– Уилл? Это ты?
Уилл обернулся и оказался лицом к лицу с женщиной с заколотыми сияющими черными волосами и в толстой красной кофте, из-под которой торчала поношенная разноцветная майка. Она наверняка заметила его удивление. Он попытался сопоставить с этим лицом какое-нибудь имя.
– Я так и подумала, что это ты. С Новым годом! Ты меня не узнаешь, да? В школе я училась в одном классе вместе с твоей сестрой. Несколько раз даже бывала у тебя дома. Карен. Карен Элиот.
– Я помню. Ты изменилась. Прошло много времени с тех пор, как я видел тебя в последний раз, вот и все. Тогда ты была ребенком.
– Как теперь поживает Рут? Сто лет ее не видела.
– Да нормально. Опять сейчас живет со стариком. Около года назад рассталась со своим мужем. Тяжело это переносила, но со временем перестаешь переживать о таких вещах, мне так кажется.
– А я даже и не знала, что она была замужем.
– На самом деле урод он был, ее муж. Он ее бил, но никто этого не знал, пока она его не бросила, а теперь он скрывается. Рут никому ничего не рассказывала, знала, что ему это с рук не сойдет. Он оставил ее со всеми этими счетами за квартиру и сделал ноги. Теперь она снова пришла в себя. Должно быть, ты ничего не чувствуешь, когда тебя постоянно избивают, а потом надо гордо об этом всем рассказывать. Вокруг столько дряни, на самом деле.
Они говорили, и Уилл исподтишка посматривал на альбомы, которые держала Карен. Сверху кипы U-Roy «With Words of Wisdom», а под этим нечто похожее на Prince Far I «Free From Sin», судя по тостым красным линиям на маленьких черно-белых перекрещенных рисунках на краю обложки. Неплохо. Женщина со вкусом. Красивое тело и лицо с характером. Отличные обложки, к тому же они недешевы, классический винил реггей. Он не нашел ничего из того, что хотел бы купить, и раздумывал, не спросить ли Карен, а вдруг она хочет где-нибудь выпить кофе, чашку кофе и пирожное. Просто в паб идти еще рано. Но он передумал, вместо этого она сказала, что работает в пабе «Джордж» три раза в неделю, и если он зайдет попозже, то она угостит его бесплатной выпивкой. За углом есть марокканское кафе, они работают допоздна, так что, может, потом они еще и выпьют кофе. А потом она смутилась и сказала, что хотела бы еще послушать о Рут, уставилась в пол, улыбнулась перекошенной улыбкой и направилась к кассе платить за свои пластинки. Она обернулась, чтобы сказать, что надеется увидеться с ним еще. Она вышла на улицу, Уилл проследил за ней глазами до самого конца улицы.
Картер подрезал на светофоре чей-то «Ровер», втиснув свой фургон по перевозке мебели в тесную внутреннюю полосу, и его юный помощник Иен, Мальчик Йен, как звал его Картер, поднял правую руку к зеркалу и этим мирным жестом предупредил идиотический крик, которым вот-вот собирался разразиться его коллега. Йен был ненапряжным человеком, и это означало, что когда они работали вместе, именно на долю Йена приходилась вся тяжелая работа. Картеру нравилось руководить, тяжелая работа – это не больше, чем двуспальная кровать, которую нужно собрать для покупателя, хотя тащить все эти части четыре или пять лестничных пролетов – не слишком веселое занятие.
Йен был ирландец, плотный и крепкий парень из Донегала, хотя двадцать один год из своих двадцати двух он прожил в Лондоне. Он был лондонским ирландцем, парнем из Куинз Парк Рейнджерз*, кельтская форма головы и крест на шее, но своим поведением он ломал все стереотипы Пэдди**, предпочитая наркотики пиву «Мерфис», джангл – ирландской музыке, а экстази – виски. Пока они ехали, он слушал кассетный плеер, что устраивало Картера, тот внимал каким-то универсальным звукам подборок из старого техно. Особенно Картеру нравились «Emotional Hooligan» Гари Клэйла, этот тяжелый бас возвращал его в собственное детство, когда они слушали реггей, даб, панк – все те альбомы, которые нравились Уиллу, и которые Пит Уилсон готов был дать послушать. Ему нравился собачий лай, идущий фоном, или чем бы там это ни было, может, продуманный спецэффект. Потом будет играть Бим Шерман. Забавно то, как заново возрождается музыка. Все идет по кругу.
Он все еще подумывал о том, чтобы забацать собственную подборку, но так и не взялся за это дело, решил, что привлечет к этому Уилла – у этого парня имеются те же записи плюс куча всяких других. Уилл знал в этом толк. Относился к музыке слишком эмоционально. Очень запутанная штука, хотя окажись ты на месте Манго, то, может, в этом и была бы причина. Печально, как нечто, например, тот факт, что твой брат ушел и не вернулся, преследует тебя всю оставшуюся жизнь. Все ставит с ног на голову. Манго больше никогда не станет прежним, хотя не дай бог он начнет винить самого себя в этом. Картер ударил по тормозам, успел остановиться перед сгорбленной старушкой, которая переходила дорогу по пешеходной зебре, не глядя, куда идет, он глянул в зеркало на «Ровер», который подрезал, за рулем «Ровера» сидел огромный пиздюк и пялился на Картера. Он просунул руку под сиденье, нащупал короткий бильярдный кий, спрятанный подальше от чужих глаз, на случай, если тот парень захочет испытать судьбу. Таким орудием хорошо выбивать зубы.
* Футбольный клуб со стадионом в западной части Лондона.
** Насмешливое прозвище ирландцев.
Затем они тронулись дальше, и он увидел, как «Ровер» свернул куда-то, хороший мотор, стоит того, чтоб уплатить за него пару лишних шиллингов, он почти старинный, Картер показал пальцем на двоих женщин с детьми в колясках, выходящих из букмекерской конторы. Раньше он не знал, что детям разрешено посещать такие заведения. Может, их оттуда выгнали или же они заходили, чтобы повидать своего старика, или просили разменять крупные купюры? Детям не следует ошиваться вокруг букмекерских контор. Иен последовал глазами за его жестом, а Картер сказал, что высокая ничего, красивая, стоит пяти минут его драгоценного времени, какая досада, что она с ребенком, а другая тетка просто никакая, да ну и что. При случае он трахнул бы в задницу обеих. Йен только улыбнулся и поставил другую кассету, перемотал вперед, включил мешанину из диджеридос* и оглушительного металла, и от этих звуков фургон словно был готов взорваться. За всей этой какофонией последовал какой-то восточный психоделический транс, курдский, если верить Йену, религиозная музыка вперемешку с сексом. Нормальная музыка, как раз подойдет вместе отсутствующего Бима Шермана. Йен начал сворачивать косяк.
* Духовые музыкальные инструменты Австралии.
В то время как Гарри рассиживал вместе с Дэйвом и Бобом из «Вест Лондон Декорэйшн» у ограды в садике Уондсворта, уперев каблуки в кирпичи, ожидая, пока люди в доме разберутся с газом, Балти надрывал спину в Тутинге. Он не был в настроении объясняться, отделываясь от Роя МакДональда – напыщенного уебана из Белфаста, до конца рабочего дня еще далеко, а этот мудила успел заебать Балти до самых печенок. Балти решил устроить себе передышку и сгрузил свою ношу, пошел за припаркованные самосвалы, туда, где можно было пару минут посидеть спокойно. Он выбился из сил. Как будто был болен. Болел каждый мускул, голова оставалась тяжелой. Из здания доносился звук дрели, от этого кружилась голова. Он пытался удержаться на ногах. Эта нескончаемая попойка длилась от Рождества и до Нового года, он бухал и с Гарри, и со всеми остальными, с каждым, кто оказывался рядом. Хотя Гарри был чемпионом. Этому нравилось бухать больше всех. Балти никогда не сможет бухать с этим мудилой на равных. Он пытался, но не получалось. Гарри сказал, что пиво смывает все твои проблемы. Плюс еще пара таблеточек от Манго – и пиздец.
– Какого хуя ты тут торчишь? – МакДональд стоял напротив, изо рта торчал окурок, эта его старая куртка вся вымазана в каком-то дерьме, на ботинках – засохший клей. Он словно выплюнул свои слова, Балти готов был увидеть, что изо рта вырвутся языки пламени.
Интересно, подумал Балти, можно ли отнести МакДональда к благочестивым протестантам? В новостях сейчас много говорили про Ирландию, про историю этой страны и так далее, всей этой пурги он не понимал, потому что он никогда не обращал особого внимания на детали и не мог понять логики происходящего. Его это вообще никоим образом не волновало, а теперь он смотрел на МакДональда и не мог произнести ни слова. Разве тут стоит что-то говорить? Он мельком оглядел пространство за спиной МакДональда, эта площадка просматривалась, но на ней не было никого из рабочих.
