— Ну ничего, ничего, сэр, — сочувственно покачав головой, попытался успокоить его Морган. — Просто на этот раз он вас, очевидно, переиграл. Зато в следующий, не сомневаюсь, победа будет за вами.
Дж.Р. бросил на него внимательный взгляд:
— Сначала он поднялся сам, затем помог встать с земли мне. И спросил: «Скажите, вы мистер Дж.Р.Берк?» Я кивнул. Тогда он сказал: «У меня для вас телеграмма, сэр». На что я, естественно, ответил: «Знаете, у вас, черт побери, на редкость оригинальный способ доставлять их адресату, не правда ли?» Вы себе представляете? И поинтересовался: «Скажите, а что вы обычно делаете, когда вам надо доставить срочную телеграмму адресату домой при куда более необычных обстоятельствах? Садитесь, например, в танк или всего лишь привязываете ее к рукоятке ручной гранаты и бросаете ее через окно?» — После этой возмущенной тирады к Дж.Р.Берку, похоже, вернулось хорошее настроение. Он пробормотал что-то в свой бокал с виски и сардонически посмотрел в сторону Моргана. — Телеграмма, кстати, была от Лангдона, лондонского адвоката самого мистера Деппинга. Вы ведь здесь, надеюсь, вряд ли полагали, что его дела, так сказать, сами позаботятся о себе. Так, уж поверьте, просто не бывает.
— Ну и какие у вас соображения насчет всего этого? — спросил Морган. — Я имею в виду, насчет убийства…
Дж.Р. пристально посмотрел на него:
— Никаких. Дело, как говорят, дрянь. Это все, что я знаю. И никому из нас от этого легче не будет. Да и к чему теоретизировать? Убийцу-то ведь уже поймали…
— На самом деле?
— А знаете, что я вам скажу? — Уголки его губ, как и положено в таких случаях, загадочно опустились вниз. Он внимательно осмотрел свой бокал со всех сторон, даже заглянул под донышко. — Все-таки не стоит вам так теоретизировать: Последуйте-ка лучше логике старины Джона Зеда, ну а реальную жизнь оставьте в покое. Пусть живет сама по себе… Да и в любом случае постарайтесь держаться от всего этого подальше. Грязное, знаете, дело… коварное. В случае чего потом не отмоетесь!
— Вот именно это меня и заставляло подумать. Ведь полиции наверняка захочется поинтересоваться, что вам известно о мистере Деппинге. О его прошлом, ну и всем остальном…
— Хотите сказать, поинтересоваться захочет сам Гидеон Фелл? Хм… Ну и что из этого? Я могу сообщить ему не больше того, что мог бы сказать любому, понимаете, любому другому! И учтите: у мистера Деппинга прекрасная репутация… Почти как у Английского банка: он уважаемый джентльмен, за которого в свое время без малейших колебаний поручился сам полковник Стэндиш. Ну а уж если вашему достопочтенному Гидеону Феллу вдруг приспичит узнать дополнительную, имеющую самое непосредственное отношение к данному делу информацию, то ему, боюсь, придется попытаться получать ее у адвоката покойного. Который — я, само собой разумеется, имею в виду мистера Лангдона, — кстати, прибудет сюда либо сегодня поздно вечером, либо, в крайнем случае, не позднее, чем завтра рано утром.
Моргану стало сразу же понятно: Дж.Р. если что и знал на самом деле, не особенно расположен об этом говорить. Во всяком случае, сейчас и пока. Зато поговорить вообще он был более чем расположен! Торжественно встал посреди уже практически темной лужайки, театральным жестом призвал всех к молчанию и рассказал, нет, скорее, поведал целую повесть, от которой у молодого Донована чуть ли не дыбом встали волосы на голове, ибо ее детали и выводы чуть ли не полностью соответствовали всему тому, о чем совсем недавно говорил и доктор Фелл.
Не вполне логично, взволнованно запинаясь на деталях, пропуская некоторые из них, он, тем не менее, с талантом прирожденного рассказчика, которого, как правило, интересует не столько суть, сколько пафос и форма повествования, подробно изложил, как все произошло. Начал, само собой разумеется, с металлического крючка для застегивания туфель, потом перешел к дальнейшей последовательности событий. Молодому Хью Доновану все это было, похоже, в новинку. Зато Патриция, когда Дж.Р. только заговорил о гриме, маскарадном костюме и прочих атрибутах, тут же издала громкий восклик протеста. В ответ на него Морган, не очень-то стараясь скрыть издевательскую ухмылку, устремил взгляд в свой бокал с отличным шотландским виски. Но ненадолго, поскольку, пожевав губами, тут же приступил к подробному, слишком подробному изложению своих собственных деталей.
— Итак, дорогие дамы и господа, вот что я имею вам сообщить, — начал он, расхаживая по лужайке и адресуя свои слова прежде всего и в основном Берку. — Когда не далее как сегодня утром мы с Мерчем осматривали кабинет нашего покойного Деппинга, то я сразу же заметил явные признаки жульничества и прежде всего исследовал само тело убиенного… — Он повернулся к Хью Доновану: — Молодой человек, скажите, вы были с доктором Феллом, когда он отправился в поместье. Случайно, не вспомните, он тщательно, я имею в виду достаточно тщательно, осматривал труп?
Сам не зная почему, но Хью Донован постарался говорить как можно более осторожно.
— Да как вам сказать? Вообще-то…
Морган выразительным движением руки не дал ему договорить:
— Дело в том, что на его верхней губе были обнаружены следы специального актерского клея, который нельзя удалить с помощью простой воды. Аналогичные признаки были найдены и за его ушами. А в камине не только остатки почти полностью сгоревшей одежды, но также и опаленный клок волос от парика… Затем я прошел в его ванную комнату и туалет, смежные с кабинетом Деппинга. Найти что-либо непосредственно связанное с убийством можно было, скорее всего, именно там… Так вот, по обеим сторонам зеркала над умывальной раковиной стояли две свечи. Скорее всего, чтобы дать Деппингу возможность быстро избавиться от грима. Моментально, сразу же после возвращения! А в дренажной системе застрял один из этих кусочков прозрачной «чешуи», обычно используемой актерами для подтягивания опустившейся кожи вокруг щек и глаз, чтобы создать у зрителей иллюзию молодости. Кроме того, носки были еще мокрыми, а на спинке стула висело влажное нижнее белье. Остальное было уже сожжено. Гримерную шкатулку, к сожалению, я найти не успел, поскольку за моими действиями внимательно наблюдал Мерч. — Он снова бросил пристальный взгляд на Хью Донована. — Ну и что обо всем этом думает наш уважаемый доктор Фелл?
Эта совершенно неожиданная ремарка, похоже, застала молодого Донована врасплох.
— Но, сэр, мы туда даже и не заходили, — несколько растерянно ответил он. — Ведь доктор Фелл исходил только из хорошо всем известных фактов…
Последовало довольно долгое молчание. Хью услышал свои собственные слова, как будто они исходили от далекого эха. Но тут… он попытался найти какое-нибудь иное объяснение, однако не смог… В голову ничего не приходило. Никакого более разумного объяснения. А Морган тем временем с задумчиво опущенной головой продолжал расхаживать по лужайке. Туда-сюда, туда-сюда…
— Господи ты боже мой, — наконец произнес он. — Вы хотите сказать, я прав?
Прозвучавшее в его тоне слишком уж явное недоверие поставило Хью Донована в еще больший тупик.
— Правы, — повторил он. — Но ведь вы сами все это говорили…
— Да знаю, знаю, — подтвердил Морган, устало проводя рукой по глазам. А затем вдруг рассмеялся. — Сначала я сам себя убедил в этом, но потом… видите ли, потом это начало казаться мне слишком уж правильным, чтобы — простите за невольный каламбур — быть правдой. Все происходило настолько в соответствии с тем, как и должно было происходить, что я первый усомнился в реальности сюжета. Именно поэтому и решил опробовать его на всех вас. Господи, гениальный замысел, который был введен в заблуждение, и раскрыл истинные факты слишком рано! — Морган взял со столика бокал, обнаружил, что он уже пуст, и раздраженно поставил его снова на стол. — Ну почему, черт побери, мне было чуть не подождать, а уж затем в должное время не выложить это епископу эффектно и все сразу?! Никогда себе этого не прощу, никогда! — И он с недовольным видом сел в кресло.
