— Мы долго спорили, — признался Лото, — стоит ли сражаться с разноцветными демонами или бежать на север, к горам Ашгарн, и спрятаться там до поры.

Илатели гневно ударил тупым концом копья по земле:

— Не время спорить! Как только пришли ваши гонцы, мы отправили разведчиков туда, откуда по вашим словам идут ох-му. Там действительно без счету цветных демонов. Они движутся на восток и найдут деревню Раку за два дня! Мы не стали медлить. Уже сейчас женщины и дети-гуро вострят копья и топоры да смазывают стрелы ядом!

По толпе пробежал ропот. В глазах Гуина появилось напряжение. Он рассчитывал на то, что монгаулы на ночь разобьют лагерь и станут дожидаться утра. Но из слов Илатели следовало, что они рискнули и продолжили движение ночью. Несомненно, гохрцы выслали вперед разведчиков, и деревня Раку вскоре будет обнаружена.

— На бой! — пронесся клич среди воинов раку.

— На бой! — откликнулся Гуин с облегчением. Он спрыгнул с каменного пьедестала и кивнул Илатели. Тот едва доставал ему до пояса, но гордо ударил себя в грудь и так же кивнул.

На востоке медленно занималась заря. В пустыне наступало утро. Подули ветры грядущей битвы.

Вся долина Раку мгновенно пришла в движение. Воины-гуро, раса и тубаи первыми выходили из долины. Они строились и ожидали дальнейших приказаний.

Женщины-раку достали из кладовых все припасы, какие только смогли найти, и стали готовить провизию для воинов. В их обязанности так же входило приготовление яда для стрел. Дикари собирали особые растения, сушили и толкли их в маленьких ступках, а затем варили на огне, или же собирали яд у змей и песчаных пиявок. Кроме того, женщины проверяли луки и колчаны всех воинов.

Мужчины также готовились к предстоящему сражению. Хотя им нужно было как следует наесться и выспаться, они успели наточить топоры, а также сварить специальный состав, из которого делалась боевая раскраска. Вожди собрались в хижине совета и обсуждали планы действий.

Это была уже совсем не та мирная деревня, в которую еще только вчера пришли близнецы.

Ринда с помощью жестов вызвалась помогать женщинам-раку, но те ничего и слышать не хотели. Тогда принцесса взяла брата за руку, отвела его в уголок площади, и они стали молча наблюдать за приготовлениями жителей деревни.

Ночь уступала место рассвету. Начинался еще один знойный день Носферуса. Мужчины всех племен разрисовывали лица разноцветной краской. Туда-сюда сновали женщины со стрелами и кувшинами яда. Пахло готовящейся едой, повсюду звучали боевые кличи. Гуин ушел в хижину совета и долго не появлялся оттуда.

Иставан сперва пристроился рядом с близнецами и подшучивал над женщинами-раку. Потом сообразил, что ему не к лицу сидеть с детишками, и тоже скрылся в хижине совета.

Вскоре близнецы увидели, как на площадь буквально выскочил отряд семов с флагами, представлявшими собой полоски шерсти на копьях. Они вошли в хижину совета за приказаниями, а уже через мгновение выбежали оттуда и направились по дороге, ведущей из долины.

— Ринда, — прошептал Ремус, глядевший на приготовления к битве с мальчишеским восторгом. — Ринда, я и представить не мог, что мы будем участвовать в чем-то подобном!

— Верно, — ответила сестра, тоже проникшаяся этим чувством. — Ни в Хрустальном Дворце, ни в приграничном лесу, ни в камере Стафолосской крепости… ни даже прошлой ночью, ожидая Гуина, я не могла представить такого. Это просто чудесно.

— Ринда?

— А?

— Как думаешь, что произойдет дальше?

— Не знаю. Чему быть, того не миновать. — Принцесса несколько растерялась. — Теперь мы не просто сироты без семьи и родины, скрывающиеся от врагов. — Она сделала паузу, будто набираясь храбрости, чтобы высказать нечто важное. — Ремус, я собираюсь присоединиться к отряду Суни и тоже сражаться против монгаулов!

— Я тоже… Только мне не верится, что мы можем победить, — ответил брат, глядя на снующих взад-вперед семов.

— Конечно, можем! — воскликнула принцесса. — Ведь с нами Гуин, понимаешь, Гуин!

— Но ты же знаешь, как много врагов! И у них лошади…

— Еще одно «но», и я вырву твой дурацкий язык! — взвилась Ринда, заливаясь краской. — Мы ПОБЕДИМ! Мы должны победить.

— Ты это… чувствуешь? — спросил Ремус осторожно.

Она подумала, что он издевается над ее даром, и сверкнула глазами.

Принцесса еще не поняла, что черта, раздражающая ее в брате, была одним из основных свойств его характера. Он умел смотреть на вещи трезво и семь раз отмерять прежде, чем отрезать. Хотя близнецы были очень похожи внешне, Ринда все больше ощущала, насколько они разные внутри. Она считала своим долгом сделать брата отважным воином и, со временем, — королем. Но что порою отвага становится безрассудством, а скептицизм бывает куда важнее для монарха, девочка пока не сознавала. Общение с высшими силами не позволяло ей толком разглядеть Ремуса. Она не видела, насколько он понимает людей и как близко принимает все к сердцу. Такое было ей не по силам.

— Ты хочешь спросить, предвижу ли я это? Нет, — ответила Ринда, вглядываясь в лицо брата. Увидев, что он не издевается, добавила мягко, но уверенно. — Но мы ДОЛЖНЫ победить. Нам некуда отступать. Если семы проиграют, эта земля, далекая от нашего дома, станет для нас последним пристанищем. Попади мы в плен — и нас снова потащат на привязи за лошадьми, на этот раз в Торус, а там замучают до смерти. Потом повесят наши головы на шестах на рыночной площади.

Она поежилась, напуганная собственными словами.

— Я не то, чтобы боюсь смерти, Ремус. Просто мы должны уцелеть. Мы пережили падение Парроса, гибель Стафолосской Заставы, так что теперь я верю — мы выкрутимся из любой ситуации, так нам предначертано свыше! Мы должны возродить Паррос. И… — Она схватила брата за плечо, притянув его поближе к себе. — С тех пор, как мы повстречали Гуина, все пошло просто замечательно! Разве нет? Пока он с нами, нам ничто не грозит. Дзанос не позволит нам умереть здесь. Мы — особенные, как и Гуин. Я знаю. — Последние слова она произнесла, словно заклинание.

— Трудно сказать, — ответил Ремус. — Я ничего не чувствую.

— Да, я знаю! — воскликнула принцесса, будто не слыша его. — Я, Ринда-Провидица, это чувствую. Гуин — не обычный человек. И дело вовсе не в леопардовой голове и умении сражаться. Его выделяет среди всех прочих что-то еще. А знаешь что? Мне кажется, что он владеет судьбой.

— Судьбой?

— Да, — ответила Ринда уверенно. — Он не так зависит от нее, как остальные люди. Думаю, он обладает даром менять и чужие судьбы! Он сам как будто воплощение рока. — Она кивнула, убедившись в логичности своих слов. — Вот это и делает его особым. Ты тоже должен это чувствовать, Ремус! И до тех пор, пока Гуин с нами, нам нечего бояться! А монгаульская армия и племена семов — это лишь ступени нашей собственной судьбы.

В ее голосе слышалась непоколебимая уверенность. Она вся светилась, будто рассветное солнце.

— Хотел бы я… — начал Ремус, глядя на нее, — хотел бы я тоже чувствовать такие вещи…

Ринда толкнула его локтем и сказала:

— Смотри, Гуин вышел на улицу.

— Наверное, собрание завершилось. Неужели они наконец-то собрались в поход? — произнес Ремус, вытягивая шею.

— Конечно, — ответила сестра.

Гуин действительно появился на пороге хижины, окруженный вождями, будто учитель учениками. Да, он был прирожденным лидером и мог командовать ими. Ринда видела, что все безропотно слушаются его.

— Смотри, Ремус, он рожден, чтобы быть императором, — прошептала принцесса завороженно. — Он король. Он командир. Он герой!

Внимание Ремуса привлекла группа семов, прибывшая в деревню и о чем-то сообщавшая вождям.

— Интересно, какие у них вести? Кажется, они страшно спешили, — заметил он.

— Это вернувшиеся разведчики, — ответил приближающийся Гуин.

Ремус немедленно вскочил на ноги.

— Совет закончен? — спросила Ринда, кидаясь навстречу воину.