— А как это воспринимает Грейс?

— Боюсь, она расстроена.

Так ты надеешься пережить это? Первый шаг в головокружительной карьере?

Так ты обо мне думаешь?

— Я знаю тебя, Бен!

— Не оставляй надежду, Анжела! Я что-нибудь придумаю, а пока возвращаюсь в Мэйнорли.

— Ну что ж, удачи тебе, Бен, в твоих заботах.

— Для меня существует единственная забота… Грустно улыбнувшись, я оставила его…

Когда я вернулась домой, там была Грейс, которая беседовала с матерью.

— Мне нужно было встретиться с вами. — Она улыбнулась матери. — Я узнала, что вы в Лондоне, и решила повидать вас.

— Я только что говорила Грейс, как приятно мне ее видеть и что я надеюсь принять ее в Корнуолле, как только закончатся выборы.

— Спасибо вам, — сказала Грейс. — Я с удовольствием приму ваше предложение, но вы просто не представляете, как сейчас обстоят дела в Мэйнорли: нет ни минутки свободного времени!

— А как Лиззи? — спросила я.

— Ах, она очень устает, — она нахмурилась. — Ей действительно не нравится общественная жизнь.

— Это не похоже на австралийский поселок…

— Да, действительно. Я слышала, вы делаете просто чудеса в этой миссии? Мама только что рассказывала мне об этой бедняжке, чей отец должен предстать перед судом за убийство.

— Да, очень печальный случай.

— И Тимоти Рэнсон забрал ее к себе?

— Это чудесный человек, — сказала мать.

— Несомненно!

Значит, вы только что вернулись после визита к нему? Насколько я поняла, Френсис очень высоко ценит его. Я всегда восхищалась людьми, которые посвящают свое время делам благотворительности. Как я поняла, вы в очень дружеских отношениях с мистером Рэнсоном?

— О да, мы с ним добрые друзья. Мать удовлетворенно улыбнулась.

— И все же я довольна своей работой, — продолжала Грейс, — это дало мне очень многое. Видимо, работа в миссии дает то же самое: вдова чувствует себя очень одинокой… вне общества.

Нам удалось переброситься с Грейс несколькими словами наедине перед тем, как она ушла. Она сказала:

— Правда, что ты собираешься замуж за Тимоти Рэнсона? Я поняла это из разговоров Амарилис и твоей матери. Похоже, они считают, что помолвка неизбежна.

— Нет, отнюдь не неизбежна.

Она кивнула.

— Действительно, брак — это серьезный шаг! Необходимо хорошенько обдумать этот вопрос, особенно, если это уже не первый брак: уже знаешь, как легко ошибиться в человеке, и становишься осторожней.

— Да, — согласилась я.

— Ну что ж, Анжелет, я желаю тебе только счастья! Надеюсь, все у тебя сложится прекрасно. Я уверена, что Тимоти Рэнсон очень хороший человек, это все говорят, а хорошие люди — редкость!

«Значит, еще один желающий выдать меня замуж», — подумала я.

Вечером Грейс, Бен и Лиззи отбыли в Мэйнорли, а на следующий день мать вернулась в Корнуолл.

Я только что позавтракала и была в детской с Ребеккой, когда одна из служанок зашла ко мне с запиской от тети Амарилис. Меня немедленно просили явиться к ним.

Дядя Питер уже собирался уходить. Он был бледен и взволнован — совершенно непохож на себя.

— Ах, Анжелет! — воскликнула тетя Амарилис, обнимая меня. — Я первой хотела рассказать тебе это! Газеты полны сообщений! Питер немедленно отправляется в Мэйнорли. Он считает, что Бен нуждается сейчас в его поддержке.

— В чем дело, тетя Амарилис?

— Лиззи… Она… умерла!

Умерла! — воскликнула я. — Как? Почему?

— Видимо, приняла большую дозу лауданума… Я села в кресло, мне стало дурно. Тетя Амарилис оказалась возле меня и положила руку на плечо.

— Прости, мне нужно было изложить это как-то помягче. Мы все потрясены!

Расскажи, расскажи мне все поподробней!

— Они нашли ее… сегодня утром… Первой нашла ее Грейс. Она зашла в ее комнату и обнаружила, что та… мертва.

— А где был Бен?

— Полагаю, он был в своей комнате. Ты же знаешь, что у них отдельные спальни! Возле ее кровати стояла та самая бутылочка! Бедная Лиззи…

— Я собираюсь выяснить, что там нужно сделать! сказал дядя Питер. — При первой же возможности я свяжусь с вами.

Он оставил нас, и тетя Амарилис сказала мне:

— По-моему, ты очень потрясена?

— Нет, тетя Амарилис, я просто…

— Я понимаю, как ты себя чувствуешь, со мной то же самое. Все это просто ужасно! Это бедное дитя… Прямо не понимаю, что это может значить?

Она заставила меня глотнуть вина, но я знала ничто не отвлечет меня от чудовищных мыслей, помимо воли приходящих на ум.

Говорила тетя Амарилис:

— Грейс зашла и обнаружила ее… Бен немедленно послал дедушке телеграмму. Питер все уладит.

Интересно, как можно уладить смерть, происшедшую при таких обстоятельствах? На это явно не был способен даже дядя Питер.

Я плохо помню последующие дни. Все это было похоже на непрекращающийся кошмар.

Я была дома. Морвенна с Джастином зашли проведать меня.

— Это ужасно! — сказала Морвенна.

— Для газет это — как падаль для стервятника! добавил Джастин. — Это уже не просто скандальные намеки, которые были до сих пор! Грейс там?

— Да, она вместе с ними. Они с Лиззи дружили, она помогала ей. Ах, бедная Лиззи! Ей так не хотелось покидать свой «Золотой ручей»…

— Не знаю, останется ли там Грейс, — сказал Джастин.

— Она помогала вести предвыборную кампанию. Полагаю, это должно продолжаться?

— А я считаю, что теперь все безнадежно! Анжелет, неужели ты думаешь, что изберут человека, жена которого погибла при таинственных обстоятельствах?

— Таинственные обстоятельства?..

— На следствии выяснятся подробности, пока нельзя ничего утверждать. Грейс без Лиззи там нечего делать!

Я жила в каком-то полусне. Меня сверлила одна-единственная мысль. Бен когда-то сказал: «Не оставляй надежду, можно что-нибудь придумать». Вот кое-что и придумалось?

Нет, я не могла поверить в то, что это сделал Бен. Но он был энергичен, когда преследовал свои цели, ради этого он женился. Мог ли он убить ради этого? Итак, я сама произнесла это слово. Теперь оно преследовало меня, и я никак не могла избавиться от этой мысли.

Вся наша семья была очень обеспокоена. Мы постоянно встречались и обсуждали этот вопрос. Все подтверждали, что Лиззи из-за бессонницы принимала лекарства. Некоторые лекарства очень опасны, и их легко передозировать.

Дядя Питер оставался в Мэйнорли, ожидая результатов расследования. Мы все ждали этих результатов, они должны были либо унять наши страхи, либо сделать их реальными.

Газеты нам читать не хотелось, но удержаться от этого было невозможно. Они были полны материалами, касавшимися этого события. Все обсуждали внезапную смерть миссис Элизабет Лэнсдон, жены одного из кандидатов, баллотирующихся в округе Мэйнорли. Ее обнаружила в кровати близкая подруга жертвы и ее мужа, миссис Грейс Хьюм, вдова героя Крымской войны, внука Питера Лэнсдона, известного филантропа. Зачем постоянно нужно было вдаваться в такие детали, упоминая о случившемся?

Строили предположения относительно того, что именно могло произойти. Миссис Элизабет была застенчива и сдержанна; складывалось впечатление, что ее вовсе не прельщает жизнь жены процветающего политика. Именно ее подруга, миссис Грейс, блистала на встречах с избирателями, общалась с народом и выражала глубокую озабоченность процветанием масс, выполняя всю работу, которую обычно берет на себя жена кандидата.

Намеки… постоянные намеки! Меня поражало, какое Удовольствие прессе доставляла гонка за сенсациями. Они напоминали мне свору гончих, преследующих лису.

Бен раздражал, он был слишком умен, ему слишком все удавалось, и за это его ненавидели. Теперь предоставилась возможность уничтожить его.

О результатах следствия мы узнали еще до возвращения дяди Питера.

Мы все вместе собрались в доме на Вестминстерской площади. Вместе с нами были Джастин и Морвенна. Они заявили, что чувствуют себя членами семьи и в такое время желают разделить с нами наше горе.