности в Закарпатье, после недели почти не прекращающихся дождей, даже мелкие ручьи превратились в бурлящие потоки, затопившие почти половину территории. В стране было объявлено чрезвычайное положение, правительство обратилось в ООН, МВФ и в различные финансовые организации с просьбой о предоставлении срочной гуманитарной и финансовой помощи. Но большинство стран и Европы, и мира в целом сами нуждались в продовольствии. ООН организовала доставку гуманитарной помощи, МВФ выделил кредит, но это едва покрыло треть нужд Украины. Тогда президент Украины Роман Стецюк, сам выходец из Западной Украины, или, как их называли на Востоке, "западенец", издал указ о конфискации "излишков зерна" у фермеров. Так как основные посевы зерновых были сосредоточены на востоке и юге, вооруженные команды конфискаторов (состоявшие из "западенцев"), были посланы именно туда. Они начали изымать у фермеров урожай (и не только его), оставляя взамен расписки с обязательством властей вернуть позже (когда позволит ситуация с продовольствием) либо такое же количество зерна, либо его стоимость деньгами, в ценах на момент возврата. Возмущению людей, с таким трудом вырастивших скудный урожай, построивших на нем планы на будущее, а теперь лишающихся его, не было предела. Люди стали сопротивляться, но куда попрешь против оружия? Однако, когда на Херсонщине за отказ отдать не только зерно, но и личное имущество, приглянувшееся конфискаторам, была расстреляна целая семья, тут люди не выдержали. Ночью родственники и соседи расстреляных спалили заживо на свою беду оставшихся в селе и перепившихся конфискаторов. В мятежное село наутро были посланы два взвода вооруженных бойцов Народной Украинской гвардии, состоящей в основном из тех же "западенцев". Но про них узнали в расквартированном по соседству авиаполку, личный состав и командир которой не переносили зарвавшихся националистов. Командир приказал, и навстречу колонне машин националистов вылетели пару боевых вертолетов, и вышли несколько БТРов. Вертолеты расстреляли машины из пулеметов, а десятка полтора уцелевших "гвардейцев" были окружены солдатами и уничтожены. После этого случая по всей Южной и Восточной Украине прокатилась волна расправ над конфискаторами и гвардейцами. Президент срочно отменил свой указ о конфискациях, но было поздно. Чаша терпения народа была переполнена, и местные власти Крыма, Одесской области и всей Юго-Восточной Украины провозгласили об отделении. Была образована сначала Республика Крым, в состав которой вошли также Одесская, Николаевская и Херсонская области; а вслед за ней — Восточно-Украинская республика. Президент попытался вернуть мятежные республики силой, послав в них части верных ему гвардейцев. Но военные части, расквартированные на их территории, состояли в основном из русскоязычных и пророссийски настроенных военных. Командиры почти всех частей уже присягнули на верность новым правительствам, и направили свои части в бой с частями гвардейцев. В разразившейся вскоре братоубийственной бойне гражданской войны погибло более 60 тыс. человек, из них более двух третей — гражданские лица. Под боком у Европы возник новый очаг конфликта, пламя которого грозило перекинуться дальше. Возникла реальная опасность повреждения или перекрытия газопровода из России, на котором "сидела" половина Европы. НАТО стянуло к границам Украины войска, грозя оккупацией. Россия предупредила, что в таком случае введет войска в Восточную и Южную Украину. Это возымело действие, и политики всех вовлеченных в конфликт сторон под эгидой России и Запада сели за стол переговоров. Запад попробовал было давить на лидеров самопровозглашенных республик; но они, ощущая мощную поддержку России, проявили неожиданную для всех несговорчивость, ни под каким видом не желая возвращаться в состав Украины. Более того, они пригрозили, что в случае силового сценария со стороны Запада перекроют газовую трубу, проходящую по их территории. Перспектива оставления половины Европы без тепла и света быстро умерила воинственный пыл западных радетелей Украины. На президента Стецюка было оказано мощное давление, и он был вынужден отказаться от силовых попыток решения проблемы. Россия предложила организовать комиссию по урегулированию конфликта; и до принятия ею решений, устраивающих всех, признать статус-кво. Мелкие стычки противоборствующих сторон продолжались, несмотря на перемирие; и для предотвращения нового витка конфликта в буферную зону между тремя частями когда-то единой Украины были введены миротворческие войска ООН и российские миротворцы. Но закрыть всю длину более чем полуторатысячекилометровой границы между отделившимися частями Украины и ней самой миротворцами было невозможно. Противоборствующие стороны то и дело проникали мелкими отрядами на территорию соседей; и организовывали мелкие, но весьма жестокие и кровавые стычки. Миротворцы, где могли, давали отпор и тем, и другим; но их было значительно меньше, и они не всегда успевали. В одной из миротворческих частей, расквартированных в Черниговской области, и служил более семи лет назад Иоахим Фишер, лидер молодежного крыла нацистской партии.