– Это что еще такое? – нахмурился я.

– Тяга к странствиям! – хором сказали ребята и ударили друг друга по рукам. – Не можем сидеть на одном месте. Скукотища! Утром в офис, вечером – домой. Еда, телик, жена, дети, теща. Это разве жизнь? Жизнь – когда меняются впечатления, каждый день – новое место, новые люди. Вот это нам по душе. Чел, дай пять!

– Охотно! Я тоже ненавижу сидеть на одном месте. И все же расскажите, – допытывался я. – Как вы путешествуете? Автостопом? Автобусом? Поездом?

– Когда как везет! Денег у нас немного, что заработать удается – то и наше! – сказал Саня. – Иногда едем автостопом, но это не очень удобно. Приходится добираться разными машинами – всех не берут. Даже двоих подобрать – для водил местных проблема! А потом следующая засада – искать друг друга в незнакомых городах. Сейчас вот тут все и договорились встретиться – у Нотр-Дам, чтобы не заблудиться!

– Мы поезда уважаем, – сказал его друг. – Во-первых, на вокзалах дешевые туалеты, всегда можно помыться. Во-вторых, можно несколько станций бесплатно проехать, если подфартит, потом слезть и ждать следующего поезда.

Не на скоростных поездах мы ездим, конечно, там контроль еще на перроне. Что попроще выбираем, местные тихоходы. Но в последнее время ездить все сложнее – меры безопасности ужесточают. В Испании на это конкретно нарвались. Иногда ловят, штрафуют, конечно… На автобусах тоже катаемся, когда деньжата есть, мы не гордые!

– А зарабатываете чем?

– Да как сложится. Что-то погрузить, разгрузить, убрать… Дураков работа любит! В Европе тоже далеко не все платят налоги, – рассмеялся Саня. – А еще нашего Диму на арену выпускаем. Он у нас бритвы может глотать, стекло жевать – в общем, всякие фокусы показывать. В Индии научился, когда там на Гоа три года тусовался. Пипл шарахается, восторгается, деньги кидает. Особенно на южных променадах хорошо работает. Драггерами не подвизаемся!

– Драггерами? В смысле, наркотики не продаете? – не понял я.

– Те, кто торгует наркотиками, называются наркодилерами, сынок, – покровительственно похлопал меня по плечу Саня. – Хотя наркоту мы тоже не продаем. А драггеры – это те, кто девиц клеит. И пытается с этого дивиденд иметь. Мы не такие! Гусары денег не берут!

Мы рассмеялись. От смеха проснулся спавший доселе смешной рыжий парень со свалявшимися дредами. Он удивленно приподнялся и посмотрел на нас непонимающе.

– Мы где?

– В Караганде! – успокоил его Серега. – Доброе утро! Кругом свои.

– А спите вы обычно где? – спросил я, глядя на продирающего глаза Рому. – Неужто вот так, по очереди?

– Спим обычно там, где едем: в автобусах, поездах. А так – где повезет! Все свое у нас с собой, включая палатку. Бывают, конечно, теплые встречи с полицией, но они обычно особо не пристают. Смотрят, что мы не шахиды и гексогена у нас с собой нет, обыскивают иногда – и отпускают.

– А когда стопим, – сказал наконец пришедший в сознание Рома, – то с водителями фур договариваемся. Иногда даже с вечера. На стоянке вечером с ними говорим. Они отдыхают, еду готовят. А утром рано стартуют. Берут нас иногда, про тяжелую жизнь дальнобойщиков рассказывают. Мозги парят, конечно, но все лучше, чем с картонками на автобанах торчать! Там таких желающих – полно!

– Вот, сейчас четвертого товарища ждем, – с беспокойством сказал Саня, – что-то он задерживается. Он у нас странный немного, всегда с ним что-то происходит. Вчера вот мобильник где-то посеял, теперь без связи. Мы договорились на площади перед собором встретиться. Будем ждать, сколько потребуется. Хоть до завтрашнего утра!

Примерно через пару часов появился Дима в цветастой индийской рубахе, шароварах и со здоровым рюкзаком за спиной. Очень колоритный персонаж!

– Блин, вы не представляете, что было! – еще на подходе начал даже чересчур эмоционально рассказывать он. – Стопнул полицаев!

– Ну, даешь! И чего? – У ребят лица вытянулись.

– Да ничего особенного! Пробили инфу по компу, ничего не нашли, дали гамбургер, подкинули до какой-то второстепенной трассы. Куда ехать – понятия не имею, кругом чисто поле. Там простоял как дурак еще полчаса, потом пошел куда глаза глядят. Шел, пока не подобрали какие-то хиппи на микроавтобусе. У них бензин кончился по дороге, пришлось с канистрой за три километра бегать! Они мне «Бхагавад-Гиту» подарили, я с ними интеллектуальную беседу про Арджуну поддержал – а что было делать?

– Дима в своем репертуаре! – произнес Саня.

– Зато потом я тормознул какого-то ниггера на крутейшей тачке, подвезло мне крупно, он меня до Северного вокзала доставил. Ой, кажется, совсем обкурился я… Хиппи проклятые, какую-то левую дурь подсунули! И еще это метро парижское, плутал там три часа, кругами ездил. По-английски лягушатники чертовы не говорят! Насилу добрался, уф…

Дима устало прилег на Санин раскинутый трапик, расслабился и мгновенно захрапел.

– Ну вот, Дима с нами, мы снова все в сборе! – радостно сказал рыжий Рома и достал из рюкзака литровую бутыль розового вина. – За это надо выпить! А товарищ наш пусть отдохнет!

– Мы не возражаем! – привычно отозвался Саня. – За славную встречу – троекратное ура!

Вина из горла перепало и мне. Сразу на душе стало теплее и веселее. Я пожелал ребятам счастливого пути до Лазурного Берега и побрел дальше, мимо Консьержери в глубину острова Сите.

Все-таки мистическое место – собор Парижской Богоматери. Интересные встречи тут происходят.

*

Следующая неделя на улицах Парижа пролетела стремительно. Я постепенно адаптировался к местной бомжевой жизни и все еще находился в тщетном поиске настоящих клошаров. За это время перезнакомился и пообщался со многими местными бомжами, начал понемногу понимать, что к чему.

Очень скоро пришел к выводу, что Гоша был прав: в центре Парижа преобладали бомжи из Восточной Европы. Я поговорил об этом с одним из вполне адекватных поляков, сорокалетним задумчивым Вацлавом, три года промышляющим попрошайничеством в Латинском квартале.

– Вацлав, почему в центре Парижа так много выходцев из стран бывшего соцлагеря, а побирающихся негров и арабов практически не видно? Или бывал не там?

– На самом деле от центра впечатление обманчивое. Арабов в Париже гораздо больше, чем кажется. Просто среди них попрошаек не так много, в основном старики. Остальные как-то стараются выкручиваться, это у них в мозгах так заложено. Парижские пригороды зато почти все африканские и арабские. И районов арабских полно, а там свои законы. В некоторые даже полиция ночью не приезжает. Наверное, дело в разнице культур. Арабы практически не живут на помойках, если это только не совсем деклассированные арабы. Они предпочитают жить по десять человек, но в квартирках, пусть самых простеньких. Прибиваются друг к другу, у всех большие семьи. Еще в некоторых районах и пригородах есть социальное жилье, так вот они всеми силами стараются его получить. Там, конечно, преступность высокая, антисанитария. А мы, из Восточной Европы, устроены по-другому. После нашей прошлой жизни… даже коробка в Париже способна обрадовать. Мы не гордые, побираться нас не ломает. На работу кто-то не может устроиться, а кто-то – не хочет. На чужаков все волками смотрят. У большинства из нас нет никаких шансов легализоваться. Поэтому у парижских клошаров – белые лица.

– А как можно в Париже нелегалу заработать? Если не попрошайничать?

– Способов много, – улыбнулся Вацлав. – Каждый ищет для себя свой. Моя жена Анна с дочерью, например, танцуют на улицах. Анна в прошлом профессиональная балерина, такие па выделывает, что парижане в обморок падают. Когда ей перестали платить зарплату и уволили из театра, в Польше она нигде больше не смогла на работу устроиться. Пыталась трудить ся педагогом, детишек балету учить, но не сложилось. А тут и меня сократили… Вот такая история. Уехали сюда, увезли дочь. Сейчас на жизнь хватает, но документов нет. Другие наши друзья-поляки работают пойстерами.

– Кем? – удивился я.

– Пойстерами. Файершоу, поинг, факельщики и все такое. Не слышал? Очень неплохо получается подзаработать, людям нравится. Хочешь попробовать? Там участники всегда нужны, ты по возрасту нормально подходишь.