• Строгий порядок букв в алфавите обретает смысл лишь тогда, когда его нарушают.

«Нам нужна вся правда!» — говорит полуправда.

«Нам нужна полуправда!» — говорит четвертый правда.

А что говорит правда? Она молчит. Ей опять не дают слова.

• У советских издателей к писателям было двоякое отношение: одних они любили печатать, но не читать, а других — читать, но не печатать.

• Квалифицированная цензура читает не тексты, а мысли автора.

• И вот уже он стал таким великим художником, что мог не видеть ничего вокруг, как Гомер, и ничего не слышать вокруг, как Бетховен.

• И почему бы не писать о бескорыстии, если за это хорошо платят?

• В романе отдельные неудачи возвышаются, как утесы, над плоской гладью посредственности.

• Свифт никогда не гонялся за славой, но слава гонялась за ним, зачастую призывая на помощь полицию. За сатиры Свифта платили не Свифту, а тому, кто поможет установить имя автора. И хоть бы один читатель явился за гонораром. Все знали имя автора, но желающих заработать на нем не находилось. Вот какие были у Свифта читатели.

• Сладость сатиры — в ее запретности.

• Советское искусство было вроде советских профсоюзов: вместо того, чтобы защищать права людей, оно учило их работать.

• Советские читатели так привыкли читать между строк, что разучились читать то, что в строчках.

• Распрямись ты, ложь высокая, правду свято сохрани!

• Не напасешься шутов, чтобы говорить королям правду.

• Одни смехом уничтожают страх, другие страхом уничтожают смех, поэтому в мире не убывает ни страха, ни смеха.

• После смерти Пушкина Дантес прожил еще почти шестьдесят лет, но уже не совершил ничего примечательного.

• Карл Великий был сын Пипина Короткого. Легко быть великим, имея такого отца.

• Слова Гиппократа «Огнем и мечом!» были первоначально врачебной рекомендацией, но воинственными римлянами стали использоваться в бою, не с лечебной, а с прямо противоположной целью. Не римским ли традициям следуя, медицина подчас не столько лечит, сколько калечит?

• «Избавименя, Бог, от друзей, а с врагами я сам справлюсь!» — сказал Александр Македонский. Он так усердно боролся с врагами, что Бог избавил его от друзей.

• Увидев, как Ворошилов сидит на коне, лихой казак Ока Городовиков критически заметил: «Это вам не по тюрьмам сидеть, тут требуется умение».

• Много побед одержал великий Пирр, но в историю вошла только одна пиррова победа.

• Пришел. Увидел. Победил. Еще раз посмотрел. Ушел обратно.

• Жребий был брошен вместе со всеми доспехами при попытке обратно перейти Рубикон.

• Карла Великого даже смерть не могла уложить в постель, и его похоронили сидящим на троне, в полном воинском облачении и с мечом в руке.

• Битвы за свои убеждения никогда не бывают столь кровавы, как битвы за свои заблуждения.

• «От великого до смешного один шаг», — сказал Наполеон и все-таки не сделал этого шага. Но у Наполеона были последователи.

• Белый полководец Колчак спас от расстрела красного полководца Котовского. Колчака расстреляли красные. Котовского — тоже красные. Потому что на красный цвет товарищей нет, хотя все называют друг друга товарищами.

• Такому полководцу, как Сталин, не нужны были военные действия: он и в мирное время прекрасно шагал по трупам.

• Начинается с того, что живые шагают по трупам, а кончается тем, что мертвые шагают по живым.

• Жизнь учится у смерти на все закрывать глаза.

• С древних времен человечество разделено на тех, кто воюет, и тех, кто воюет.

• Там, где чужие жизни идут по дешевке, на собственную возрастает цена.

• Умертвить живое намного легче, чем оживить мертвое. Видимо, между жизнью и смертью туда и назад совершенно разные расстояния.

• Армия побеждает, но не сдается.

• Победителей не судят. А зря.

Философии, которая учит счастью каждого человека в отдельности, никак не поспеть за политикой, которая учит счастью человечество в целом.

• Жизнь на земле появилась тогда, когда появилась первая клетка.

• Не могучие эвкалипты и пальмы, а ползучие стебли и кустарники — вот что делает джунгли непроходимыми.

• Высокие ранги — это бумеранги.

• Когда человек поднимает одну руку, он отдает только голос, а когда две руки — он отдает все.

• Самое страшное в наших гражданах — это уши и глаза, потому что их боится целое государство.

• Страх — это тюрьма на самообслуживании, поскольку в ней человек одновременно арестант и тюремщик.

• В цивилизованном обществе антисемитизм — нижнее белье, в нецивилизованном — верхняя одежда.

• Слово «фашизм» в переводе означает «вязанка хвороста». Поэтому его так легко разжечь.

• Мель — это вполне понятное стремление дна подняться над общим уровнем.

• Государственный флаг на мачте с большой теплотой отзывается о корабельном винте, говоря, что вот такие винтики способствуют нашему движению.

• Если бы люди вели себя, как ангелы, а работали, как черти!

• Трудно усидеть на двух стульях, особенно когда один неисправный, а другой — электрический.

• В десятичных дробях самая значительная величина — запятая.

• Когда много власти, она начинает мыслить и чувствовать за человека. Когда много денег, они начинают мыслить и чувствовать за человека. И лишь когда нет ни власти, ни денег, человек может мыслить и чувствовать сам.

• Не только глухота ведет к немоте, но и немота ведет к глухоте. Умеющие молчать, как правило, умеют не слышать.

• Сколько у нас камней преткновения на зарплатах краеугольных камней!

• Кто был ничем, тот станет всем, чем угодно.

• В семнадцатом году мы обменяли Временное правительство на временные трудности, и с тех пор никак не удается произвести обратный обмен, потому что ни одно правительство не согласно считать себя временным.

• Иных овец можно смело назвать баранами.

• Сколько было попыток привести народ не только к общему знаменателю, но и к общему числителю!

• Протопоп Аввакум первый сформулировал главный принцип политика: «плачю, а мучю».

• Мазохизм — удел великих. Маленькие могут быть только садистами.

• Маленькие люди не амбициозней больших. Просто все их амбиции концентрируются на меньшем пространстве.

• Наш предок, лишенный власти среди дикой природы, обрел мудрость в качестве компенсации. Поэтому, чем большую мы получаем власть, тем больше мы теряем мудрости.

• Чувство юмора — самое легкое из всех чувств и одновременно — самое тяжелое: его невозможно поднять на вершины власти.

• Его можно было бы считать злым гением, но злости в нем было много, а гениальности — в обрез.

• В тоталитарном государстве молчание — знак несогласия.

• Антифашист, но весьма умеренный: в меру анти, в меру фашист.

• При виде магазина, закрытого на учет, вспоминаются известные слова, что социализм — это учет, и возникает опасение, что магазины закрыты на все время социализма.

• Отстоим этот мир от себя!

• Когда перед тобою мечут бисер, не чувствуешь ли ты себя свиньей?

• Политика кнута и пряника не срабатывает, поскольку все пряники поедают те, у кого кнут.

• Когда народ безмолвствует, он тише воды, ниже травы. В народе тихость нередко сочетается с низостью.

• И если культ личности портит народ, то и культ народа портит личность.

• В наше время просить политическое убежище уже мало. Надо сразу просить не убежище, а бомбоубежище.