Гуин внимательно посмотрел на него и кивнул.

— Хорошо. Блестяще. Итак, вы сделали все, чтобы ввести наших врагов в заблуждение. Теперь они ломают голову над тем, что последует за такой атакой. Их втрое больше, чем нас, и они надеются, что смогут проглотить наше войско в один присест. И понимают, что мы об этом догадываемся.

— Может быть, напасть на них прямо сейчас, Рийаад? — спросил Илатели нетерпеливо. — Если зайти с тыла и перестрелять треть, то их уже останется лишь вдвое больше! Еще треть можно перебить топорами, и тогда силы станут равными!

— Но прежде чем мы их перебьем, нас станет еще меньше, а значит, положение не улучшится, — возразил Гуин, поднимаясь на ноги. — Нет, сейчас все мы нападать не будем, но не будем и сидеть, сложа руки. Наши враги не понимают, насколько мы близко. Они решили, что семы атаковали потому, что их деревня неподалеку, а потом трусливо сбежали. Это дает нам преимущество.

— Послушай, Ринда, — прошептал Ремус, глядя на расхаживающего взад-вперед человека-леопарда. — Как думаешь, что будет дальше?

— Откуда мне знать? — огрызнулась сестра.

— Они задумали что-то совсем безумное, принцесса, — сказал Иставан, подсаживаясь к детям.

Он чувствовал себя не в своей тарелке. Лишь наемник и близнецы не понимали язык семов, поэтому им пришлось держаться вместе.

— Совсем безумное? — переспросила Ринда.

Валачиец выводил ее из себя, но было в нем что-то, не позволявшее игнорировать его. Кажется, он обладал своего рода харизмой.

— Ага, — ответил наемник.

— И что же именно?

— Ты помнишь, когда мы покидали деревню, обезьяны шумели о том, что надо перебить карои?

— Да, и я боялась, что они переключат свое внимание на них.

— А Гуин стал толкать речь, взобравшись на камень, словно сам Дзанос, и обезьяны постепенно успокоились. Я все думал, что он им такое сказал, и спросил у него об этом.

— И что же Гуин ответил?

— Ну… — Иставан выдержал паузу для большего эффекта. — Он, вроде бы, не сказал ничего особенного, просто объяснил, что у нас есть шанс на победу. И почему же? Потому, что мы обладаем секретным оружием, которое оставит от пятнадцати тысяч только пять. Я спросил его, что он, во имя Дзарна, имел в виду. И тогда…

— Что же?

— Безумный человек-леопард, как обычно, не то засмеялся, не то завыл и произнес: «Носферус»! Я спросил, что это значит, но он не стал объяснять, а вместо этого сказал, что карои все равно присоединятся к нам. Представляешь?

— Карои? — у Ринды округлились глаза. — Не понимаю. Ведь они убили посланцев Раку.

— Чего ты у меня спрашиваешь? Если не веришь, поговори с Гуином. Только вряд ли из него что-нибудь вытянешь, — Иставан невесело вздохнул. — Наверняка он что-то задумал. И из-за его задумки мы тут ползаем по земле.

— Но что же у него на уме? — спросила принцесса.

Наемник в ответ произнес такое слово, от которого близнецы покраснели до ушей. Ринда собиралась было напуститься на него, но в этот момент раздался окрик Гуина:

— Иставан, поди сюда!

Человек-леопард вместе с вождями обсуждал план дальнейших действий. Кажется, основную часть они уже обдумали, поэтому вожди Раса и Тубаи поспешили к своим племенам.

— Иставан!

— Иду-иду! Послушай, а ты уверен в том, что сказал мне прежде? — протянул наемник, нехотя приближаясь к человеку-леопарду.

Тот снял капюшон и засмеялся.

— Извини, но больше никто на это не способен. Ни я, ни дети, ни семы не смогут исполнить эту роль.

— Черт возьми! Почему я должен затыкать все дыры? — пробурчал Иставан и негромко выругался.

— Это наш единственный шанс на победу, — продолжал Гуин, не обращая на него внимания. — Мы должны разделить монгаульскую армию. Сейчас она слишком велика для нас, но разбив ее на отдельные отряды мы сможем ее одолеть. Сейчас их пятнадцать тысяч, поэтому нужно разделить силы монгаулов на три отряда по пять тысяч, или даже на семь отрядов, сотен по двадцать.

— Это ясно. Я понимаю твою дикую логику, поэтому исполню то, о чем ты просишь. Доволен?

Гуин кивнул и начал что-то объяснять наемнику. Близнецам не удалось ничего расслышать.

— Интересно, что задумал Гуин? — спросил Ремус, задумчиво глядя на него.

— Не знаю, — ответила Ринда. — По-моему, надо все предоставить на его усмотрение. Я это чувствую. Ох, Ремус, что за человек этот Гуин! Мне еще не встречались такие. Я говорю, конечно, не о внешности. Чем больше я его узнаю, тем меньше верю, что на свете есть еще хоть один такой человек.

Ее лицо так и светилось, глаза восторженно сверкали. Брат посмотрел на нее и согласно кивнул.

— Что?! — неожиданно воскликнул Иставан.

Удивленные близнецы и даже Суни, не сводившая глаз с Ринды, обернулись к нему.

— Тише ты! — одернул его Гуин.

— Как ты можешь такое говорить? — не унимался наемник. — Мне?! Кто я по-твоему? Ладно, я все понял и сделаю это. Черт возьми, сделаю! Буду таким дураком, что исполню любую блажь, закравшуюся в твою кошачью башку.

Он снял доспехи и швырнул их на землю, оставшись почти голым. У Ремуса округлились глаза, а Ринда зарделась и поспешно отвернулась.

Иставан не обратил на все это внимания и сказал:

— Ладно, давай эту штуку сюда. Давай, пока я не замерз.

Солнце висело высоко на фиолетовом небе Носферуса. А по земле стлалось белое облако, напоминавшее туман, поднимающийся над рекой в прохладную погоду. Это клубилась пыль, поднятая монгаульским войском.

С тех пор, как оно двинулось в путь, песок в часах пересыпался всего лишь трижды, а всадники, посланные вперед на разведку, уже возвратились. Воины расступались, пропуская их к генералу.

Разведчики приблизились к белым всадником. Те также дали им дорогу. Амнелис подозвала гонцов ближе и сняла шлем.

— Разрешите доложить, моя госпожа, — начал командир разведчиков, кланяясь ей.

— Не теряй времени на формальности. Говори!

— Большое войско семов заходит к нам сзади, с левого фланга.

— Что? — Лицо Амнелис стало каменным. — И какова их численность?

— Не знаю, моя госпожа, но армия довольно велика. Пыль стоит стеной.

Все воины, слышавшие эти слова, как по команде обернулись в названном направлении. В сердца снова закрался страх: на горизонте клубилось огромное серое облако, поднимавшееся к небу.

— На каком они расстоянии?

— Примерно около трех тадов.

— Вы молодцы, — сказал Амнелис, не меняясь в лице. — Возвращайтесь в строй.

Она поспешно оглянулась через плечо.

— Фелдрик!

— Да, моя госпожа!

— Приказываю…

— Да, моя госпожа!

— Собрать всех командиров и помощников!

И Фелдрик поскакал выполнять приказание.

Вся монгаульская армия застыла в тяжком ожидании.

— Семы движутся к нам! Они скоро нападут! — пронеслось по рядам.

— Гадзус, — позвала Амнелис негромко.

— Слушаю!

— Что ты об этом думаешь? Это те главные силы, что ждали нас в засаде?

— Вас интересует мое мнение?

— Они проверили нашу мощь при малых силах, а теперь основное войско собирается напасть с фланга, верно?

— Да, я думаю, именно так.

— Значит, на этот раз мы не отделаемся так легко.

— Да, моя госпожа.

Гадзус…

Да?

— Мне не дает покоя одна вещь. Утром они могли понять, сколько нас. Неужели их так много, что после этого они отважатся напасть?

— Даже не знаю…

— Так погадай же на своей доске! И еще, когда начнется битва, присмотри за Кэлом Мору. Я не хочу потерять единственного проводника в Долину Смерти.

— Как прикажете, — ответил Гадзус.

Не глядя на него больше, Амнелис хлестнула коня плетью и подъехала к командирам, ожидавшим ее приказаний. За ней следовали Влон и Линдрот, высоко вздымавшие генеральское знамя.

В этот момент вернулся второй разведывательный отряд, и с приказаниями пришлось повременить.

— Мы видели семов! — воскликнул командир разведчиков. — В их армии около десяти тысяч! Они в двух с половиной тадах от нас и движутся сюда на полной скорости.