Вместо того, чтобы запеть, Маргарита, трогательно улыбнувшись, обратилась к коллегам:
— Спасибо, милые друзья! Не держите зла на Додо, ведь вы сами спровоцировали его, почесав за ушком. Он не терпит, когда к нему прикасаются сразу после ванны. Просто приложите к царапинам подорожник, тогда риск заражения крови снижается на целых 20 процентов. А теперь прощайте, — повернувшись к залу, они прокричала, — прощайте все!
На зал опустилась тьма. Когда через несколько секунд вспыхнул свет, уже успели случиться несколько событий. Во-первых, певица вместе с багажом и сторожевым котенком исчезла со сцены. Во-вторых, по крайней мере у трех зрителей исчезли кошельки, а их соседи теперь непринужденно посвистывали, с невинным видом рассматривая фрески на потолке. В-третьих, господин с окладистой бородой вскочил с места и, расталкивая зрителей, начал пробираться к сцене.
На мужчин, занимавших директорскую ложу, наибольшее впечатление произвело именно первое событие.
— Это возмутительно! — вскричал Моншармен, потрясая кулаками. — Он совсем распоясался!
— Только подумать, что сейчас он тащит бедную девочку по холодным коридорам! — вторил его коллега. — Чего доброго, горло ей застудит, а у нас с ней контракт до конца года!
— Ее голосовые связки — еще полдела, он ведь Оперу взорвет!
— Доктор Сьюард, вы же обещали положить конец сему безобразию!
Англичанин, сидевший рядом, лишь бросил небрежно:
— Раз обещал, значит сделаю. Тем более, что в этом мне будет помогать лучший специалист по потусторонним явлениям.
Он похлопал по плечу молодого человека, с растрепанными кудрявыми волосами и темными кругами вокруг глаз. В течении всего представления тот ни разу не шелохнулся, замер на месте, как мальчишка во время первого посещения церкви. Мальчишка, который опасается, что одна ошибка — и он получит требником по затылку. Судя по отсутствующему выражению лица, юноша запивал опиум абсентом и заедал морфий пирожками с начинкой из гашиша, так что неудивительно, если у него налажены тесные контакты с миром духов. И уж точно с миром галлюцинацией. Наверняка за ужином он чокается со Спинозой, а по утрам к нему заходит Орлеанская Девственница, поболтать о том о сем.
— Чем он-то сможет помочь? — Ришар скептически обозрел горе-оккультиста.
— Дайте угадаю! — прогремел голос у него за спиной. — Вызовет джинна из бутылки, причем бутылка будет из-под лауданума. Потусторонние явления! Бред какой! Пора принимать реальные меры, а не играть в «сейчас-я-вызову-дух-Шекспира- и-спрошу-где-жена-спрятала-мою-заначку»!
В дверях стоял смуглый мужчина в алой феске, возвышавшейся над его головой, как гора Фудзи над окружающим ландшафтом. Глаза незнакомца сверкали ярче, чем лезвие кинжала, которым он размахивал, чтобы придать вес своим словами.
— А вы, собственно, кто-такой будете, сударь? — возмутился Моншармен, но на всякий случай попятился, чуть было не рухнув с балкона.
— Тысяча дэвов, да какая разница кто я такой! Главное, кто такой Призрак! Он не эктоплазма во фраке, он человек из плоти и крови — хотя когда я до него доберусь, и того и другого у него сильно поуменьшится!
— Не горячитесь так, — миролюбиво попросил Ришар, — доктор Сьюард и его коллеги отыщут Призрака, а мы подождем. Я знаю премилое кафе на другом конце города — туда точно не докатится взрывная волна.
Сплюнув, Перс опустил кинжал в карман, распоров ткань, после чего торопливо засунул оружие за пояс.
— Значит, не хотите слушать правду? Шмеля вашему ишаку под хвост! — он привстал на цыпочки, заглядывая в зрительный зал, — Кстааати, какой-то бородатый эффенди только что отобрал у Мефистофеля трезубец и теперь клянется, что найдет вас и произведет крайней неприятную операцию, которая вообще-то невозможна с точки зрения анатомии, но уж он-то постарается. Вроде бы его зовут Шарль Гуно и он в обиде, что вы надругались над его сюже…
Прежде чем он успел договорить, директора выбежали из ложи с резвостью, которая заставила бы гепарда восхищенно зааплодировать.
— Ну вот, раз уж мы избавились от этих сыновей ехидны и змеи, зачатых в високосный год, можем поговорить как цивилизованные люди. Называйте меня «дарога.» Вы, стало быть, доктор Сьюард, — Перс перевел взгляд на молодого человека и его лицо перекосило, словно он только что съел незрелый апельсин вместе с кожурой, — этот юноша мне известен, а вас как зовут?
— Нед Гримсби, — представился мистер Гримсби, который все это время любовно поглаживал чехол от виолончели. Судя по восторгу, затаившемуся в его глубоко посаженных глазах, в чехле вряд ли находился музыкальный инструмент.
— Мы очень рады знакомству, мсье дарога, — Сьюард пожал его жилистую руку. — Как я понимаю, вы хотите помочь нам в поисках Призрака.
— Скорее вы будете мне помогать, — пробурчал дарога, — уже много лет я знаю Призрака — то есть Эрика- и мог бы запросто найти его логово. Проблема в том, что с улицы Скриба туда не проникнешь, ведь Эрик наверняка обмотал бикфордов шнур вокруг дверной ручки. Так что придется идти через подземелья, и мне нужно чтобы…
— … кто-нибудь шагал впереди и наступал на все ловушки? — любезным тоном предположил доктор.
— И вовсе не это я имел в виду, — сказал Перс, краснея под густым загаром. — В любом случае, я доберусь до Призрака, прежде чем он сделает с Кристиной что-нибудь противоестественное! Или еще хуже — что-нибудь естественное.
— Кто здесь собирается к Призраку? Простите, господа, но я шла по коридору и совершенно случайно услышала ваш разговор, — в ложу шагнула высокая дама с розовым отпечатком замочной скважины на щеке. — Я билетерша Жири и мне срочно нужно поговорить с Призраком!
Вид у мадам Жири был таким решительным, что доктор Сьюард лишь вздохнул, понимая, что мужская компания отныне будет разбавлена. Проще вытащить кусок смолы, прилипший к волосам, чем прогнать эту женщину, в продавленной шляпке и таком выцветшем платье, что его изначальный цвет мог быть каким угодно, от карминного до индиго.
— А вам что нужно от бедняги? Неужели он не заплатил за билет или вытер грязные ботинки о скамеечку для ног? — съязвил доктор.
— Нет, мсье. Пропала моя дочь, Мег Жири.
Перс воздел руки к небесам.
— Ну почему из нашей великой культуры, подарившей миру изящные миниатюры и прекрасные рубаи, иностранцы впитывают все самое худшее? Однозначно — Эрик решил завести гарем. Кто-нибудь, проверьте гримерку Ла Сорелли и Карлотты! Ему можно еще двух.
— Да пусть ваш лживый язык отсохнет! — мадам Жири легонько шлепнула себя по губам. — Простите, мсье Перс, да только я никогда не поверю, что Призрак способен на этакую мерзость. Он всегда был так добр к Мег. Он… он оставлял ей конфеты, — неуклюже закончила женщина, — Вчера вечером Мег не вернулась домой. Я первым делом подумала, что она сбежала с Этьеном Кастело-Барбезаком, потому что я не разрешала им встречаться. Но баронесса сказала, что Этьен уже третий день не поднимает головы от чертежа, а она время от времени вливает в него бульон. Теперь я даже не знаю, что и думать! Но Призрак может все, мсье, он обязательно отыщет мою девочку.
Впервые за этот вечер Альфред вздрогнул и, непонимающе заморгав, спросил Сьюарда по-немецки:
— О чем говорит мадам Жири? Вы завезли Мег домой… ведь вы же ее завезли?
— Или Ваше Сиятельство немедленно успокоится, или я заткну чей-то благородный рот головкой чеснока, — процедил сквозь зубы доктор. — Ни единого звука! Сейчас вы поведете нас всех к Призраку, а в том случае, если мы не вернемся через три часа, мои коллеги позаботятся о вашем создании. Увы, слуги должны расплачиваться за причуды господ.
— Как всегда вы правы, — вампир вновь вперил взгляд в пустоту. Его лицо приняло абсолютно бесстрастное выражение, словно он был лунатиком, балансирующим на бельевой веревке.
Сьюард посмотрел на мадам Жири, которая уже вовсю обсуждала с Персом план их путешествия. Он вспомнил девчонку, трещавшую так быстро, словно за каждое слово ей платили по франку. Настоящий фонтан красноречия. Вся в мать. Та маленькая смуглянка определенно дочь мадам Жири.
