— А в какой части Австралии он живет? — спросил Джастин.

— Где-то к северу от Мельбурна.

— Я помню, сколько разговоров было о найденном там золоте, — сказал Джастин. — С тех пор прошло уже лет десять. Нечто похожее происходило и в Америке, но, по-моему, несколько раньше. Кто-нибудь находит золото, начинаются разговоры, и полстраны бросается туда. Однажды кто-то разбогател в местечке под названием Голденпойнт в Австралии. Люди бросали все, чтобы отправиться туда, и считали, что вернутся назад миллионерами.

И их надежды оправдались? — спросила я. Только у некоторых.

— Ну что ж, будем надеяться, что Бенедикту повезет, — сказал дядя Питер. — Почему-то мне кажется, что он не вернется домой, пока не добьется своего. Либо он преуспеет, либо останется там до конца жизни в надежде на удачу.

— Это очень интересно, — заметил Джервис. — Я могу понять, как людей затягивает это.

— Азартная игра, — заявил дядя Питер. — Там тоже очень многое зависит от везения. Можно работать круглые сутки и ничего не найти, а потом на это место придет кто-то другой и за неделю сколотит себе состояние.

Тетя Амарилис передернула плечами:

— Мне кажется, это просто ужасно. Дядя Питер добродушно улыбнулся ей:

— Не беспокойся, моя милая. Я не собираюсь бросать все и отправляться на золотые россыпи Австралии.

Все рассмеялись, и разговор зашел о чем-то другом. По дороге домой Джервис был задумчив.

— Меня заинтересовал Бенедикт, — сказал он. — Это ведь о нем ты мне рассказывала?

Я кивнула.

— Судя по всему, у него сильный характер.

— О да. Я уверена, что он найдет свое золото.

— Похоже, это заняло у него уже довольно много времени.

— Да, но, в конце концов, он своего добьется. Вспоминал ли Джервис когда-нибудь о тех моих давних переживаниях, которыми я поделилась с ним? Интересно, что я могла теперь вспоминать о происшедшем без всякого страха. Задумавшись, я не заметила, что в этот вечер и Джервис был очень уж задумчив.

Через несколько дней он выложил мне новость. Мы были в гостях у дяди Питера, и Джервис, оставив меня с тетей Амарилис, уединился с дядей Питером. Когда позже они присоединились к нам, мне показалось, что Джервис несколько возбужден, а дядя Питер был, как всегда, воплощением спокойствия. Видно было, что Джервису не терпится отправиться домой.

Дома он был молчалив, и, когда мы, наконец, оказались в спальне, я спросила его, не случилось ли какой-нибудь неприятности.

— Неприятности? — переспросил он. — Нет, все в порядке. Как ты смотришь на то, чтобы отправиться в Австралию?

— Что? — изумилась я.

— Я еду туда, — сообщил он, — и если тебе понравится эта идея, то, надеюсь, мы поедем вместе.

— Джервис, о чем ты говоришь?

— Полагаю, лучше начать с самого начала.

Я в долгах… по уши.

Меня охватила ужас:

— Как это могло случиться? Ведь я пыталась…

— Я знаю, что ты пыталась. Я много должен Джастину, но это не так важно, главное — клубы. Я должен расплатиться с долгами, иначе меня никогда не пустят ни в один из клубов.

— Возможно, это было бы к лучшему.

Ты ничего не понимаешь, Анжелет. Существуют долги чести. Можно повременить с долгом у портного или мясника, но карточные долги в клубах следует платить.

— Сколько?

— Я сам в точности не знаю. Но они слишком велики, чтобы я с ними справился. Это плохие новости, а теперь о хороших. Дела с долгами можно уладить, я переговорил с дядей Питером.

— Зачем ты втянул его в это?

— Он владеет несколькими клубами, где я должен.

— Ах, Джервис, я так надеялась, что ты исправляешься.

— Прости меня, — сокрушенно сказал он, — но послушай дальше. Мы поедем в Австралию, отыщем там золото и станем миллионерами. И тогда я расправлюсь со своими долгами одним небрежным жестом.

— А что тебе сказал дядя Питер?

— Он уладит дела с моими долгами, оплатит нашу дорогу, ну и кое-что на первое время, чтобы нам было на что жить. Он написал Бенедикту письмо с просьбой встретить нас и помочь там устроиться. Так что вскоре мы отправляемся за моря искать приключений.

— А почему дядя Питер должен оплачивать твои долги?

— Ну, он не столь бескорыстен, как ты думаешь. Твой дядя — расчетливый бизнесмен и хочет получить обеспечение под свои деньги.

— Что ты имеешь в виду?

— Этот дом, конечно.

— Это свадебный подарок моих родителей!

— Это ни в коей мере не лишает его ценности.

— Джервис, что ты наделал?

— Пока еще ничего. Все еще висит в воздухе, но это прекрасное решение. В общем-то — это единственное решение, иначе я боюсь, что вскоре окажусь в долговой тюрьме. Я все больше и больше сознаю, что обязан найти выход из этого положения. Я должен что-то делать, Анжелет. И поэтому мы отправимся в Австралию.

Ты только представь себе: с волнением отправляться на эти золотые поля, никогда не зная, станет ли этот день твоим.

— Мы в этом совершенно не разбираемся. И где мы будем жить?

— О, там есть, где жить. Опытный и знающий Бенедикт все нам расскажет, от него мы получим все необходимые сведения. Похоже, ты не горишь энтузиазмом, Анжелет?

Трудно ожидать этого от меня, потому что считаю это безумием. Вдобавок ко всему ты отдал наш дом дяде Питеру, чтобы оплатить свои долги. Ты не имеешь права на это.

— Это только на бумаге. Когда мы вернемся назад с миллионами в слитках или самородках, мы вернем ему все долги и получим назад свой маленький домик. Хотя может случиться и так, что Анжелет Мэндвилл, став миллионершей, пожелает жить в более роскошном доме.

Деревенская усадьба и городской дом. Ты не слышала, нет ли где-нибудь замков на продажу?

— Будь серьезным, Джервис.

— Я пытаюсь, но меня очень волнует этот проект. Я нутром чую — это как раз то, что мне надо.

Мы долго говорили об Австралии. Все это казалось мне безумным сном, чем-то, что никак не соотносилось с реальностью. Меня очень огорчили долги и то, что Джервис ради их оплаты решился заложить наш дом.

Я подумала, что это может быть одной из тех выдумок, которыми Джервис любил тешить себя и в который верил лишь наполовину. Но на этот раз все обстояло иначе. Он на самом деле разговаривал с дядей Питером, который позже сказал мне:

— Я думаю, это не такая уж плохая идея. Джервис относится к тем, кто всегда готов вступить в азартную игру, его ничто не исправит. Пока вы будете в отъезде, я обо всем позабочусь. Если он действительно сумеет сколотить состояние — это может успокоить его.

Молодые люди со скромными средствами изо всех сил рвутся приумножить их. Возможно, став богатым, он остепенится.

— Вы действительно думаете, что нам следует отправиться в Австралию?

— Как я сказал, мне это кажется неплохой идеей. Люди начинают поговаривать о склонности Джервиса… не о склонности играть, а о склонности не платить. Человеку, ведущему такой образ жизни, необходим солидный доход. Пусть он отправляется в Австралию, это может пойти ему на пользу. Я уже написал Бенедикту и уверен, он сделает все, чтобы помочь Джервису.

В Лондон приехали мои родители. Я знала, что им не понравится эта идея, особенно моей матери. Это было понятно: она вспомнила о своем путешествии в Австралию, которое закончилась ужасным несчастьем.

Я была убеждена в том, что мой отец мог бы разделаться с долгами Джервиса более простым образом, но уже начинала понимать, что это не было бы решением проблемы. Джервис должен что-то сделать сам. Азартная игра для него была страстью, почти болезнью, имеющей склонности к повторяющимся приступам. Если бы он смог сколотить состояние в Австралии, эта страсть могла уменьшиться, возможно, даже исчезнуть. И я пришла к заключению, что мы должны совершить эту попытку.

Грейс была в ужасе:

— Вы только подумайте об ужасных трудностях, ожидающих вас там.

— Да, мать говорила об этом, но ведь она ездила туда давно. Теперь там многое изменилось.