В конце коридора виднелась обитая зеленым сукном дверь, отделявшая кухню и служебные помещения от остальной части дома. Ее, как и дверь, ведущую в кабинет Деймона, слабо освещала висевшая на стене лампа.

Зеленая дверь неожиданно отворилась.

– Папа! – раздался женский голос. Бербидж остановился.

– Тебе здесь не место, Пенелопа.

– Извини, пожалуйста, извини. Я знаю, что любая девушка должна просить прощения уже зато, что она вообще живет.

Клайв тоже остановился. Красивый, глубокий голос девушки настолько несочетался с лицом и фигурой, что Клайв невольно начинал сомневаться – она ли это говорит. С уродливого лица глядели, однако, на мир умные, насмешливые глаза. Девушка была невысокой, коренастой, с зачесанными назад точно, как у миссис Каванаг, волосами. Чуть наклонившись, она стояла в бледном кругу света лампы.

– Тебе здесь не место, Пенелопа. Я знаю, что ты близорука, но этого джентльмена ты ведь видишь, не так ли?

– Именно потому, что я близорука...

– Ты видишь джентльмена?

– Я прошу прощения и у него, но мне пришла в голову одна деталь, впечатление, оставшееся от того, что я видела на лестнице...

На мгновенье наступила тишина.

– Не могу я сейчас же поговорить с мистером Деймоном и рассказать, что я видела? – спросила Пенелопа.

– Не можешь.

– А почему, черт возьми, ей здесь не место? – вмешался Клайв.

– Прошу прощения, сэр, прошу прощения. Не принимайте это на свой счет. Иди же, Пенелопа.

Пенелопа ответила каким-то неловким, почти жалким жестом, но выражение ее лица вдруг изменилось, когда она посмотрела в сторону лестницы.

– Ты повесил замок на входную дверь! – сказала она.

– Да. По приказу мистера Деймона. А теперь иди!

Свет лампы вздрогнул, когда зеленая дверь захлопнулась. Бербидж проводил дочь взглядом, а затем медленно повернулся к Клайву.

– Прошу вас извинить ее, сэр. Очень прошу. Для бедняжки все это было тяжелым потрясением.

После этого он отворил дверь в кабинет Мэтью Деймона.

Деймон в строгом вечернем костюме сидел за, письменным столом. Перед ним стояла бутылка виски, рядом лежали какие-то бумаги. Весь его вид был исполнен достоинства, но взгляд, неподвижно устремленный на Клайва, был похож на взгляд больного, может быть, даже душевнобольного человека.

– Заходите, мистер Стрикленд. Садитесь!

– Мистер Деймон, могу я спросить...

– Нет! Подождите немного. Бербидж!

– Да, сэр?

– Вы выполнили мои поручения?

– Да, сэр. Все и полностью.

– Спасибо, – проговорил Деймон и жестом руки отпустил дворецкого. Подождав, пока закроется дверь, он встал и шагнул к Стрикленду. – Еще минуту, пожалуйста! Сегодня днем, если вы помните, я отправил из Рединга телеграмму.

– Да.

– Я телеграфировал в частное детективное агентство, которым руководит один бывший инспектор полиции. Прошу извинить, что до сих пор я умалчивал об этом. Завтра в четыре часа дня я навещу мистера Уичера.

– Разве нельзя было пригласить его сюда?

– Можно, но я не хочу. Все это дело должно оставаться в строжайшей тайне, разве что... Разве что за это время случится что-нибудь...

От взгляда этих глубоко запавших глаз Клайву стало жутковато. Деймон поднял руку, опережая какие-либо вопросы.

– Так вот, если со мной что-нибудь случится, вы встретитесь с ним вместо меня и перескажете то, что сейчас услышите. Вы меня поняли?

– Да, понял.

– Адрес агентства: Оксфорд Стрит, 347. Это рядом с Пантеоном. Думаю, что вы найдете его без труда.

– Разумеется.

В комнате с закрытыми шторами окнами было душно. Клайв все еще стоял возле двери. Напротив него в старомодном камине горел огонь. Деймон повернулся к двери в библиотеку, но продолжал искоса смотреть на Клайва. Настольная лампа бросала зеленоватый свет на его лицо.

– Оксфорд Стрит, 347, – повторил Деймон. – Как раз напротив театра "Принцесса". Вы обещаете, что в случае необходимости выполните это поручение?

– Послушайте, сэр...

– Обещаете?

– Ну, хорошо, обещаю. Однако о чем бы ни была речь, что бы ни мучило вас, ситуация наверняка не настолько серьезна, как вы думаете.

– Быть может, вы правы, – с насмешливой вежливостью согласился Деймон. – Но, поскольку для меня эта ситуация достаточно серьезна, разрешите обосновать мою мысль одним примером. Вы холосты, не так ли?

– Да.

– Могли бы вы жениться на дочери женщины, совершившей гнусное убийство?

– О чем вы говорите? Чья мать совершила это убийство?

– Сядьте, мистер Стрикленд.

Поленья потрескивали в камине. Деймон показал на обтянутое потертым красным бархатом кресло, стоявшее перед письменным столом. Клайв сел, и хозяин подвинул к нему наполненный виски стаканчик.

– По своей профессии вы должны интересоваться различными сенсациями, мистер Стрикленд. Наверняка, вы внимательно следите за уголовной хроникой. Знакомо вам имя Гарриет Пайк?

– Я слыхал о нем только от вас.

– От меня? Когда?

– В поезде, сегодня днем.

– О, да! Несомненно! – Деймон почти выкрикнул эти слова, но затем взял себя в руки и улыбнулся. – Есть, однако, некоторые вещи, о которых я не могу говорить в присутствии жены.

– Да, сэр?

– Наверняка, вы знаете, что один из пригородов Лондона, Сент Джонс Вуд, славится тем, что там в собственных элегантных виллах живут любовницы многих состоятельных джентльменов. На какой-нибудь Бернерс или Ньюмен Стрит живет немало красивых женщин – в чертовски дорогих домах без табличек с именами владельцев. Так это и сейчас, так было и тогда, когда там было совершенно убийство. Одной из таких женщин была Гарриет Пайк.

Клайв молчал. Деймон наполнил стакан и себе. Быть может, от волнения содовой воды он не налил ни себе, ни гостю.

Где-то в комнате тикали часы. Деймон поднес стакан к губам и, выпив его до дна, поставил на стол.

– Мистер Стрикленд! Вы думаете, я не знаю, какие сплетни ходят обо мне?

– Сэр?

– О том, что я не пренебрегаю плотскими удовольствиями.

В холле послышались твердые шаги, направлявшиеся в сторону двери, а затем раздался негромкий стук. Деймон повернул голову к приоткрывшейся двери.

– Слушайте, Деймон... – начал мужской голос, но тут же умолк.

На пороге стоял полный бородатый мужчина.

– Доктор Ролло Томсон Бленд, – сдавленным голосом представил Деймон. – Мистер Клайв Стрикленд.

– К вашим услугам, сэр, – вежливо проговорил доктор.

– Рад познакомиться, – с поклоном ответил Клайв.

Клайв, нервы которого были уже натянуты до предела, обратил, тем не менее, внимание на две вещи. Во-первых, Деймон был явно в ярости от того, что его прервали, а во-вторых, гроза, о которой говорила Селия, приближалась уже к дому: слышны были глухие раскаты грома, над крышей все сильнее завывал ветер.

– Что случилось? – спросил Деймон.

– Дорогой Деймон, куда запропастилась ваша жена?

– Моя жена? Насколько мне известно, моя уважаемая супруга находится в салоне или где-нибудь поблизости от него.

– Сейчас там ее нет.

– Тогда, может быть, разумнее всего спросить у ее горничной или Бербиджа.

– Ну-ну, сэр! Вы, кажется, забыли о вами же установленном строгом распорядке дня! Между четвертью и половиной седьмого вся ваша прислуга ужинает. Нельзя сказать, что времени на это ей отпущено слишком щедро, особенно, если учесть, что сами мы привыкли сидеть за ужином чуть ли не от семи до девяти. Не хотел бы мешать им в это время.

– Вот как? – бросил Деймон и поднял стакан. – За вашу исключительную тактичность!

Удар грома. Через широко раскрытую дверь в комнату ворвался порыв ветра. Пламя лампы вздрогнуло, а два листка слетели бы со стола, если бы Деймон с силой, словно стараясь убить муху, не прихлопнул их.

Доктор Бленд нахмурился.

– Деймон! – резко проговорил он.

– Если вы, сэр, так хорошо знаете распорядок дня в этом доме, то разрешите напомнить вам еще одно. Я не терплю, когда мне мешают перед ужином, даже если я не занят в это время.