Во время чтения своих заметок инспектор Мерч, стоя по стойке «смирно», отклонялся все дальше и дальше назад. Казалось даже, он вот-вот упадет. Впрочем, этого не случилось. Инспектор резво качнулся вперед, лукаво ухмыльнулся и продолжил:
— Так вот, поскольку ордера на задержание подозреваемого у меня тогда еще не было, я попросил, подчеркиваю, только попросил его проехать вместе со мною сюда для требуемого опознания. Не более того, сэр. И знаете что?… Он отказался! Сказал, что сначала должен позвонить в Лондон и посоветоваться со своим адвокатом. Никак не раньше… Что ж, умно, умно, ничего не скажешь. Правда, потом подозреваемый заявил, что после этого вполне готов подчиниться требованию закона, ну а до того останется под полным надзором сержанта Рейвенса… Так что деваться ему некуда, сэр, хотя, говоря строго между нами, мне все-таки удалось добыть кое-какую информацию, которая лично мне представляется весьма и весьма существенной.
— А что ж, прекрасная работа, иначе не назовешь! — не скрывая одобрения, довольно произнес полковник Стэндиш. — Вы слышали? Вот так-то! Теперь нам осталось его только расколоть и… повесить. Вы молодец, Мерч, просто молодец!
— Благодарю вас, сэр, благодарю, я… э-э-э… я всего лишь выполнял свою работу. — Похоже, совсем не ожидавший такого инспектор даже чуть потупился. — Так вот, господа, позвольте продолжить… Как вполне официально утверждает сам мистер Траверс, в указанное им время вчера вечером его здесь не было. Свидетели также подтверждают, что он действительно ушел к себе в номер именно где-то в половине десятого вечера, не позже, но… около десяти кое-кто из них видел, как он влезал в окно своего номера. Который, кстати, расположен на первом этаже. Причем забавно: он был весь насквозь промокший, хотя… хотя дождь тогда еще даже не начинался. Все выглядело так, будто мистер Траверс вдруг взял и искупался в реке! Может быть, и так, но… но зачем? С чего бы?
— В реке? — с неожиданным интересом переспросил доктор Фелл. — В реке? Так говорите — в реке? А что, неплохо, совсем неплохо… Ну и как, интересно, вы все это объясняете?
— Простите, сэр, но… никак. Понимаете, во всей этой истории это пока еще не представляется нам самым главным. Потому что миссис Кенвис, то есть законная жена владельца «Чекерса», сама видела, как он это делал! Когда возвращалась с выстиранной одеждой из прачечной. Ей все это тогда показалось довольно странным, и она даже задержалась, чтобы посмотреть… И менее чем через пять минут наш мистер Траверс появился снова… Правда, уже полностью переодевшись, и куда-то срочно заспешил. Что на самом деле представляется очень важным. Потому что любой здоровый мужчина вполне способен преодолеть четыре мили между гостиницей и гостевым домиком меньше чем за час. Значит, вчера вечером он мог быть здесь еще до одиннадцати.
— Да, конечно, мог, — с готовностью согласился доктор Фелл. — Как раз вовремя, чтобы лично увидеть, чем именно и, главное, кого именно потом шантажировать.
Не ожидавший такого ответа, инспектор нахмурился.
— «Увидеть», сэр? — повторил он. — Простите, вы сказали — увидеть? Нет, нет, увидеть здесь совсем ни при чем, сэр. Он прошел через вот эту самую дверь, когда свет везде погас, поднялся наверх и пристрелил беднягу мистера Деппинга. Затем, еще до половины первого ночи, вернулся и вроде бы «лег спать». Как утверждает сама миссис Кенвис, — почему-то уже несколько менее уверенно продолжил Мерч, — ее прямой обязанностью было следить за тем самым окном. И видеть, что там происходит. И уж поверьте мне, ее с мужем чуть кондрашка не хватил, когда они узнали, что произошло на самом деле! Она сразу же побежала к сержанту Рейвенсу, — вот, собственно, отсюда я и узнал обо всем этом. Но, господа… — Инспектор с подчеркнутой значительностью постучал указательным пальцем по черной записной книжечке. — При всем этом мы никому, еще раз подчеркиваю, никому не раскрываем информации о ведущемся расследовании. И, прежде всего, само собой разумеется, мистеру Траверсу… Знаете, мне тогда показалось, что лучше всего сразу же приняться за дело, так сказать по горячим следам, как нас учили в школе, раскрутить все, что положено, установить личности участников, ну и… Ну и мы его взяли! Практически сразу же! — Он закрыл свою черную записную книжку. — К тому же не следует забывать, господа, что, как совсем недавно сказал мне мой непосредственный начальник, старший констебль округа, «теперь у вас есть все формальные основания для задержания преступника».
— Значит, взяли все-таки! — Полковник довольно обвел глазами вокруг. — Причем взяли, черт побери, на полностью законных основаниях! Что ж, жаль, доктор Фелл, жаль, что притащили вас сюда понапрасну. Извините великодушно… Ах да, совсем забыл! Позвольте представить вам: доктор Фордис, моя дочь Патриция…
— Здравствуйте, мэм, очень рад познакомиться с вами, — немедленно произнес Хью Донован.
— Вообще-то вы нас уже всех друг другу представили, — недовольно поморщившись, заметил полицейский медик. — И, кроме того, поскольку все необходимые формальные процедуры вроде бы уже закончены, я был бы крайне признателен, если бы мне позволили как можно скорее произвести вскрытие и покинуть поле битвы.
— Поле битвы? Ах да, конечно же, конечно, делайте свое дело, — с отсутствующим видом разрешил ему доктор Фелл. Он терпеливо подождал, пока врач в сопровождении двух констеблей прошел мимо них в дом. Затем оглядел всю группу оставшихся и остановил взгляд на Мерче. — Значит, вы, инспектор, здесь в основном для того, чтобы, так сказать, официально идентифицировать Спинелли, так? Или, иначе говоря, получить должное подтверждение от дворецкого, я прав?
— Да, да, сэр, именно так. — Инспектор Мерч с явным облегчением вздохнул. — И поверьте, как же я по-настоящему искренне рад, что убийцей оказался чужак, Траверс или Спинелли, короче говоря, один из тех, кто, как в кино, готов спускать курок при одном только не совсем понравившемся ему взгляде, а не кто-то из наших, из местных… Это хорошо, очень даже хорошо! Теперь-то, слава тебе господи, он, наконец, поймет, что здесь такие номера не проходят! — Он с весьма довольным видом снова разгладил свои пшеничные усы. — Хотя, сэр, честно говоря, должен признаться, у меня возникали определенные сомнения…
— Сомнения?
— Да, сэр, сомнения, — с готовностью согласился инспектор. — Ерунда, конечно же, но факт есть факт, и тут уж не поспоришь. — Теперь, когда бремя официальной части вроде бы с него спало, речь Мерча стала как бы проще и спокойнее. — Понимаете, когда в голову вдруг приходит какая-нибудь идея, то выгнать ее уже, хотите верьте, хотите нет, практически не представляется возможным. Нет, и все тут, хоть тресни! — Он широко развел руками. — Вокруг все говорят, говорят, все время на что-то намекают… Понимаете, намекают? Интересно, на что?… Вот отсюда и возникли те самые определенные сомнения. Причем не только у меня, сэр, а и у мистера Моргана тоже. Он ведь на редкость умный малый, этот мистер Морган. Здорово тогда помог мне в этом деле. Да, здорово, отрицать не буду… — Инспектор снова широко развел руками. Правда, не совсем понятно, то ли одобряя свои собственные выводы, то ли по каким-то причинам их категорически осуждая, поскольку при этом нахмурился.
Доктор Фелл остановил на нем внимательный взгляд:
— А знаете, инспектор, лично я буду вам крайне признателен, если вы не затруднитесь поделиться со мной вашими сомнениями. Само собой разумеется, в контексте с вашими последними находками. О которых у нас, к сожалению, еще пока не было возможности поговорить. Прошу вас, давайте, пожалуйста, пройдемте наверх. Хотя, боюсь, у меня для вас далеко не самые хорошие новости. Прошу вас…
— Да, но чего мы тогда ждем, черт вас всех побери? — неожиданно вмешался в их разговор полковник. — Давайте займемся делом! Давно пора. Мне ведь еще надо успеть проделать целых, пропади вы все пропадом, целых шесть миль до местного телеграфа, чтобы сообщить этому чертову Хэдли из Скотленд-Ярда, что мы… да, да, мы поймали нашего убийцу… Морли! Морли, черт вас всех побери, что ты там делаешь? Пойдем со мной. Я ведь совершенно не умею писать телеграммы, ты ведь знаешь!… Ну а ты, Патриция? Ты-то чем занимаешься? Что тебе-то делать там наверху? Что там может быть интересного для такой девушки, как ты?
