XIV

За всего пять месяцев своего президентства Стив Глендейл успел "достичь" многого. Под предлогом борьбы нации за выживание и связанной с ней экономией средств Америка вышла из участия во многих международных программах. Для "марсиан" самым существенным было почти половинное сокращение участия США в программах освоения Марса. Полностью свернуть свое участие в марсианских программах американцы не решились; осознавая, что их место займет кто-нибудь другой. Это чуть не поставило под угрозу проект "Фаэтон"; но, к счастью, Россия, Китай, Индия, Бразилия и некоторые европейские страны увеличили ассигнования в марсианские программы; и в проект "Фаэтон" в том числе. В руководстве этих стран ширилось понимание того, что человечество не сможет долго оставаться на Земле, если не хочет исчезнуть как вид. Меняющийся к худшему климат планеты сам собой навевал мысли о том, что надо ускорять освоение Марса. И главным бичом здесь представлялись даже не глобальное потепление и засуха, пусть из-за них прекратили существование многие страны. В конце концов в умеренных широтах, где располагалось большинство экономически развитых стран, жить было все-таки более-менее сносно. Выращивать урожай можно было и опресняя морскую воду, где не хватало пресной. Да, это стоило немалых денег, но развитые страны все-таки могли это себе позволить. Да, сокращалась среда обитания и человека, и животных, но все-таки на планете было достаточно места; и было тепло, даже жарко во многих местах. Но еще в 20-м веке палеозоологи и ботаники выяснили, что Земля периодически переживала периоды великих оледенений, перемежающихся периодами потеплений. Последний период потепления длился около 10 тысяч лет, и начало сознательной жизни человечества пришлось на самый конец его. Наступившее во второй половине 21-го века глобальное потепление несколько отодвигало новый ледниковый период, но не избавляло от него. Он неизбежно наступит, пусть через два-три или несколько столетий, но наступит обязательно. И сможет ли человечество пережить его, а если сможет, то какая его часть; и на каком уровне развития окажется после него? Опять-таки, в случае катастрофы глобального масштаба, типа падения крупного астероида, жизнь на Земле могла прекратиться внезапно. Все это заставляло людей мыслящих задумываться о колонизации Марса, как единственной более-менее подходящей для высших форм земной жизни планеты Солнечной системы. Все эти доводы представлялись разумными, в том числе и Глендейлу, но он пришел к власти на волне изоляционистских настроений беднейшей части общества, и уже не мог так просто повернуть вспять. Чтобы остаться в Белом Доме, приходилось и дальше идти по тупиковой дорожке изоляционизма. Поэтому когда ученые NASA ошиблись в расчетах, и предсказали очень низкую вероятность столкновения Фаэтона с Землей; он уцепился за эти выводы, и использовал их для сворачивания американского участия во многих марсианских программах. Лишь когда Фаэтон приблизился к Марсу, и его траектория была просчитана с высокой точностью, и стало ясно, что он лежит на курсе столкновения с Землей, лишь тогда Глендейл с неохотой признал свой просчет. Свалив всю вину на NASA, он теперь всячески поддерживал участие Америки в космических программах, но…все больше на словах. Средства, изъятые из финансирования исследований космоса, были перераспределены между экологическими, техническими и гуманитарными проектами. Это дало определенные результаты, хоть и не очень впечатляющие; и позволило Глендейлу упрочить свои позиции внутри страны. Развязав через своих друзей-медиамагнатов безудержную кампанию по самовосхвалению, он стал национальным мессией в глазах бедной и беднейшей части избирателей, которым не было дела ни до чего, кроме собственного выживания. Славословия Глендейлу раздавались со страниц чуть ли не каждой газеты, из эфира каждого выпуска новостей. Но в его планах было стать единоличным и безраздельным властителем Америки, а для этого одних славословий было недостаточно. Чтобы быть таким властителем, надо было обладать какими-то жизненно важными ресурсами, распределяя которые по своему усмотрению можно было наказывать непокорных и поощрять покладистых. И такими ресурсами в нынешних условиях были продовольствие и вода.

XV

Две точки на экране радара быстро сближались: помельче — боеголовка, покрупнее — астероид. Все присутствующие в комнате, затаив дыхание, наблюдали за их сближением. Вот они слились, и точка их слияния замигала красным. У всех вырвался возглас ликования: астероид был взорван прямым попаданием. Вместо точек возникло пятно сплошной засветки. Это было облако мелких осколков, образовавшихся после взрыва. Оператор увеличил масштаб, чтобы отследить крупные осколки. Осколки размером свыше 5 м тоже представляли опасность, но уже только при прямом попадании в населенный пункт или другой подобный крупный объект. Таких осколков после взрыва оказалось 17, их размер лежал в пределах от 5 до 50 м. Оператор попробовал перенацелить остальные пять боеголовок на самые крупные из них, но их скорость была слишком велика, и все боеголовки прошли мимо. Майор Якушев было дал указание оператору на подрыв зарядов поблизости от осколков, но академик Ландау остановил его. Взрыв поблизости мог скорее не расколоть их, а просто столкнуть с траектории. Но это отклонение скорее всего будет недостаточным, чтобы осколоки не попали в Землю. Их просто рассеет по большой площади, что увеличит вероятность попадания в крупные населенные пункты или важные промобъекты. А сейчас они с большой вероятностью кучно упадут куда-то на относительно небольшой площади. И если это попадание случится в океан или в малонаселенный регион, разрушений и жертв может не быть вовсе, либо они будут минимальны. Указать точное место падения осколков было невозможно из-за множества случайных факторов, как скорость осколка, угол его вхождения в атмосферу, процессы в ней в этом месте и в это время, вращение Земли. Удар осколка поперечником 20 м мог оставить в земле кратер до полукилометра в диаметре. Можно представить, что осталось бы, попади он в большой город. А если еще учесть разрушения от взрывной волны… Оставалось только уповать, что они не упадут на густонаселенные регионы. Взрыв несколько замедлил крупные осколки, поэтому когда боеголовки второй ракеты вышли в расчетную зону поражения, осколки еще не достигли ее. Слишком сильно изменить курс боеголовок было невозможно, так как на них не было маршевых двигателей, только корректирующие. Поэтому все боеголовки второй ракеты ушли дальше, еще до того, как осколки достигли зоны поражения. Дав им пролететь подальше от Марса, оператор дал команду на подрыв; и все боеголовки, включая неиспользованые с первой ракеты, самоликвидировались.

Буря начала постепенно стихать, все реже и реже подсыпая песок в Танину "нору". "Грелка" перестала работать минут десять назад; видимо, батарея была повреждена и разрядилась раньше положенного. От перспективы замерзнуть Тане стало не по себе. К тому же, от долгого сидения в одноообразных позах тело затекло, и Таня решила вылезти и немного размяться. Возле входа в отсек прилично насыпало, и ей пришлось расчистить проем, выгребая песок руками. Пока она этим занималась, буря утихла совсем. Таня вылезла, волоча за собой баллон с воздухом. Вообще-то, на спине была специальная сетка для него, но без посторонней помощи всунуть его туда было невозможно. Вездеход лежал на боку, на треть занесенный песком, как туша гигантского ископаемого животного. Кабину занесло наполовину, и Таня порадовалась, что на вездеходе был грузовой отсек. Пусть и с пробоиной, но он был достаточно большим, чтобы обеспечить укрытие от песка. Солнце опустилось низко к горизонту, и над ним…. синевой пылал закат. В марсианской атмосфере даже в ее спокойном состоянии из-за малой силы тяжести постоянно висела взвесь мельчайшей пыли. Днем она придавала небу оранжево-желтый оттенок, а на восходе или закате Солнца рассеивала лучше синий цвет, поэтому марсианские восходы и закаты полыхали синевой. Само же Солнце из-за в полтора раза большего расстояния, чем до Земли, на Марсе выглядело в две трети своего "земного" размера. Земля же с Марса, как внутренняя по отношению к нему планета, была видна перед восходом и после заката как яркая зеленоватая звезда, возле которой легко можно различить желтоватую и более тусклую звездочку Луны. Самой же яркой планетой на небе Марса была Венера, после нее — Юпитер, четыре самых больших спутника которого можно видеть невооруженным глазом. Земля по яркости была третьей. С заходом Солнца резко похолодало, и вскоре холод марсианской ночи стал пробирать сквозь гермокостюм. Действовать надо было быстро, чтобы не замерзнуть до прихода помощи. Таня вспомнила, что часто видела в "бардачке" в кабинах вездеходов сигнальные ракеты и осветительные факелы; из тех, что не нуждаются в кислороде и горят даже под водой. Обычно они лежали над водительским местом. Но водительское место было засыпано песком, и надо было откопать его. Лопата обычно крепилась к задней стенке кабины, где Таня ее без труда и нашла. Проберясь через проем выбитого лобового стекла в кабину, и подвесив фонарик за крючок, Таня принялась выбрасывать песок наружу. В полусплющенной кабине было тесно, к тому же, баллон и шланг стесняли движения, поэтому дело продвигалось медленно. Но зато от постоянных движений Таня согрелась. По мере раскопок она вдруг вспомнила, что где-то в углу кабины лежит тело Алекса, и ее охватил суеверный страх. Убеждая себя, что мертвых бояться не надо, она стала копать осторожнее, подготавливая себя к неприятной находке. Как она ни готовилась, но когда лопата ткнулась во что-то мягкое, она ее выронила и отпрянула. Преодолев приступ тошноты, она принялась выкапывать тело из толщи песка. Когда Алекс был выкопан, переборов страх и постоянно бормоча, что мертвых бояться не нужно, она приподняла его за подмышки, и перевалила в проем лобового стекла. Стараясь не наступить на него, она вылезла наружу, и, волоча труп мелкими рывками, оттащила его от кабины. Отдышавшись и запомнив, где лежал Алекс, она полезла обратно в кабину. "Бардачок" был теперь досягаем, открыв его и посветив внутрь фонариком, Таня нашла там две пачки ракет и пачку факелов. Там же был и пистолет-ракетница. Взяв это все, Таня вылезла наружу. Посветив себе фонариком, она открыла пачку с ракетами, вытащила одну и зарядила ее в ракетницу. Подняв ее вертикально над головой, как учили ее на спасатели на инструктаже, она выстрелила вверх. Шипя и оставляя дымный след, ракета взмыла в ночное небо. Когда она достигла верхней точки своей траектории, прямо в этом месте, как показалось Тане, вдруг вспыхнула яркая вспышка, как будто ракета взорвалась. От неожиданности Таня даже присела. Но нет, звука разрыва не последовало, ракета продолжала висеть, медленно опускаясь и заливая все вокруг ярким оранжевым светом. Вспышка же превратилась в огненный шар, висящий высоко в небе, быстро расширяющийся и тускнеющий. Ничего не понимая, Таня недоуменно смотрела на этот шар, неизвестно откуда и как взявшийся. Это был тот самый взрыв ядерной боеголовки, уничтоживший Фаэтон. Волею случая выстрел Таниной ракетницы и взрыв точно совпали по времени. К тому же, Таня оказалась почти под местом взрыва, практически точно в месте его проекции на поверхность Марса.