Он мог просто повторить:

— Мне жаль. — Черт! Потерять домашнего любимца — одно дело, но смотреть, как он мучается в течение нескольких часов — совсем другое. А он еще заставил ее взять гончую! — Послушай, забудь об этом. Тебе не придется брать собаку. Мы придумаем что-нибудь еще.

Тамми сделала глубокий вдох, расправила плечи и повернулась к нему лицом.

— Нет. Я возьму ее. Я ничего не могла сделать, чтобы помочь Грейси. Но я могу помочь этой собаке. Я не могу… я не смогу любить ее так, как Грейси, но я попробую ей помочь. — Она посмотрела на облицованный плиткой пол, потом подняла глаза на него. — У нее глаза Грейси. — Она произнесла последнюю фразу так тихо, что он едва расслышал ее.

— Ты уверена? Тебе действительно не нужно этого делать, — возразил Нил, который чувствовал себя виноватым в том, что затронул старую рану.

Он не желал видеть ее такой печальной.

— По-моему, да.

Нил не знал, что сказать, но от этой необходимости его спасла Трена, появившись из комнаты вместе с дрожащей собакой, пакетом с едой и двумя мисками из нержавеющей стали.

— Вот и она. Готова отправиться в путь.

Собака увидела Тамми и перестала дрожать.

Трена перевела взгляд с собаки на Тамми и отпустила поводок. Без подсказок собака подошла к Тамми, глядя на нее своими печальными глазами.

— Как ее зовут? — спросила Тамми.

— Мы выяснили, что ее звали Феа Гейм. Собака даже не взглянула в направлении Трены, когда услышала имя. — Но она, кажется, не реагирует на свою кличку. Ты сама можешь назвать ее.

— Нет. Нет необходимости называть ее, — сказала Тамми спокойно и твердо.

Собака прижала голову к ее руке.

— Она определенно полюбила тебя. И, к твоему счастью, я ее вымыла. От нее очень воняло.

— Трена, если ты скажешь, чем ее кормить и как часто, то я все положу в корзинку и загружу в машину. — Нил взглянул на Тамми. — У меня есть место для багажа. Я смогу подвезти ее до твоего дома, хорошо?

Он затаил дыхание. Не передумает ли она? По ее лицу видно было, что она волновалась. Собака толкнула ее носом, подсказав ей решение.

— Хорошо. Привезешь ее на машине.

Это уже было шагом вперед.

— Спасибо. — Тамми закрыла дверь за Оливией, принесшей стопку книг.

— Помни, если тебе понадобится информация, библиотека — это как раз то место, куда надо иногда заглядывать, — язвительно заметила Оливия.

Шутки сестры иногда получались не совсем удачными, но Тамми, как принято, рассмеялась. Здесь есть книга по общему уходу за собаками.

Есть еще одна о разных породах собак, и в ней небольшой раздел о гончих. Потом есть еще одна о массаже, и в ней глава о массаже животных.

Тамми взяла книги.

— Сегодня у меня было много работы, для вторника это не характерно. Но мне удалось сбежать домой во время ланча, чтобы навестить собаку.

Спасибо, что принесла мне все это.

— Обращайся в любое время. Я все еще не могу поверить, что у тебя есть собака.

— У меня нет собаки. — Во всяком случае Тамми продолжала себя в этом убеждать.

Оливия вскинула бровь.

— В этом доме есть собака, разве не так?

— Я просто присматриваю за ней. В течение месяца или чуть меньше. Она не моя. — Ей предоставили возможность помочь, не рискуя привязаться к собаке. Тамми была профессионалом, предоставлявшим профессиональные услуги. — Просто клиентом на этот раз оказалась собака.

— Хорошо. Раз ты так считаешь. — Ухмылка Оливии говорила, что она думает иначе. — Где она?

Как ее зовут?

— Ее зовут Феа Гейм, и ее конура вон там. — Тамми указала в сторону металлической конуры, стоящей в углу за сиреневым креслом возле камина.

Тамми не добавила, что собаке, кажется, понравились рождественские огоньки на елке. Тамми пришла к этому выводу, заметив, что морда собаки при виде елки приобретала необычное выражение. Оливии это наблюдение показалось полной ерундой.

— Что это за имя — Феа Гейм? — Оливия сморщила нос.

— Это было ее имя по родословной.

— Ей нужно нормальное собачье имя, например Герцогиня или Трикси.

Ух. Кто бы мог назвать это королевское животное Трикси?

— Пусть ее называет хозяин, который возьмет ее к себе. — Тамми открыла дверцу конуры. — Вот. Я выпущу ее, чтобы ты смогла хорошенько ее рассмотреть.

Пока что собака вела себя не правдоподобно хорошо. Тамми знала, как легко привыкают люди к домашним животным. Некоторые люди, но только не она. Она не хотела вновь испытать такую сердечную боль.

Собака вышла из конуры и спокойно стояла рядом с Тамми, как будто уже привыкла к дому. Тамми инстинктивно погладила ее по длинной шее.

— Привет, Феа Гейм. Я твоя тетя Оливия, — напевала Оливия, наклонившись, чтобы погладить собаку. — Ах, бедняжка. — Оливия взглянула на Тамми. — Она просто мешок с костями.

Собака была очень худой, но впрочем, какой она еще могла быть? Конечно, Оливия привыкла к своей кошке Гортензии. Эта кошка была настолько толстой, что Оливия при всем желании не смогла бы прощупать ребра.

— Она весит шестьдесят фунтов, но Нил, я имею в виду, доктор Фортсон, говорит, что она высокая для девочки и должна весить около семидесяти. В течение месяца мы как раз собираемся постараться, чтобы она набрала вес.

— Мы?

— Вчера вечером здесь вместе с Нилом была Трена. Мы втроем составили список необходимых терапевтических процедур. Среди прочего — усиленное питание. — Раньше Тамми никогда не приходилось работать в команде или делать что-то совместными усилиями. Вначале было как-то непривычно, но ей очень понравилось, как Нил и Трена обсуждали медицинский аспект и спрашивали ее мнение с точки зрения массажиста.

Собака стояла рядом с Тамми и изучала Оливию.

— Она будет красавицей, когда немного поправится. — Оливия посмотрела на собаку, которая торжественно стояла между ними. — Она всегда так выражает свою радость?

— Она настолько измождена, что у нее не хватает энергии. И потом она не из тех собак, которые от радости прыгают и лижут тебе лицо.

— Понятно. — Оливия с удивлением посмотрела на сестру. Ей было ясно, что Тамми пытается защитить собаку. — Кажется, она очень привязана к тебе.

Тамми переминалась с ноги на ногу и трепала собаку по холке. Кажется, собака любила ее без всякой причины.

— Ей хорошо со мной. Почему бы тебе не присесть? Ты, наверное, устала.

Оливия села.

— Я не просто устала, я вся как побитая. Хорошо у камина.

— Кажется, ты говорила, что Люк уехал из города. Пообедай со мной.

— Ты меня искушаешь. У меня волчий аппетит.

При таком раскладе к рождению ребенка я превращусь в шар. Но мне нужно покормить Гортензию.

Тамми посмотрела на свою худющую сестру, у которой, кажется, не было ни грамма лишнего веса.

— По-моему, ты не сможешь растолстеть. А твоя кошка целую неделю может питаться своим внутренним жиром. Ей не станет хуже, если она поест через пару часов. Это заливное из тунца. — Тамми была уверена, что теперь Оливия останется.

— Ух ты! Моя любимая еда. — С тех пор, как уехала их мать, Тамми пришлось самой кормить младшую сестру, и она преуспела в этом. — Оливия с усмешкой откинулась на подушки кушетки. Хорошо. По рукам. Гортензия не умрет, а мне так хорошо посидеть здесь.

— Тогда посиди, пока я сделаю салат и подогрею хлеб.

— Я помогу. — Оливия начала подниматься.

Тамми жестом указала, чтобы та села назад.

— Нет, ты посиди, как положено хорошей сестре.

— Но я чувствую свою бесполезность.

— Хорошо. Можешь присматривать за собакой, чтобы она не натворила того, чего ей не положено.

Тамми вышла из комнаты, и собака поплелась за ней следом. Она обернулась.

— Сидеть!

Собака посидела, а когда Тамми пошла снова, отправилась следом.

— Сидеть!

Оливия ухмыльнулась со своего места на диване. Тамми еще трижды попыталась остановить собаку, но безрезультатно. Наконец она бросила сердитый взгляд на животное и на сестру.