Он снова увиделся с Кейт неделей позже. Они пошли в «Шип» в Сохо, сумели отыскать свободный уголок в этом запруженном народом пабе. Chelsea в тот день играли в «Марки», и они думали было отправиться посмотреть выступление на бис Gene October’s Right То Work, но увлеклись разговором, и когда пришло время уходить, оказалось, что перед ними в дверях пытаются просочиться еще добрые три четверти посетителей наба. Они напились и вместе сели в метро но направлению Западного Лондона, но в этом не было и намека на секс. Она была привлекательна, по на этом – вес. Им понравилось обсуждать музыкальные группы, чьи концерты они видели, и любимые пластинки, и вообще все на свете. Он сошел с поезда и сказал ей «Пока!», и это не выглядело странным – что он не поехал вместе с ней до ее дома. У него в любом случае имелась под рукой Джил Смарт, с этим не предвиделось осложнений. В их связи не было замешано любви, они оба обходились легким сексом.

С Джил его не связывали никакие общие интересы, с этой девицей существовала четкая договоренность, он никогда не мешал панк и девок. Все эти племена, которые представляли Англию в конце семидесятых. Джил была противоположностью Кейт. Они не слишком много с ней общались. Просто шли в постель и занимались сексом, и это было неплохо, несложно, и это все, что было между ними. Никаких чувств или эмоций, разве что кроме тех чувств, которые вызывают шевеление между ног, а когда дело было сделано, Джил обычно хотела включить какой-нибудь двенадцатидюймовый американский альбом и поговорить о своем Кевине и об их планах на будущее. Пит не предполагал такого неожиданного поворота, после этого он крепко задумался, и ему стало жаль этого тупого пидораса, который работал и доверял ей, и Пит начал было осознавать, что ему не следует появляться здесь, в этой чужой постели, и занимать чье-то место. Он поступал неправильно, но был настолько увлечен своей кислотой и своей музыкой, что продолжал эту интрижку, забивая на любое проявление благопристойности как на нечто старомодное.

Он увиделся с Кейт еще несколько раз, а затем начался кошмар. Кейт сказала ему, что отправляется обратно в Норфолк, и пригласила выпить на прощание, сказала, что могла бы, если надо, предложить ему работу, ведь не будет же он сидеть на пособии до конца своей жизни. Они отправились в тот паб в Гринфорде и пили до самого закрытия, дело закончилось тем, что они оказались в постели. И он смотрел, как женщина, которая гораздо старше его, танцует перед ним стриптиз, швыряя лифчик ему в лицо и стягивая с себя трусы. Это было по-другому. Другой секс. Больше тепла и человечности. На следующее утро она сказала ему, что на ферме для него найдется кое-какая работа, ведь ей в любом случае придется кого-то нанимать, теперь это местечко досталось ей в наследство. Небольшое местечко, но для одинокой Кейт – просто огромное. А еще она сказала ему, что у нее рак. Она не хотела ничего скрывать, также не хотела, чтобы Пит переживал из-за нее, потому что, может статься, она и доживет еще до возраста пожилой деревенской леди, но если ей не повезет, то она протянет всего несколько лет. Она была прямолинейна. Не было в ней скованности. Он может приехать, и поработать пару месяцев, и скопить немного наличных, а йотом уехать, и она не будет чинить ему никаких препон. Хотя он должен знать, что у нее рак. Просто на всякий случай.

Пит хотел задать уйму вопросов, но постеснялся выспрашивать подробности. Так что он уехал вместе с ней. Вот прям так. Он думал, что голова лопнет от этих мыслей о сексе, и о работе, и о болезни, которая убьет ее в один прекрасный день. Вот прям так. А ему нужны были деньги, и она ему нравилась.

Это называют грехом и воздаянием. Он не верил во все эти догмы, но на нем лежала вина. Если человек в состоянии расплатиться за свои грехи и совершить что-то во искупление, то это именно Пит. Если есть на свете Бог, который за все в ответе, и если он все делает так, как говорят священники, то его имя надо выписать звездами, золотыми буквами. Эта идея о правосудии пришла словно бы из ниоткуда. О естественном правосудии. И он чувствовал, что подобные вещи не имеют никакого отношения к доктринам, потому что он бывал в церкви только пару раз в жизни и вырос отнюдь не в религиозной семье. А может, это неотъемлемая часть культуры. И твои среднестатистические соотечественники более нравственны, чем богачи и те люди, которые стоят у власти. Это естественно – чувствовать вину и угрызения совести. Не так уж много на свете людей, способных учиться на собственных ошибках. Но он пострадал. Ничего, вот только рак, сжирающий Кейт в течение последнего года, визиты в больницу и лечение, безнадежность. А потом ты устраиваешь похоронную процессию. И годы проводишь в скорби.

А затем, приходит одержимость смертью. Кевин Беннетт, Джил Смарт, теперь вот Кейт. Он покрыл свои долги. Расплатился за весь свой плохой и хороший секс, и бесконечные попытки завести потомство, у всего этого могла быть только одна развязка.

В конце концов, спустя четыре года мосле смерти Кейт ему пришлось сделать над собой усилие. Он наконец решился позвонить дяде Теду, спросить, как там семья. Он хотел кинуть пробный шар. Он испугался, когда не смог найти свою старую записную книжку, перерыл все шкафы и нашел ее, сгнившую, завернутую в футболку с Белоснежкой. Он держал эту футболку перед собой. Белоснежка наслаждалась оргией с семью гномами. Он не мог поверить, что именно он был тем человеком, который носил такую футболку Он швырнул футболку в дальний конец комнаты и открыл записную книжку, усевшись на кровати. Пит перелистывал страницы, пожелтевшие за долгие годы. Среди номеров людей, с которыми он когда-то был знаком, он увидел номер Джил. Реальность вдруг вернулась, он осознал, что для некоторых людей восемнадцать лет -это целая жизнь. Его мать могла уже и умереть. Или папа. Вероятно, они оба. Его сестры. А что насчет Джимми, который ждет, когда его старший брат вернется домой? Как он мог поступить так с мальчишкой, который смотрел на него, раскрыв рот, с обожанием? Он оказался эгоистичным ублюдком, зарылся в собственном несчастье. Эгоцентрист, замороченный только на себе, вот что с ним изначально было не так. У него не было чувства ответственности, он последовал за своим елда-ком, прямо до постели Джил, а затем сбежал. Но жизнь с умирающей женщиной воспитала в нем уважение и кротость. Теперь он ценил мир. Работа на ферме возвращает тебя к некой стартовой точке. Он научился самодисциплине, унаследовал у Кейт ее честность. Она изменила его в лучшую сторону.

Пит снова пролистал книжку и в конце концов позвонил своему дяде, выяснил, что его тетя умерла. А теперь он собрался с духом. Надо возвращаться назад. Он захлопнул свой, тот, другой мир, загнал его в ячейку, притворился, что его вовсе не существует. Он измучил себя работой с землей, заставлял свое тело переживать эти тяжелые, несчастные зимы и трудовые лета. Днями он или трясся от холода или обливался потом под солнцем. Его тело стало здоровым, но только потому, что таким образом он хотел отключить свои мозги. Другие начали бы бухать, но Пит урабатывался до такого изнеможения, что был не способен даже напиться. Периодически он позволял себе пинту, но он ходил в паб скорее ради прогулки, а не из-за зависимости от алкоголя. В большинстве случаев, вечерами он сидел перед камином и вспоминал, как женщина, которая раньше сидела напротив него, постепенно потеряла свою хватку в жизни и угасла, измученная химиотерапией. Когда она умерла, Восточная Англия показалась ему чуждой. Четыре года он тянул это существование, пока самое страшное не осталось позади, а теперь ему надо было снова двигаться вперед.

Он начал копаться в прошлом, искать, с какого момента все пошло не так. В первую очередь на нем оставалась вина за смерть Кева Беннетта и Джил Смарт, это очевидно, и он искупил это заботой о Кейт, по после ее смерти вместо облегчения он почувствовал новую вину – за то, что он сделал со своей семьей и друзьями. Чем дольше это тянулось, тем хуже становилось Питу. Он обидел всех людей, с которыми был как-то связан. Он стал для них несчастьем, зря потраченным временем. Его дядя был так рад его слышать, что от этого Пит чуть не умер от стыда, дядя рассказал: больше всего он в жизни боялся, что Пита убили. Если бы только они знали, что он жив-здоров. Почему он не звонил? Не написал письма? Никак не проявился? Но теперь ясно, что он жив. Восстал из могилы. Нечто типа воскрешения. Тед сказал, это чудо. Когда же он вернется домой? Ждет не дождется, когда же увидит его снова. Все будут вне себя от радости.