— Да я вижу. Но мне показалось, что ты еще и не из глупых, парень, — парировал старый сержант. — Держись от Пчелки подальше. Она еще — ребенок. И если наш командир валяет дурочку и, зная об этом, тянет резину, то тебе я прямо говорю — не морочь девочке голову своей любовью, пока она так молода и неопытна.
— Дэниел, мой друг хочет сказать, что Светлана для нас слишком важна, — дипломатично обняв меня за плечо, произнес Фернандо. — Она вынашивает малютку-спору Небесного Купола нашей Кармен — Периметра Лос Анжелеса, и почувствует твои эмоции и мысли, даже если ты будешь держать свой язык за зубами. Мы все здесь, в Корто, очень любим малышку — она всем нам, как дочь.
— Так что, если, не дай бог, обидешь ее… — Гарсия жестом пальца, перечеркнувшим шею, показал, что со мной будет. — В общем, будь добр — держись от нее подальше или, по крайней мере, будь с ней очень деликатен.
— Пабло ухаживает за ней очень долго, и знает — что к чему. Ему его мамочка всю плешь проела за то, что он никак на ней не женится. Но Пабло бережет малышку, не торопится — ждет, пока ее энергоматрица хоть наполовину войдет во взрослую фазу, — заметил Фернандо.
— Иначе гроллы будут приставать к нему, мол, почему занимаешься совращением малолетних? — хихикнул Гарсия, икнув.
— А ведь Светлане уже двадцать два, и выглядит она. Хм… Ну, ты сам видел.
— Мы тут папарацци несколько раз в госпиталь отправили, так что они намек поняли, и не беспокоят нашу Пчелку в Корто. И тем более, здесь, на нашей базе! И мы, ее кореша, порешили на том, что, если уж наш командир решил обождать, то и другим перед ее носом вертеться не следует! Это достаточно честно, не так ли?
Фернандо недовольно покосился на старого сержанта, но все же признал:
— Хосе, в общем, прав. Пусть первый шанс получит наш капитан, когда наша Пчелка расправит крылышки.
— Тем более, Светлана Каррера — это звучало бы для жителей Корто не в пример лучше, чем Светлана Сотникова. — подтвердил Хосе Гарсия. — А пока — мы оторвем голову любому, кто станет лезть к нашей Пчелке и морочить ей голову. Причем, это — не в переносном значении, если до тебя, часом, не дошло.
Я позволил своим глазам стать на секунду мертвыми. Показал кусочек того безжалостного боевого монстра, в которого меня превращали на Земле все эти долгие годы.
— Ты глазки-то свои придержи, парень! А уши, наоборот — я тебе дело говорю! — проворчал старый вояка, нахмурившись. — Ты здесь — всего первый день, а так уже засветился. И мыслишки твои, насчет Светланы, не только она чует. Думаешь, у нас тут нет парней-телепатов со спорой Небесного Купола!? Про Ракетчики уж и не говорю.
— Там, у входа в форт? — догадался я. — Я… Это вышло случайно.
— А мне и нашим орлам пофигу! И в ресторанчике — думаешь, я не заметил твои мыслишки и взгляды на Светлану? Так что… Я тебя предупредил, парень.
— Я в общем, догадался о сути твоих пожеланий довольно давно, Хосе, — недовольно пробурчал я. — Но это мое личное дело.
— Друзья, не ссорьтесь, — улыбнулся старый алькальд, подливая вино. — Не будем переходить рамки дозволенного в такой прекрасный вечер. Все мы рады такому дорогому гостю в наших краях. Но мне показалось, что ты, Дэниел, парень неглупый, раз тебя сюда направили с Земли связным. Так вот, горькая судьба таких жертв гроллов, как наша Пчелка, тебе намного быстрее раскроет глаза на то, каковы на самом деле гроллы. А тебе ведь придется с ними иметь дело, так или иначе. Так что мотай на ус. Ты ничего не знаешь о том, каково это быть — жертвой генетических экспериментов гроллов или их потомком-Проводником! На северо-востоке Федерации таких очень много из-за того, что Рейдеры, на поверку, не брезговали заниматься работорговлей для гроллов. И Федерация выдвинула свои поселения на восток не просто так, а чтобы иметь военные базы и вычистить от гроллов-ренегатов всю эту территорию. Лет сорок назад, перед войной, здесь, на северо-востоке, тоже были расположены подпольные генетические лаборатории. Пока мы их не стерли еще в начале Семилетней с лица земли. Но Свете от этого не легче. Она сражалась вместе с нами два года с Рейдерами, парень, ела с нами армейскую баланду и штурмовала базы и форты Рейдеров. И, когда мы взяли штурмом их столицу — Бранденбург и покончили с этими ублюдками, Света все еще выглядела двенадцатилетним ребенком, несмотря на свои девятнадцать.
— Ты шутишь, Фернандо? — не понял я. — Как это? Но…
— Она стала девушкой-подростком всего два с половиной года назад, гринго — в двадцать лет. И будет, биологически, девушкой-подростком еще несколько лет, пока ее энергоматрица не войдет во взрослую фазу. Эндестенд?
— Но ведь она выглядит намного старше? Как это…
Хосе покачал головой, глядя на мою ошеломленную физиономию.
— Для ясности — гроллы убили ее мать, выкрав ее для своих экспериментов тогда, когда она под своим сердцем носила Светлану, — пояснил сержант Гарсия. — Так что не питай иллюзий насчет гроллов. Это — наши враги, и точка!
— Ну, Гарсия — есть ведь и союзники, которым от ренегатов достается не меньше нашего, — возразил Фернандо. — Но мне страшно представить, что пришлось пережить Надежде Сотниковой перед тем, как Господь забрал на Небеса ее истерзанную гроллами-вивисекторами душу. Это очень грустная история, Дэниел, которую многие из наших знают, потому что речь идет о Пчелке и ее родителях. Ее отец, Николай Сотников, тоже погиб на войне с ними. Он, кстати, был не только энерговоином Омеги, но и разведчиком-снайпером — столько этих уродов наклепал… Эх — накрыли его с шаттла… Одни обугленные останки остались. Аккурат тогда, когда Омега штурмовала одну из подпольных лабораторий гроллов. А Николай был сильным энерговоином, со сложной энергоматрицей, с асимметрией в сторону Второго Слоя. Красный Лис на него большие надежды возлагал… Эх… — Фернандо поднял свой бокал и мы помянули Николая, выпив до дна.
— Но наши отбили несколько детей-подопытных у гроллов, и еще несколько людей-рабов. Так часто бывало. А самое паршивое — мы узнали, что освободили Светлану Сотникову, дочь Николая, спустя лишь несколько лет после ее освобождения, — продолжил Фернандо. — А все это время она жила в Новой Калифорнии, в интернате для сирот. И был там очень странный скандальчик с документами на ребенка.
— Похоже, кто-то в Новом Киеве получил деньги на лапу, и продал ребенка на юг с липовыми документами, — подтвердил сержант Гарсия. — Так что малютка натерпелась настолько, что тебе и не снилось! Она выросла на наших глазах, сражалась в войне вместе с нами. У нее здесь, в Корто, никого нет из родни, но для всех нас она стала нашей приемной дочерью. Мы любим ее, не представляем себе Корто без нее. Вот почему мы так переживаем за нее!
Старый сержант, недовольно нахмурившись, обновил себе выпивку и хлебнул винца, вспоминая о чем-то неприятном.
Что ж, я уже знал, что с родителями Светланы случилась трагедия. Но слышать это от старого сержанта было даже больнее, потому что Светлана для меня сейчас значила намного больше, чем я мог представить при нашем знакомстве. После того, как она, несмотря ни на что, довела меня до безопасного, хорошо защищенного форта выживших колонистов.
— Светлана сама, без родителей, поднялась на ноги, стала Мастер-Целителем и нашим старшим региональным Проводником. И, как по мне — стала лучшей Целительницей во всей Федерации, — продолжил Фернандо. — Гарсия прав — Пчелка делает для нас сейчас намного больше, чем могут выдержать эти хрупкие плечи. Но она все равно делает свою работу — без писка и шума, улыбаючись. И мы помним об этом. Даже немцы своих бедолаг-калек сюда присылают, когда узнали, какие чудеса здесь творит наша Пчелка в своей операционной! Совсем уже достали. В Новом Веймаре медицина финансируется отменно, но у них и близко нет таких Мастер-Целителей. Только потомки Целителей-православных могут быть такими сильными, как наша Пчелка. И как гроллы Семьи Роон.
— Но, видать, гроллы Старших Семей, воруя людей, захватили нескольких целителей из таких семей, чтобы разобраться что-к-чему. Экспериментаторы, блин! — горячо возмутился Хосе Гарсия. — Вот Светочке и досталось по первое число — ведь ее родня, как я слыхал, тоже относится к общине православных целителей. Видать, гроллы потому и положили свой глаз на ее мать. И не думаю я, что они предполагали, что мы отобьем ее у гроллов-ренегатов.
