«Тем паче в твое отсутствие, — мысленно продолжила молодая женщина. — Тогда мальчик остался в неведении относительно этой любовной связи».

Но тебе, знаешь ли, придется несладко, — предупредил ее Майлз.

Основной удар примет на себя Салли, — небрежно отмахнулась Карен, и тут ей в голову пришла ужасная мысль: что, если токсикоз снова даст о себе знать?

Проницательная старушка непременно заподозрит неладное! Ай да рассудительная Карен Торп! И что на нее нашло? Никогда она не принимала опрометчивых решений — может, беременность сказывается? Впрочем, как ни крути, очень скоро тайное станет явным. Узнают все: сотрудники, клиенты, не говоря уже о Майлзе…

Карен убито вздохнула.

Знаешь, что мы сейчас сделаем? — заговорщицки прошептал Майлз. — Разденемся и поплаваем.

Как, прямо здесь?

Я в этой речке купаюсь всю жизнь. Вода чистая, прохладная, пиявок нет.

Но… у меня нет купальника.

Поплаваешь и так, — тихо рассмеялся Майлз. — Только не говори, что тебе не жарко.

Ужасно жарко, — призналась Карен. — Но чертовски не хотелось бы угодить в засаду к маори.

Майлз фыркнул, затем извлек из кармана носовой платок.

Тогда поступим так.

Он намочил платок в воде и протянул его Карен.

Спасибо. — Она с наслаждением промокнула лицо и шею влажной, восхитительно-прохладной тканью. — Просто чудо.

Чудо — это ты.

Майлз не сводил глаз с ее блузки. Шелк намок и теперь плотно облегал грудь, так что под тонкой тканью обозначились очертания кружевного лифчика. Проследив за взглядом Майлза, Карен вспыхнула до корней волос и попыталась вскочить.

Останься, — тихо попросил он.

Она послушно опустилась на камень, еле слышно выдохнув:

Зачем?

Потому что я хочу сберечь это мгновение в памяти. Чтобы, оставшись один, мог вспоминать тебя такой, как сейчас, — хрупкой, серьезной, прелестной. Элегантной, изысканной… и на удивление целомудренной, даже спустя полгода после начала нашего романа. Тогда мне будет легко представить тебя без одежды — в воде, со мною вместе… О, моя речная нимфа, с распущенными влажными волосами, с ясными глазами цвета морской волны, с кожей матовой, точно слоновая кость!

Карен облизнула пересохшие губы. Последние слова Майлза пробудили в ней знакомые ощущения, и тело затрепетало в предчувствии заветных восторгов.

Майлз, — выдохнула она. — Я…

Но продолжить не успела. Он протянул ей руку, помогая встать, и привлек к себе.

Думай обо мне, пока меня не будет, Карен. И об этом… — Тут он припал к ее губам долгим поцелуем.

Как же может быть иначе? — беспомощно подумала она, уступая страстному натиску. И вдруг испуганно отпрянула.

— Прислушайся-ка! — Майкл повиновался.

О, как удачно, что у тебя такой тонкий слух. Что до остального — на редкость неуместное вмешательство!

— Увы! С судьбой не поспоришь. — Карен присела на камень, целомудренно оправила юбку и принялась обмахиваться шляпой.

Мой час еще придет, Карен! — нарочито зловеще предупредил ее Майлз

И тут из кустов выскочил Мерлин, снова в перьях, а за ним с грозным боевым кличем — неустрашимый маори.

Оставшаяся часть дня прошла довольно мирно, но под занавес Дик приготовил гостье сюрприз.

Чай подали на веранде. Карен съела два куска шоколадного торта с кремом и вишнями и с трудом заставила себя отказаться от третьего. Когда же Салли пошла за чем-то в кухню, а Майлз отправился давать указания управляющему, Дик окинул Карен испытующим взглядом.

Я рад, что мне разрешили у вас погостить. Потому что мне кажется, мы отлично поладим!

Синие глаза, унаследованные от матери, сияли на живом, выразительном личике, а на макушке смешно топорщился светлый хохолок.

Естественно, — подтвердила молодая женщина.

Ведь это важно, если папа на вас женится… Я ему еще ничего не говорил, но…

— Дик!

Не волнуйтесь, я буду молчать как рыба, но это было бы здорово. У мамы завелся ухажер, и у них вроде как все очень серьезно. — Мальчишка состроил гримасу: — По-моему, он ужасно противный: сюсюкает со мной точно с младенцем! Зато у него роскошный особняк с садом, и в прошлый раз мама спросила, не хочу ли я жить с ними, если мне отдадут Мерлина.

А ты что сказал? — полюбопытствовала Карен.

Сказал, что подумаю, но мне и так неплохо. В конце концов, я здесь всю жизнь провел, — философски заметил Дик, точно за спиной у него остался не один десяток лет.

А что она?

Заявила, что все равно мне лучше расти в полной семье, пусть даже один из родителей неродной. Вот я и подумал: раз уж отчима или мачехи не избежать, выберу того, кто мне по душе.

Дик… — беспомощно вздохнула Карен, разрываясь между желанием расхохотаться и острой жалостью к ребенку, поставленному перед такой дилеммой.

Потому что, видите ли, — продолжал тем временем мальчик, — я не могу бросить отца одного, он же будет тосковать. Так что, если он сделает вам предложение, Карен, я буду рад стать вашим пасынком. И Линде тогда не придется волноваться, что я, дескать, расту в неполной семье.

И синие глазенки вопросительно уставились на гостью.

Дик, — тихо проговорила Карен, — мы с твоим папой ничего подобного не обсуждали.

Но если речь все-таки зайдет, вы, по крайней мере, запомните, что я обеими руками «за».

За что это ты голосуешь? — осведомился Майлз, заглядывая в дверь.

Много будешь знать, скоро состаришься! дерзко ответил Дик.

Майлз недоуменно изогнул бровь, но, видя, что Карен чувствует себя неуютно, изменил тему:

Вызвать такси? Или хочешь, чтобы я тебя подвез?

Ты, если не трудно. — Карен встала, затем под влиянием порыва обернулась и протянула мальчику руку. — Ты сделал мне комплимент, Дик. Позволь ответить тем же: ты самый умный из всех мальчиков, кого я знаю, и притом самый славный.

О чем это вы? — осведомился Майлз, выходя на крыльцо.

Общество взаимного обожания, — улыбнулась она.

По дороге они решили не забирать машину Карен, оставленную у офиса. И Майлз подвез ее к дому.

Прости, что не могу провести с тобой этот вечер, — покаялся он. — Я обещал Дику…

Карен погладила его по плечу.

Все в порядке.

Значит, мир? — Майлз накрыл ее ладонь своей и заглянул в глаза. — Надеюсь, ты простила мне это похищение?

Да. День выдался просто чудесный.

Молодые люди долго и зачарованно глядели друг на друга. Наконец Карен легонько провела пальчиком по его губам.

Ты остерегись, дорогой. Я ведь буду здесь, когда ты вернешься! — И проворно выскользнула из машины.

Майлз до боли вцепился в руль, затем усилием воли заставил себя расслабиться и, мгновение поколебавшись, включил зажигание.

Ну, как ее приручить? — лихорадочно размышлял он, ведя джип по темной дороге. Наверное, у меня нет шансов… Может, это — наследство тирана-отца? Неужели ее и в самом деле волнует только карьера? В конце концов, он же не навязывает ей брак…

Он глубоко задумался, затем тряхнул головой. Да, конечно, Карен и Линда абсолютно не схожи, но разве Карен Торп согласится заживо похоронить себя среди его плантаций!

Переодевшись в халат, Карен направилась к шезлонгу на веранде.

Северо-восточный ветерок снова выманил дельтапланеристов, и над ближайшим пиком парили сразу три. Легкий бриз всколыхнул море, пенные буруны с грохотом разбивались о скалы, и на берег толпой высыпали любители серфинга.

И откуда их столько берется и куда они все деваются? — частенько удивлялась Карен. Будь то будний день или выходной, в жару или дождь, если есть волны — появляются и спортсмены. Были среди них и длинноволосые типы. Кое-кто приезжал на видавшем виде автомобиле или ржавом велосипеде, и у каждого — по доске. Чужеродная, обособленная субкультура — братство единомышленников, объединенных одной целью: лететь на крыльях ветра вслед за прибоем.

Карен вздохнула и впервые всерьез захотела, чтобы и в ее жизни осталась одна-единственная цель: в покое и мире родить ребенка. Не то чтобы здесь возникали проблемы. Превосходно обеспеченная в финансовом плане, Карен ни от кого не зависела и наслаждалась полной свободой. Но у каждого ребенка должен быть отец. А лучшего отца, чем Майлз, и желать нельзя… Вопрос в том, хочет ли он еще детей?