Она не пробиралась сама по тропинке из «Фарнли-Клоуз», как злобная старуха в кресле на колесах. Ее привезли сюда, чтобы вселить в кого-то ужас; это хитрый ход, придуманный каким-то негодяем. Пейджу казалось, что эта кукла прекрасно вписывается в загадку, возникшую вокруг этого дела, и он должен был ее решить.

— Да, — произнесла Маделин, словно угадывая его мысли. — Поговорим об этом. Так правда будет лучше.

— О чем?

— Обо всем этом, — пояснила Маделин, сжимая руки. — Я… я, может быть, знаю об этом немного больше, чем ты думаешь.

Она вдруг поплыла у него перед глазами. Маделин положила ладони на стол, словно собиралась оттолкнуться. Чуть заметная испуганная улыбка коснулась ее глаз и рта. Но она была спокойна, почти кокетлива, и никогда не была более убедительна.

— Интересно, знаешь ли ты, — спросил он, — о чем я подумал?

— Мне бы хотелось знать.

Он неотрывно смотрел на приоткрытое окно. Ему казалось, что он говорит не столько для Маделин, сколько для кого-то находящегося снаружи, чье присутствие ощущалось в доме.

— Вероятно, лучше всего начать издалека, — произнес он, по-прежнему глядя на окно. — Позволь кое о чем тебя спросить. Ты когда-нибудь слышала о… культе ведьм в этих местах?

Молчание.

— Да. Ходили слухи. А что?

— Это касается Виктории Дейли. Вчера доктор Фелл и инспектор Эллиот между делом озвучили некоторые факты; я собрал информацию, позволяющую их истолковать, но мне не хватило ума сопоставить эти факты. Сейчас, кажется, наступило просветление! Ты знала, что после убийства Виктории Дейли обнаружили, что ее тело натерто мазью, состоящей из сока пастернака, аконита, лапчатки, белладонны и сажи?

— Но для чего? При чем тут все эти ужасы?

— Очень даже при чем! Это одна из разновидностей знаменитой мази — ты, наверное, о ней слышала, — которой сатанисты натирались перед тем, как отправляться на шабаш [4]. В ней нет одного из самых страшных ингредиентов — плоти ребенка; но, полагаю, даже для сатанистов есть пределы!

— Брайан!

Чем дальше, тем больше ему казалось, что человек, стоящий за всем этим, все меньше напоминает сатаниста, все больше — обыкновенного убийцу.

— Да, да, это правда. Я кое-что об этом знаю и ума не приложу, почему не вспомнил об этом с самого начала. А теперь я хочу, чтобы ты подумала об очевидных выводах, которые мы можем сделать из всего происшедшего, выводах, которые доктор Фелл и инспектор давно уже сделали. Я не имею в виду увлечение Виктории сатанизмом, может быть поверхностное. Это достаточно ясно и без всяких подсказок.

— Почему?

— Следи за моей мыслью. Она использует эту мазь накануне Праздника урожая, в ночь одного из самых крупных сборищ сатанистов. Она убита в одиннадцать сорок пять, а шабаш начинается в полночь. Ясно, что она натерлась этой мазью за несколько минут до того, как ее настиг убийца. Она убита в своей спальне на цокольном этаже, окно которой широко распахнуто, а ведь именно через окно сатанисты отправлялись — или думали, что отправлялись, — на свои сборища!

Хотя Пейдж не смотрел на Маделин, ему казалось, что она слегка нахмурила лоб. Вздохнув, она произнесла:

— По-моему, я понимаю, к чему ты клонишь, Брайан! Ты сказал «думали, что отправлялись», потому что…

— К этому-то я и клоню! Но, во-первых, какие выводы мы можем сделать о ее убийце? Это самое важное. Бродяга ли убил Викторию Дейли или нет, в этом доме во время убийства или сразу после него находился третий человек!

Маделин вскочила. Он по-прежнему не смотрел на нее, но, тем не менее, чувствовал на себе пристальный взгляд ее больших голубых глаз.

— Почему, Брайан? Я ничего не понимаю!

— Из-за состава мази. Ты представляешь, как может действовать это снадобье?

— Очень приблизительно. Расскажи мне.

— За шестьсот лет, — продолжал он, — накопилось множество свидетельств людей, утверждавших, что они посещали шабаши ведьм и видели Сатану. Когда читаешь их, больше всего впечатляет абсолютная искренность и подробные детали. Эти люди описывали то, чего на самом деле не могло быть. Мы не можем отрицать того факта, что культ Сатаны действительно существовал и представлял собой мощную силу со Средних веков до семнадцатого столетия. Организация и управление у сатанистов были не менее сильными, чем у самой церкви. Но откуда эти фантастические полеты по воздуху, эти чудеса и призраки, эти демоны и привидения, эти злые и добрые духи? Такой практический ум, как мой, не может принять все это за чистую монету, однако их существование подтверждается многими людьми, которые не были сумасшедшими, не были истериками и которых никто не пытал. Что же заставляет людей верить в это?

Маделин спокойно констатировала:

— Ахонит и белладонна, или красавка.

Они посмотрели друг на друга.

— Я считаю, что это и есть объяснение, — сказал он, по-прежнему не отрывая глаз от окна. — Некоторые полагают, и, думаю, не без оснований, что в большинстве случаев «ведьма» никогда не покидала своего дома или даже своей комнаты. Ей казалось, что она присутствует на шабаше в роще. Ей казалось, что с помощью магии она попадает к оскверненному алтарю и находит там любовника-демона. Она это видела, потому что главными ингредиентами мази были аконит и белладонна. Ты что-нибудь знаешь о действии таких ядов, втираемых в кожу?

— У моего отца была книга «Судебная медицина», — ответила Маделин. — Я интересовалась…

— Белладонна, проникая через поры кожи и под ногти, быстро вызывает возбуждение, безумные галлюцинации и бред, а, в конце концов, человек теряет сознание. Добавь к этим симптомам вызванные аконитом умственное расстройство, тошноту, замедление движений, нерегулярное сердцебиение и, наконец, беспамятство. Ум, погрязший в изучении сатанинских пирушек (а на столике у постели Виктории Дейли лежала книга, посвященная им), дорисует все остальное. Да, это так. Полагаю, теперь мы знаем, каким образом она «посещала шабаши ведьм» накануне Праздника урожая.

Маделин провела пальцами по краю стола, дико посмотрела на него и кивнула:

— Д-да. Но даже если предположить, что так все и было, Брайан, как это доказывает, что в тот вечер, когда она умерла, в доме был кто-то третий? Я имею в виду, кроме Виктории и бродяги, убившего ее?

— Ты помнишь, как она была одета, когда нашли тело?

— Конечно. Ночная рубашка, халат и домашние тапочки.

— Да. Когда нашли тело. В том-то все и дело. Аккуратная, новая ночная рубашка, не говоря уже о шикарном халате, поверх липкой, масляной мази цвета сажи? Явная несуразица! Халат для шабаша? Костюм для шабаша, если он вообще был, состоял из самых простых лохмотьев, чтобы они не мешали движению и проникновению мази в кожу. Неужели ты не понимаешь, что произошло? В одиноком, темном доме женщина то впадала в бред, то теряла сознание. Бедный бродяга, увидев дом на отшибе с открытым окном, решил, что там найдется чем поживиться. Встретила же его возбужденная женщина, кричавшая в бреду; должно быть, он принял ее за привидение, готовое напасть на него. От страха он потерял голову и убил ее. Виктория, умастив себя мазью и вызвав состояние транса, никогда не надела бы ночную рубашку, халат и тапочки. Убийца тем более не стал бы наряжать свою жертву, потому что на крики прибежали фермер, а потом полицейский и вспугнули его. Но в темном доме еще кое-кто был. Виктория Дейли лежала мертвая, вымазанная этой дрянью и в жутковатом костюме, который вызвал бы ужасный скандал. Какой-то мудрец, может быть, догадался, что произошло. Чтобы предотвратить сплетни вокруг гибели Виктории, этот третий пробрался в спальню прежде, чем обнаружили тело. Помнишь? Двое, услышавшие крики, увидели убийцу, убегающего через окно, и бросились в погоню; они вернулись лишь спустя некоторое время. Именно за этот промежуток некто снял «ведьмовскую» одежду Виктории и для пристойности одел ее в ночную рубашку, халат и тапочки. Вот так. Так было дело. Так это произошло на самом деле.