На следующий день был аукцион, и прошел он без меня. Просыпаюсь утром, и думаю, а какого этого самого. Что же мне постоянно приходиться за всеми с носовыми платками бегать. Надоело! Пробежался по дому и двору, забрался обратно в постель с целью дождаться Таю и никуда сегодня не ходить. Князь в отпуск желает! ну хоть на денечек.
Угу, сейчас. Еще до обеда потянулись потоки купцов и просителей. Теперь понимаю, почему всякие посадники и прочие управители такими зверями были. Когда ты только входишь во вкус… эээ… отдыха. А тебя сдергивают с кровати, мол, там к вам… и очень просили… и не соблаговолю ли. Характерец несколько портиться. А если это еще и каждый день, то молоком за вредность тут уже не обойтись. Интересно, чиновникам моего времени молоко за вредность выдавали?
Купцы вчерашние с кораблями, за уточнениями, купцы с которыми у меня договоренности по сырью, купцы которым чего-то не хватило из товаров, просто чем-то не довольные. Посетители сплошным потоком, а чего они раньше то все сидели, почему именно сегодня. Или так признание светского общества работает? Тогда мне такого добра не надо. Особо порадовал португалец, предлагал научить меня секрету выделки китайского фарфора, обещал за 4 года все наладить, но жалование просил сто рублей в месяц. Попросил его чуток подождать, сходил, сдал патроны Тае, весьма на меня обиженной, по-моему. Если будут еще такие посетители — за себя не отвечаю.
К вечеру пришел Осип. В дугу. Отложил разговоры с ним на завтра. И пошел извиняться перед Таей.
После заутренней были первые серьезные дела. Купцы дозрели. Оформляли корабельное кумпанство, говорили об объемах, вкладах и проценте от барыша. Меня пытались нанять за зарплату, показал что обиделся, князю не вместно! Вошел от своего имени и от имени Бажениных, частично деньгами частично работой, в процент от барыша. Перед обедом к нам еще и Осип присоединился, поговорили хорошо и подробно. Пытался скинуть с себя все подготовительные операции. Но подготовку дерева и железа на меня повесили. И понятное дело, мои корабельные мастера. Выторговал под это дело еще процентик с барышей. Строят эллинги пускай сами. А вот с соломбальской верфью вышла заминка. Купцы общались с двинским воеводой Апраксиным. Он уперся и не желал терпеть на порученной ему государем верфи никаких кумпанств. Полномочий у него не меньше чем у меня, так что в лоб вопрос не решался. Купцы пробовали обычными русскими средствами, но, наверное, предлагали мало. Задумался о другом месте. Верфей на Двине было очень много, практически у каждого прибрежного селения стояла небольшая верфь. На островах у Холмогор вервей было особенно много. Но вот рассчитаны они были под маленькие кораблики и монстра на них сделать можно только огромными издержками. Прикинул издержки. Купцы замерли, наблюдая за моими лихорадочными набросками прямо на полях эскизов. Увеличивали затраты на строительство а главное на подвоз всего необходимого минимум на 30 %. Пояснил, уважительно замолчавшим купцам, ход размышлений. Решили торговаться с Апраксиным до половины этой суммы. И на переговоры отрядили меня. Ну почему снова меня! А отпуск? У меня там шимоза в проекте, в Вавчуг хочу!
К воеводе поехал с купцом Шапкиным, считающимся одним из самых влиятельных купцов гостиной сотни. По дороге Шапкин рассказывал, что Федор Матвеевич, род свой от татарского мурзы ведет, и привычки татарские имеет. Так что разговор предстоит очень длинный и ни о чем, торг то же надо вести с перерывами, перемежая их байками и восхвалениями. Жуть какая, и что, нам у него зимовать теперь? Однако управились еще до ужина. Шапкин был шокирован моим началом беседы, сразу после слов приветствий.
— А что Федор Матвеевич, дошли до меня слухи, что волю вы царскую не справляете, и как мне о том Петру Алексеевичу прикажите вскоре докладывать?
— То наветы князь Александр, все порученное царем-батюшкой сполняю!
— Отчего же наветы то Федор Матвеевич. Государь указал нам флот торговый строить, а вы купцам в том отказали. Они за деньги кумпанства эллинги на соломбальской верфи ставить хотят, а вы им препятствия чините. И о том бумага у меня есть Федор Матвеевич.
— Помилуйте князь! Ну, какие из купчишек наших корабельные строители! Да у меня на верфи иностранные мастера корабли ладят, по лучшим прожектам новоманерным.
— Федор Матвеевич, купчишки эти, как вы изволили выразиться, по моим чертежам и моими мастерами корабли строить собрались. И о том, моя подпись на прожектах была. И корабль, по прожектам моим только что государев заклад отыграл. Так что мне государю докладывать?
Додавили, были еще пляски вежливости и намеков влезть в долю. Зеленая и пупырчатая, выглянула из глубин моей души, посмотрела на меня осуждающе и отрицательно покачала головой. Посыпал пупырчатую белым пухом человеколюбия, отчего у нее округлились глаза окончательно, и загнал обратно на дно. Долю дали, но символическую. Шапкин всю обратную дорогу крестился и причитал — нельзя же так с воеводой то, ой нельзя. А по моему неплохо поговорили, по деловому. Отправил Шапкина выправлять документы для кумпанства, надеюсь окончательный вариант. Признаться, так и не знаю, как они это делают и где регистрируют, на то Осип с Федором есть.
Вот теперь быстро уехать не получиться. Надо с мастерами соломбальской верфи общаться.
Вечером посидели с Осипом. Он красочно и в лицах рассказывал про аукцион. Похоже, купцы нашли новое развлечение. Только в другой раз надо охраной все помещение утыкать, так как до оскорблений и бород дошли на первом же лоте. Все перипетии было скучновато слушать, фразы типа «а он сказал… тогда этот, как даст…» были лейтмотивом. Да и не настолько хорошо я знал купцов, как местных, так и иностранных, что бы понимать суть закручивающихся интриг. По этому и поручал аукцион Осипу. Больше итог интересовал. Но Осип, рассказывал, не забегая к последней страничке детектива, и пришлось слушать. Все же конец у этой истории был, и подвели итоги. Продали, разумеется, все, кто бы сомневался. Денег выручили больше, чем рассчитывали. На одних зеркалах подняли больше стоимости Орла. И почти 20 тысяч поднял на ставках. Общая сумма не дотянула до сотни тысяч, как в тайне надеялся. Но теперь могу расслабиться. На пару лет у меня есть что тратить. Из линии доставки выжал все, что мог. Подвоз сырья будет теперь увеличиваться медленно, так как все что мог, на себя уже перебросил, теперь остается дожидаться увеличения объемов добычи, раз появился такой ажиотажный спрос на сырье. Но это долго. Время заканчивать с Архангельскими делами и посмотреть в сторону дарованного Урала. А то передумает государь и поедет туда Никита Антуфьев. Он конечно мастер отменный, и дела делал большие. Но у меня на Урал более серьезные планы. А ложка, как известно, дорога к обеду.
Значит, до зимы заканчиваю дела с кораблями и вооружением Орла, жду возвращения моих рудознатцев, потом на Урал. Но это если вызов от Петра не придет, который все планы порушит. И как только забыл! Надо же письмо государю написать! Подробное. Или может ехать и докладывать положено? Ну, нет на поездку времени! Попробую письмом обойтись.
Утром стукнула мысль. Обошел капитанов, просил для царя написать отзывы о регате, намекал, что приму только отзывы в благодарственном ключе. Так же обошел купцов с той же задачей. Усадил весь бомонд за сочинение «как провел лето». И сам за него сел уже поздним вечером, так как на хождения убил весь день.
Следующим утром повторил подвиг, постоянно вспоминая слова кота Матроскина по поводу «… ты еще за ним пол дня бегать будешь…». Отдал переписать мое послание писарю гостиного двора, когда забирал, он еще накинуть попросил, больно сложно получилось мою пропись читать. Отдал алтын, человек заслужил, мне самому свои записи порой не понятны. Закончил собирать сочинения только к вечеру следующего дня. С каждым автором еще и поговорить приходилось. Потом пол ночи пытался читать эти кракозябры. Потом еще весь следующий день. Парочку сомнительных опусов — отложил. Общий фон ничего не должно омрачить. Стукнула еще одна идея. При монастырях наверняка есть книгопечатанье, или ремонт книг. Оформлю все в виде красивой книги и пошлю ее Петру. Пускай на полку поставит.
