– Ладно, иди и делай то, что я тебе сказал.
С этими словами мистер Розье повернулся к обоим сыновьям спиной и быстрым шагом вышел из библиотеки.
Братья переглянулись. Бернард опять вытер пот с верхней губы и подошел к окну.
– Смог бы ты терпеть такую жизнь каждый день? – спросил он через некоторое время, оборачиваясь к брату.
– Нет. Я бы не выдержал.
– Тебе повезло, что ты не должен этим заниматься.
– Да, я думаю, мне повезло. – Роджер окинул взглядом длинные ряды книг в шкафах вдоль стен. – Да, мне, в самом деле, повезло, – повторил он, обращаясь на этот раз скорее к самому себе, чем к Бернарду.
Роджер на днях приехал на каникулы из Оксфорда, где он учился. По правде сказать, его до сих пор удивляло, что отец позволил ему поступить в Оксфорд, вместо того, чтобы заставить заниматься бизнесом, как его старшего брата. Думая об отце и о брате, занятых всю свою жизнь выкачиванием денег из шахты, Роджер всякий раз радовался, что ему самому удалось избежать этой участи. Нет, он бы никогда не смог наживаться на этих бедных людях, которых нужда заставляла спускаться под землю и работать в нечеловеческих условиях за мизерную плату. Его отец считал, что шахтеры не заслуживают лучшего обращения, что сам Бог велел им влачить нищенское существование…
Однако его семье Бог почему-то велел жить не иначе, как в этом роскошном доме с фермой и тридцатью акрами земли, иметь в своем распоряжении двадцать человек прислуги, если не считать сельскохозяйственных рабочих. Но, даже имея все это, его родители не были полностью удовлетворены своим образом жизни. По мнению матери, они жили недостаточно роскошно, в то время как отцу не хватало престижа.
Отец построил в деревне коттеджи для рабочих и был владельцем бакалейной лавки. Получалось, что даже те немногие деньги, которые он выплачивал шахтерам за их адский труд, к нему же и возвращались через лавку. Отец мог считать себя хозяином шахтерского поселка, но и этого ему было мало. Отец жаждал престижа, Бернард тоже жаждал престижа. Потому, наверное, они и послали его в Оксфорд, что это увеличивало престиж семьи в глазах окружающих. Хоть отец и брат и посмеивались над его тягой к знаниям, в глубине души они все-таки гордились тем, что в их семье есть ученый человек.
В отличие от брата, Роджер не обладал большой силой характера… Однако он был наделен незаурядным умом и склонен к анализу, что позволяло ему без особого труда угадывать намерения и цели членов своей семьи и извлекать из этого личную выгоду.
– Я купил новую лошадь, – сообщил ему Бернард.
– Что? – Роджер посмотрел на брата, щурясь от яркого света.
– Я сказал, что купил новую лошадь, – повторил тот. – Гнедую.
Роджер медленно покачал головой, улыбаясь про себя. У них не было денег, они были по горло в долгах, не знали, как из этого выпутаться, – однако Бернард купил себе новую лошадь!
– Хочешь на нее взглянуть? – предложил Бернард и, не ожидая ответа, вышел из комнаты.
Роджер последовал за ним.
Они пересекли холл по направлению к лестнице, где через боковой проход справа можно было выйти на улицу. Бернард, идущий впереди, распахнул дверь во внутренний двор – и сразу же натолкнулся на Кэти Малхолланд, которая шла навстречу с двумя ведрами, полными помоев.
От неожиданного толчка девушка упала, и помои расплескались вокруг нее. Бернард разразился бранью, брезгливо глядя на свои бриджи, на которые попали грязные брызги.
– Проклятая дуреха! – кричал он перепуганной девушке, неподвижно лежащей на булыжниках у его ног. – Ты что, ослепла?
Кэти не смела пошевелиться, не смела даже поднять головы. Ее юбка из набивного ситца задралась до колен, обнажая худые икры, затянутые в белые чулки. В одной руке она продолжала сжимать ручку ведра, другой прикрывала лицо.
Ей казалось, что небеса разверзлись, и сам Господь Бог стоял над ней, намереваясь покарать ее за ужасный проступок. И это было почти так, потому что над ней стоял не кто иной, как мистер Бернард, сын хозяина. Даже не глядя на мистера Бернарда, Кэти уже знала, что испачкала его брюки. Какое наказание ожидает ее?
Конечно, в том, что она упала, виноват сам мистер Бернард. Это он налетел на нее, а она испугалась и не успела увернуться. Ведь разве она могла ожидать, что хозяйский сын выйдет из бокового прохода, которым пользовалась только прислуга? Только она ни в коем случае не должна говорить этого мистеру Бернарду. Она скажет, что во всем виновата она – просто поскользнулась и упала…
– Ну же, вставай. Не бойся, все в порядке.
Мистер Роджер поднял ее с земли, ласково улыбаясь ей, и Кэти робко посмотрела на него сквозь растопыренные пальцы, все еще не решаясь отнять руку от лица.
– Смотри, на что ты похожа, – мистер Роджер оглядел ее выпачканное помоями платье. – Пойди-ка, приведи себя в порядок. Кстати, как тебя зовут?
– Кэти, сэр, – ответила девушка, не забыв при этом присесть в учтивом поклоне.
– Иди, помойся под насосом, Кэти, и смой с себя эту грязь, – сказал мистер Роджер, слегка наморщив нос.
– Да, сэр.
Кэти медленно опустила руку, которой закрывала лицо, и с опаской посмотрела в сторону Бернарда, входящего в конюшню на противоположном конце двора. Может, ей удастся избежать нагоняя, если она быстренько уберет за собой и вернется на кухню, пока повариха не заметила того, что она натворила.
– Благодарю вас, сэр, – прошептала Кэти.
Еще раз, поклонившись мистеру Роджеру и подхватив ведра, она опрометью бросилась к насосу за углом.
Наполнив оба ведра, Кэти вернулась на то место, где упала, и вылила воду на булыжники, смывая с них помои. Потом нагнулась и быстро подобрала хлебные корки, шкурки от бекона и кости, разбросанные вокруг. Собрав отходы в ведра, она помчалась через двор к помойной яме. Через несколько секунд она уже опорожнила ведра и опять была у насоса.
Сбросив грязный фартук, Кэти застирала перед платья, тщательно вымыла лицо и руки. Она наденет чистый фартук, а этот постирает потом. Сейчас главное – успеть вернуться на кухню, пока повариха не хватилась ее. Через минуту Кэти уже была на кухне.
Поглядывая краем глаза на повариху, стоящую у дальнего конца длинного белого стола, расположенного по центру огромной кухни, Кэти поставила пустые ведра под деревянную мойку так, чтобы одно из них находилось прямо под сточным отверстием. Кажется, повариха не слышала шума во дворе и, судя по ее виду, пребывала сегодня в хорошем расположении духа. Девушка с облегчением вздохнула и, опустившись на табурет возле бочонка с овощами, принялась чистить картошку.
Кэти поступила работать к Розье, когда ей было одиннадцать лет. Сейчас ей пятнадцать, и она все так же помогала на кухне, выполняя всю самую грязную, унылую работу. Впрочем, Кэти не жаловалась на жизнь, за исключением разве что тех случаев, когда Дотти Блэк, вторая судомойка, уносила домой все объедки, ничего не оставляя ей. В конце концов, повторяла себе Кэти, она как-никак зарабатывала шиллинг в неделю и была, кроме всего прочего, любимицей миссис Дэвис, экономки.
Услышав голос поварихи, Кэти вздрогнула от неожиданности:
– Ты еще не закончила чистить картошку?
– Почти закончила, мэм.
– Ты почистила репу?
– Почистила, мэм…
Повариха украсила зеленью блюдо палтуса под майонезом и поставила его на длинную узкую полку, соединенную с одной из стен.
– Я, наверное, сойду с ума. Надо столько всего приготовить – и на это мне дали всего четыре дня, – пожаловалась она вслух. – Хоть бы выбрали меню попроще, что ли. И думаешь, мне заплатят сверх жалованья за то, что я сбиваюсь с ног из-за этого приема? Куда там! Да еще мне придется помогать сервировать столы в зале. Нет, я больше этого не выдержу.
Рассеянно слушая сетования поварихи, Кэти тем временем с вожделением поглядывала на длинный ряд красочных блюд, расставленных на полке. Сегодня на ленч подавались холодные закуски, и вряд ли на ее долю перепадет что-нибудь из этих яств! После того, как остатки еды со стола хозяев побывают в комнате у экономки, и после того, как к ним приложатся мистер Кеннард и мисс Стоквелл. Но с обеда и для нее должно что-нибудь остаться. Кэти знала на память обеденное меню: на первое будет подан суп, за ним последуют жареная рыба, копченая селедка и вареный язык. Потом – телячьи мозги с овощами и четыре других овощных блюда. Трапеза завершится тремя десертами на выбор и фруктовым салатом. Кэти была уверена, что миссис Дэвис отложит для нее немного еды, которую она сможет взять с собой домой. Девушка вдруг с радостью вспомнила, что завтра – день выплаты жалованья, а в воскресенье у нее будут свободные полдня и она сможет навестить родных и отнести им деньги.
