Поведал адмиралам, что у меня свободна еще две вице-адмиральские должности, адмирал северного флота, и директор Холмогорской морской школы. И на обе должности нужны грамотные специалисты, более того, скажу по секрету, что небольшая Холмогорская морская школа станет кузницей, в том числе, дворянских кадров. Не понимаете, о чем речь? Намекаю последний раз — кто у нас у государя подрастает? Нет господа! Нам не придворный шаркун нужен, нам надо дядьку строгих морских правил, чтоб держал всех в ежовых рукавицах! Только так! Вам ли не знать, что море не будет делать разницы меж дворянином и холопом. Перед морем все равны. А Белое море, уж поверьте мне, особо строго. Получив опыт на Белом море, уже с любым морем курсант справиться. Но чтоб не осталась половина курсантов под этими волнами, и директора мне надо — подстать морю, строгого и требовательного. Вы поняли меня господа? Собирайте капитанов и решайте. Кто пойдет директором школы, а кто адмиралом Северного флота.
Только пока наш северный флот из одного корабля, и на нем опытный экипаж, так что адмирала на год отправляю без права командовать. Будет ходить на Ястребе вместе с командой, и присматриваться к морю и работе. А вот через год-другой будет у него флот, и поставлю первые боевые задачи. Так что на адмирала флота подбирать молодого, но перспективного офицера, пояснив ему, что победы будут не ранее чем через три — четыре года.
Отпустил адмиралов готовить переход, написав им письма на получение тягловой скотины и припасов в дорогу — дальше пусть крутятся, как хотят. Мне самому интересно из чего они сани сделают. Усложнил им задачу еще и тем, что с обозом пойдут четыре десятка моих саней, и их подготовку так же сваливаю на адмиралов.
Отпустив флотоводцев, вызвал боцмана. Давненько мы с ним не общались. И разговор нам предстоит долгий и не простой. Подумал, и попросил принести ко мне еще и Ермолая. Заручиться в большом деле, если не поддержкой, то пониманием церкви — было не маловажно.
Пришел настороженный боцман, пили с ним чай, на этот раз настоящий, трофейный, и говорили о мелочах. Ждали тень.
Собравшись полным составом, продолжили чаепитие, на этот раз в напряженном молчании. Тянуть нечего, проекты у меня уже проработаны, хоть и страшно дорого, но надо запускать их. А главным в этом деле будет мой, надежный как скала, и чем-то на нее похожий — боцман. Предложил ему должность моего управляющего на Азовских землях. В помощники себе может брать хоть всю команду Орла. Круг задач — координация и управление всеми делами на моих землях.
Пока боцман не отказался, что он явно собирался сделать, начал быстро говорить — что именно от него хочу.
Надо распахать все земли рядом с Доном от Азова и выше, до самой плотины. Надо пасти стада скота, и следить за ним, надо общаться с нашими заводами и верфями — кроме него просто некому. Так уж получилось, что на верфях да заводах руководят мастера хорошо друг друга знающие, и доверить общаться с ними могу только человеку, хорошо им знакомому. Такому как он. И более никакому.
Боцман упирался, мол, не знаком он с делами крестьянскими, ему рыба ближе. Отмахнулся от этого довода — можно подумать, мне близка была вся та круговерть, которая последние два года мной управляла.
Начал подробно пояснять боцману, не дела на полях, для него главное. Ему надо на эти дела людей знающих ставить, да самому только за ними приглядывать. Один он с приглядом не справиться, вот пусть весь экипаж этим и занимается. А что до людей знающих — не зря же боцман уже несколько месяцев за меня сидит да всякие жалобы собирает. Уж, небось, составил мнение, кто чего стоит. Пришла пора этих людей к делу приставить. Особенно казаков пожилых, они в дело сами просятся, да знают тут всех.
Боцман сомневался. Ладно, порадовал его, что назначаю на должность управляющего временно. Боцман вздохнул с облегчением. Не стал его огорчать, что нет ничего более постоянного, чем временное. Начал набрасывать план дел.
Земляные артели — их будет много. По обоим берегам Дона, там, где земля подходящая — сажаем по 50–60 мужиков, причем, старостой артели будет кто-то из казаков, которых нам деды сосватают, десяток бригадиров будут славянские полоняне, и батраками у них будут переселенцы. Для такой деревни строим общинную избу и сарай. Постепенно, артель разрастется в поселок. Каждая артель отвечает за 15 километров земли в обе стороны. Эту землю они должны распахать метров на сто в ширину. Возражение боцмана, что такое невозможно, прервал в зародыше — некогда мне тут сохой заниматься, будет у артелей плуг, о чем расскажу позднее.
Но и это еще не все. К земляной артели подселяем еще и скотоводческую артель, которая будет заниматься домашней скотиной, по тому же принципу бригад — один бригадир и три — четыре переселенца. Эта артель будет содержать четыре десятка лошадей, на которых и будут пахать земледельцы, коров и прочий скот, включая птицу. Сколько они смогут обиходить скота — это пусть боцман сам вызнает, но задача, нагрузить эти пять десятков скотоводов по максимуму.
Перешли к наброскам поселка и земель вокруг него. Боцман любил картинки. Разрисовывал всю структуру артели. Кроме артельных зданий и сараев, будет еще артельный инвентарь, закрепленный за конкретными бригадирами. Вот тут поговорили конкретно о плугах. Нарисовал картинку. Лошади и человек за плугом у меня получились так себе, а вот сам плуг был хорош — не даром перевел массу бумаги, вспоминая, как эта штука раньше выглядела, и какие размеры имела. Правда, так до конца и не был уверен, что мое творение будет пахать — надо делать пробную партию, а дальше поправим. Пояснял боцману, что вот это нож, им будем резать землю, а сложной формы он — потому что сразу землю на сторону отваливать будем. Вот колесико, за счет которого можно регулировать глубину вспашки, ну а тут пахарь, за ручки держится. Да, пахарь это, пахарь — не надо так глумливо усмехаться. Насмотрелись тут у меня всякой живописи по заграницам, им теперь и эта амеба на пахаря не похожа. Так! тащить это все будут пара лошадей. Хорошо, что умудрились не улыбнуться, это не восьминогий бегемот, просто одну лошадь из-за другой не видно. Одним словом — почти ничего необычного, на соху очень похоже.
Поле, после плугов, будет смахивать на стиральную доску, и его надо выровнять — для этого нужна борона. Можно, конечно и деревянную — но сделаем железную, чтобы прослужила подольше. Вот это действительно простой агрегат — железная решетка с торчащими вниз зубьями, именно такую запрягали парой лошадей и разравнивали поле перед посевом.
Сам посев так же автоматизируем. В сеялке нет ничего особенного — толстый деревянный вал, сантиметров десять в диаметре, в котором насверлены небольшие углубления, размером с зерно, по всей длине через два десятка сантиметров. С обоих концов вала небольшие колеса, а поверх вала закреплена деревянная конусная коробка для семян. К этой коробке спереди приделаны железные зубья, в тех местах, где на валу сделаны углубления. Работает все очень просто, сеялка едет по полю за лошадью, и зубьями делает на земле бороздки. Вал крутиться вместе с колесами и углубления на нем периодически попадают в коробку, из которой в них просыпаются по одному зернышку в углубление. Далее вал делает пол оборота, и зернышки выпадают в борозду, проведенную зубьями. А позади сеялки волочиться цепь, и засыпает борозды.
Далее, все это должно расти, и что для этого делают — не имею ни малейшего понятия — почему, поясню позже. Но если все выросло, надо убрать урожай. Речь пока только о зерновых, значит, нужен комбайн.
Вот с ним сложнее. Конструктивно, ничего сложного — большая машинка для стрижки волос — подвижная железная пластинка с зубчиками бегает туда-сюда по неподвижной пластинке с зубчиками. Все колоски, которые между зубов попадают — срезаются. Дальше только усложнения этой технологии — для того, чтобы колоски не сбежали от зубцов, крутиться большое колесо с деревянными планками, которое заталкивает стебли на ножи. Это колесо и есть самая запоминающаяся деталь комбайна, всплывающая в памяти в первую очередь. Хотя без него комбайн вполне может обойтись, если будет ехать быстро. На лошадях быстро не поедешь, и колесо у меня будет. Крутиться оно, понятное дело, должно с той же скоростью, что и вращаются колеса комбайна.
