— Боже… — тихо сказал Кристиан. Он медленно опустился на колени у постели и коснулся губ Лючио кончиками подрагивающих пальцев. — Он действительно мертв… Но как…

Рука Лючио, свесившись с кровати, касалась стоящего рядом низкого столика или этажерки. Несколько небольших предметов лежало на ней. Было слишком темно, чтобы я мог хорошо рассмотреть их с того места, где стоял, а Лорену я отпустить не мог, и я указал на них Кристиану. Тот медленным движением закрыл Лючио глаза и повернулся к столику, что-то взял с него и поднес к глазам. Спустя несколько секунд он прерывисто вздохнул и протянул мне предмет, оказавшийся сложенным пополам небольшим листом плотной бумаги. Свободной рукой я взял его, развернул и увидел одно-единственное слово, небрежно написанное наискосок свободным, очень красивым почерком.

"Свободен".

Я сразу понял, что это значит.

— Ты был прав, Илэр, — тихо сказал Кристиан. — Он искал способ и нашел его. Но как я мог этого не видеть?..

Усадив Лорену на подвернувшийся кстати стул, я подошел к нему. Он крутил в пальцах что-то маленькое и блестящее. Это оказалась хрустальная рюмка. На дне оставалось немного темной алой жидкости, буквально две капли.

— Вино? — удивился я.

Кристиан покачал головой.

— Не думаю. Во всяком случае, не только вино. Кажется, Лючио… вернее, твой отец отыскал таки формулу универсального яда. Обычные яды не действуют на нас. Во всяком случае, я ни одного не знаю…

— А это что? — я заметил еще два крошечных предмета на столике и наклонился посмотреть. — Моя ракушка… по ней что, трактор проехал? Кто ее так смял? А это — та самая флешка, из-за которой…

— Да, — кивнул Кристиан.

Мы посмотрели друг на друга. Все сходилось.

— И что теперь? — спросил я.

— Я обо всем позабочусь, — ответил Кристиан и повернулся к Лорене. — Лора, теперь ты поедешь со мной? Тебе больше некого бояться.

Лорена робко взглянула на меня, и я сказал:

— Не оставаться же тебе здесь. Поедем с нами, пожалуйста.

— Поедем, Лора, — повторил Кристиан. — Пока кто-нибудь еще не вздумал привязать тебя. Сейчас весь здешний сброд расползся по углам, переживает ломку, но рано или поздно они выползут, и тогда начнется грызня. Тебе нельзя оставаться, Лора. Я не знаю ни одного из ребят Лючио, кто мог бы похвастать наличием хотя бы зачаточных принципов. Тебя замучат, Лора.

Несколько минут Лорена молчала, видимо, осознавая сказанное, и смотрела на меня и на Кристиана попеременно. Кристиан же стоял вполоборота к Лючио и, казалось, не мог оторвать глаз от его спокойного мертвого лица.

— Спасибо вам, — сказала, наконец, Лорена. — Конечно, я поеду с тобой, Кристо. Но как же… оставить его тут одного?

Без пояснений мы оба поняли, о ком она говорит.

— У тебя есть ключи от его городского дома? — спросил Кристиан.

— Нет, но я знаю, где они лежат. Вот здесь, в этом ящике, — Лорена встала и подошла к небольшому изящному бюро из лакированного дерева, стоящему у стены, дотронулась до одного из его ящиков. — Посмотри, Кристо, здесь должно быть все: и его ключи, и бумаги. Только этот ящик всегда заперт.

— Разберусь, — ответил Кристиан и посмотрел на меня. — Малыш, спускайся и подожди меня в машине, пожалуйста. И пусть Лорена пойдет с тобой.

Я не стал возражать. Я понимал, что, в первую очередь, он хотел попрощаться с Лючио. И сделать это без свидетелей, а другого такого шанса могло и не представиться. Но у двери я все-таки задержался и спросил, поколебавшись:

— Крис, а что, если весь этот «сброд», когда повыползает из углов, не займется переделом власти, а разбредется по городу и начнет убивать? Что тогда?

Кристиан посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом и ответил:

— Не знаю. Все это вполне может случиться, но… не знаю, Илэр. Я не могу сейчас об этом думать. Посмотрим, что будет. Время терпит.

Мне как раз казалось, что времени у нас в обрез, но спорить я не стал. Состояние Кристиана было понятно. Что бы он там ни говорил, с Лючио его связывало слишком многое, что невозможно было зачеркнуть.

Поддерживая Лорену под локоть, я спустился во двор. Ключами, которые дал мне Кристиан, отпер дверцы «Шевроле», усадил Лорену на заднее сиденье, сам сел спереди и стал ждать. Светало. Ждали мы долго, наверное, около часа, и за все это время не видели ни единого человека и не сказали друг другу ни единого слова. Я все думал о Лючио, об его жизни и смерти. И снова, как и всегда, когда я думал о нем, меня охватили противоречивые чувства. С одной стороны, это, конечно, большое благо, что из мира ушло зло, — не все, конечно, пусть небольшая его части, но все же, — ибо Лючио, вне всяких сомнений — зло. С другой стороны, бесконечно жаль, что погибла столь совершенная красота. Я был уверен, что до конца жизни не встречу больше человека, обладающего силой привлекательности хотя бы в четверть той, что была дарована Лючио. И снедавшая меня тоска по ушедшей красоте была сильнее радости от гибели зла.

Вот чего я совершенно не ощущал — это сожалений о том, что теперь некому мстить за смерть отца. Вообще мстить я не хотел, хотя еще несколько дней назад строил кровожадные планы относительно Лючио.

И даже не жалел, что теперь так никогда и не узнаю, был ли он на самом деле моим биологическим отцом, или нет.

Было уже совсем светло, когда Кристиан вышел, наконец, из дома. На руках у него лежал большой продолговатый предмет, полностью закутанный в простыню. Я понял, что это такое, и содрогнулся при мысли, что придется ехать с этим в одной машине. Приоткрыв дверцу, я высунулся наружу и спросил приглушенно:

— Крис, ты что, хочешь везти его с собой?!..

— Не оставлять же его здесь, — ответил Кристиан.

— Но ехать в машине с покойником… — эта мысль нравилась мне все меньше.

— Если хочешь, я попрошу Лорену отвезти тебя домой, а потом она вернется за мной, — спокойно предложил Кристиан. — Торопиться теперь уже некуда…

Я коротко оглянулся на Лорену (она неотрывно смотрела на Кристиана преданными, широко раскрытыми глазами) и отрицательно покачал головой.

— Зачем гонять Лорену туда-сюда… Поехали, Крис. Переживу как-нибудь.

Хуже всех, должно быть, пришлось Лорене. Именно с ней рядом, на одном сиденье, лежало то, что осталось от Лючио. Но за всю дорогу она не проронила ни слова.

Удивительно, но нас не остановил ни один полицейский патруль. А ведь их не мог не заинтересовать странный предмет, закутанный в белую простыню, покоящийся на заднем сиденье. Не знаю, везение это было или дело рук Кристиана.

Остановились мы перед двухэтажным особняком, построенном в духе неоклассицизма и покрашенным в белый и светло-желтый цвета. Очень дорогой и респектабельный дом. И находился он в престижном районе… неподалеку, между прочим, от того места, где жили мы с отцом. Удивительно. Неужели Лючио был в буквально смысле нашим соседом?

На улице уже появились прохожие, машины сновали туда и сюда, но никто не обратил на Кристиана никакого внимания, когда он извлек из салона «Шевроле» свою жутковатую ношу и стал подниматься с ней на крыльцо. Невидимкой он, что ли, себя сделал? Я бы, например, как минимум заинтересовался, если бы кто-нибудь у меня на глазах вдруг вытащил из машины подобный предмет, наводящий на весьма нехорошие мысли, особенно учитывая, что простыня слишком уж походила на саван.

Я открыл перед ним дверь, которую отпер ключом, данным мне Кристианом. Впервые я задумался о том, какой образ жизни вел Лючио в городе, чем занимался. Не исчерпывались же все его занятия руководством своими подопечными в клане? А ведь Кристиан пытался что-то рассказать об этом, намекал о чем-то, да мне не до того тогда было. А теперь это уже не имело смысла.

Полагая, что Кристиану может понадобиться помощь, я вошел вслед за ним в дом. Здесь было гораздо светлее, чем в загородных апартаментах Лючио, и обстановка было более сдержанной и современной, почти хайтек. Значит, и Лючио был не чужд современных веяний…