— Кажется, наш длинноволосый друг метит в командиры? — раздался за спиной у Джулии насмешливый голос Хагена. — Неплохо у него получается.

— Да уж получше, чем у некоторых… Ты с чего такой довольный?

— Настроение хорошее.

Легкий тон приятеля отнюдь не успокоил Джулию, а, наоборот, заставил нервничать еще больше.

— Где Грэм? — спросила она резко.

— Пес-то? Там, где ему полагается быть. В карцере.

— С ним все в порядке?

Хаген смотрел на нее с легкой улыбкой, но в глазах явственно читалось плохо скрытое раздражение.

— Ты уделяешь слишком много внимания этому брехливому псу, — ответил он. — Расслабься. Я понимаю, у тебя приказ, но все же это перебор. Ты перестаралась.

— Что ты имеешь в виду? — сощурилась Джулия.

— Что ты принимаешь его слишком близко к сердцу, а песий сын того не стоит. Он сумасшедший.

— Не тебе судить, — начала Джулия и осеклась. Кому, как не Хагену, командиру, было судить о психическом состоянии Пса? — И хватит меня учить. Сама разберусь.

— Не сомневаюсь. Что это он тебе подмаргивает? Заговор у вас, что ли?

— Кто подмаргивает?

Хаген кивнул в центр зала, где собралась основная часть присутствующих. Галейн в самом деле пытался привлечь внимание Джулии и, поняв, что добился, наконец, своего, махнул ей рукой. Удивившись, она встала и пошла к нему, заметив краем глаза, что Хаген направился за ней.

— Вот, — сказал Галейн, когда она подошла. — Джули была вместе с Грэмом и могла видеть, при каких обстоятельствах наш касотец был взят в плен. Я бы на вашем месте, господа, поинтересовался, как это произошло.

Старшие офицеры выглядели раздраженными и вместе с тем несколько сконфуженными — еще бы, сами не догадались! Хаген сжал зубы так, что отчетливо послышался скрежет. Впрочем, и Джулия была хороша, не говоря уже о Псе, которому просто-таки положено было доложиться кому-нибудь из офицеров, хотя бы своему непосредственному командиру, тому же Хагену. Она тихонько выругалась. Надо же, сама себя подставила… Изола в полном праве запихнуть ее в карцер вместе с Псом.

Но, кажется, Изола не спешил отправлять ее в подвал, кивнул сухо:

— Ты и впрямь была с Псом?

— Да, — ответила Джулия и, не дожидаясь расспросов, рассказала о произошедшем в касотском лагере. Коротко, но так, чтобы не упустить ничего существенного. Пришлось ей упомянуть и человека, зарезанного Псом, и она заметила, как Галейн неодобрительно покачал головой. Еще она заострила внимание на том факте, что Пес разговаривал с касотцем как со старым знакомым, а тот все пытался узнать, где и когда видел его.

— Неужели ты веришь этому психу, а, Джули?! — не выдержал вдруг Хаген, который слушал ее с таким видом, словно присутствовал на похоронах лучшего друга. — Ты говоришь так, словно тоже уверена в королевском происхождении касотского ублюдка!

— Я передаю факты, — сухо ответила Джулия. — Говорю только то, что видела и слышала. Грэм действительно разговаривал с касотцем как со старым знакомым.

— Да у него башка не в порядке! Может, он сам думает, что и не врет вовсе, да только мерещится ему Безымянный знает что. Ты сама этого не понимаешь?

— А ты у нас специалист по расстройствам мозга?

— Хаген! Джулия! — осадил их Изола. — Хватит! С появлением этого Пса творится Безымянный знает что!

— Так давайте повесим его вместе с касотцем, — буркнул Хаген.

— Я тебя повешу, если не перестанешь влезать, когда не просят, — пообещал Изола и повернулся к медейским офицерам. — Что скажете, господа? Кажется, все не так просто, как мы подумали, и что-то здесь все-таки есть.

— Думаю, стоит допросить и вашего Пса тоже, еще разок, — кивнул один из медейских офицеров, сидевший рядом с таном Локе. — Кажется, в прошлый раз он рассказал какую-то невероятную историю о своем появлении в Северной?

— Теперь она кажется мне не такой уж невероятной, — хмуро сказал Изола. — Ладно. Предлагаю пока отложить вопрос о том, что делать с пленником, тем более, что торопиться все равно некуда. По крайней мере, день в запасе у нас есть. Лучше побеседуем еще с Псом, послушаем, что он скажет нам в этот раз. Но не сейчас. Я хочу, чтобы он хорошенько обдумал свои слова и поступки. Скажем, сегодня вечером?

На том и порешили, и разошлись до вечера. Джулия отправилась в свою комнату, чтобы как следует выспаться. Бессонная ночь давала о себе знать.

Мимо нее по коридору проскользнул Галейн, задержался на секунду:

— Готовь бутылку, Джули.

— Так еще ничего не решено.

— Готовь, готовь, — усмехнулся он. — Пригодится, говорю тебе… — и свернул в одно из ответвлений коридора.

Вечером в той же зале собрались уменьшенным составом — исключительно офицеры, да и те не все. Из медейцев присутствовали тан Локе, еще два сотника, и двое десятников, принимающих участие в вылазке. Из наемников пришли Изола, Хаген, Галейн и сама Джулия. Такой достаточно тесной компанией они расположились кто где — в креслах и на стульях, стараясь, впрочем, не слишком удаляться друг от друга.

Пес появился в сопровождении двух парней из Хагеновской десятки. Смирения в нем не прибавилось, но лицо было бледно, а остекленевшие глаза смотрели и не видели. В них вернулось то безумие, что Джулия видела в первые дни освобождения. Помимо всего, губы его распухли, а на подбородке запеклась струйка крови. Изола окинул его взглядом и нахмурился.

— Что произошло? — спросил он недовольно, обращаясь больше к Хагену, чем к Псу.

Хаген бросил на наинца насмешливый взгляд и ответил:

— Пес оказал сопротивление. Пришлось ему кое-что объяснить.

Изола поморщился, но ничего не сказал. Только жестом пригласил Пса сесть на стул, стоявший в центре неровного круга, образованного сидящими офицерами. Наинец сел — медленно, словно каждое движение причиняло боль — и в упор взглянул на Изолу. Тот довольно спокойно встретил его взгляд и спросил ровным тоном:

— Ну что, Грэм, ты готов говорить спокойно, без истерики?

— Говорить о чем? — задал встречный вопрос Пес. Голос его звучал более хрипло, чем обычно.

— О тебе и о нашем пленном. Мы хотим знать, при каких обстоятельствах вы с ним познакомились, откуда тебе известно, что он — наследник Бардена… и заодно расскажи нам, как ты попал в Северную.

— Вы уже спрашивали об этом. Тогда мой ответ вас не удовлетворил, а ничего иного я сказать не смогу.

— Говори, что велено, — с легким раздражением сказал Изола. — Или карцер ничему не научил тебя? Только давай-ка без всяких намеков.

Пес откинулся на спинку стула, провел ладонью по припухшим губам, обвел безумным взором всех собравшихся. Джулия увидела, как задергалась его щека; казалось, он собирается с духом, чтобы приступить к рассказу.

— Четыре года назад, — начал он глухо, — я скитался по северным землям Медеи. Вряд ли вам интересно, почему я там оказался. Так сложились обстоятельства. В долине Северного Ветра я набрел на компанию из четырех молодых людей — двух парней и двух молоденьких девушек. Все они были медейцы, все явно принадлежали к высшим слоям общества. У меня не было никакого контракта на тот момент, а они остро нуждались хотя бы еще в одном мече. Они предложили мне присоединиться, не объясняя причин и не обрисовывая конечной цели путешествия. Я согласился, мне было все равно, куда и с кем идти. Скоро я понял, что их путь лежит в Касот. Еще через некоторое время я узнал, что целью медейцев было спасение принца Дэмьена Кириана из касотского плена.

— И эти молодые люди так и не сказали тебе, кто они такие? — перебил тан Локе.

— Они только назвали свои имена. Без титулов.

— И ты не сумел по именам понять, кто это? Если они сказали тебе свои настоящие имена, они должны были показаться знакомыми.

Пес некрасиво скривился.

— Я не силен в части родов медейского дворянства.

— Но имя принцессы… — продолжал настаивать тан Локе.

— Во-первых, она не назвала своего полного имени… как и ее подруга. О том, что она — принцесса я узнал уже только от касотцев. Во-вторых… в королевских фамилиях я тоже не ориентируюсь.