— Он стал неудачей. Одичал в самом конце эксперимента, обретя неумеренную кровожадность. Поэтому отпустили только нас троих. И дали десятилетнюю отсрочку. Похоже, мы были наилучшими морскими свинками.

Десять лет — долгий, очень долгий срок ожидания выхода на свет результатов эксперимента. В течение всего этого времени модифицированные клетки изменялись одна за другой, придавая иной оттенок бегущей по венам детей крови и склоняя гены в сторону тьмы…

— Ты, наверное, скажешь, что эксперименты, включая и опыт по приумножению моего интеллекта, в основном удались. Сейчас я отлично вижу в темноте, и клетки моего тела производят энергию, даже если я ничего не ем. Я, конечно, не пробовала, но, полагаю, сумею выжить в вакууме или под водой. А ты, Ди, способен на такое?

Не дожидаясь ответа, Лина взяла брошенный на останки Таджила меч Ди и спокойно вонзила его в собственное сердце, чтобы тут же под пристальным взором охотника извлечь клинок.

— Пока нам не отрубят головы, мы бессмертны. Таджил знал это, поэтому-то и привел меня сюда, и я удовлетворила его страсть. Уверена, ты все видел. Интересно, в чем преуспеет мой ребенок?

— Почему он ждал до сего дня, не делая тебя своей? У него, должно быть, имелось немало возможностей.

— Потому что он, единственный из пробудившихся, не мог ничего сделать до тех пор, пока не усовершенствуются наши гены тьмы. Ему оставалось лишь ждать. Я узнала истину и с радостью позволила овладеть собой. Так мы увеличим наше число.

Значит, вот какова была истинная цель?

— Но похоже, эксперимент в итоге все-таки провалился. Во мне поселилось то же желание, что и у Таджила.

В приоткрывшемся рту Лины Ди увидел пару клыков.

Девочка, что собиралась в Столицу…

Девушка у окна, с прижатым к груди белым цветком, глядящая на бесконечную ленту дороги, что унесла ее загадочного поклонника…

— Не знаю, обнаружил ты его или нет, но, прежде чем оказаться здесь, я убила одного из моих одноклассников. Как только мы остались наедине, он схватил меня, толкнул на землю и потребовал, чтобы я передала свое праве иодоф в Столицу ему. Он сказал, что это единг* иенная причина, которая могла заставить его интересоваться жертвой аристократа вроде меня. И в этот миг что-то во мне переменилось навсегда. Интересно, оправдывает ли это его убийство?

Ди молча слушал. Да и что еще ему оставалось делать? За что вообще он сражался в этой деревне?

— И ты испытываешь ту же потребность? — Увы, но голос охотника был, как всегда, спокоен и холоден.

— Да. — Квор застыл на месте, парализованный голубым светом. Лицо его было таким разумным, что, казалось, принадлежало совсем другому человеку, а из-под губ высовывались клыки.

— Он пытался защищать меня до самого конца. Даже понимая, какая ему уготована участь, он старался изо всех сил, уговаривая остальных не подводить меня к последней черте. Хотя именно он на шел вход сюда и освободил Таджила, в ночь, когда тот вторично напал на жену Кайзера, Квор последовал за ним, пытаясь остановить. К несчастью, он не привык пользоваться своей психической энергией, и все пошло наперекосяк.

Огорченно улыбнувшись, Квор подошел, встав рядом с Линой, — и девушка сладострастно обвила его холодными руками его шею.

— Мне хотелось бы, чтобы он отправился со мной. Ну что, Ди, попытаешься зарубить меня? Разве ты не охотник?

— Я не работаю без вознаграждения. Кроме того, мои дела здесь завершены. — Так он прощался с девушкой, слушавшей вместе с ним песню ручья и ветра.

Ди развернулся, шагнул к двери — и тут из темного угла раздался голос, преисполненный поистине неземной злобы:

— Почему… почему вы позволяете ему уйти?

И Ди увидел пепельно-серую тень с лазерной винтовкой в правой руке. Вот он пришел — последний противник, тот, чей облик воссоздал компьютер.

— Не надо, — отрезала Лина. — Убив его, ты ничего не добьешься. Мы можем жить где угодно. Пройдет время, и мы наверняка найдем способ обходиться без крови.

Сумеречный тип покачал головой медленно, вяло:

— У нас нет… времени… Посмотри хорошенько.

И он сорвал с лица маску.

Девушка и парень удивленно охнули.

Но глаза Лины и Квора выпучились, естественно, не оттого, что под маской оказалось лицо мистера Мейера, но потому, что лицо это коробилось и таяло, точно восковое. Один глаз, таща за собой красные нервы, сполз к самому подбородку.

Память Ди тут же подсказала охотнику фразу: Я должен ликвидировать неудачи.

— Ты не выглядишь… изумленным, — просипел мистер Мейер. — Ты и так знал, верно?

Ди кивнул:

— Когда пара сбежавших отсюда тварей напала на ферму, они пролили море крови, но твоей крови там не было. И причина этого могла быть лишь одна: ты являлся одним из них. — Короткие фразы словно давались ему с болью. Охотник обращался к человеку, так восторженно описывавшему лучезарное будущее девушки. Это тоже были слова прощания. — Очевидно, вампир в тебе пробудился без твоего ведома. Именно ты набросился на Ферна и его дочь, да? Два образца крови от разных нападавших смешались, и таким образом в результате компьютерного анализа на экране возникло неузнаваемое лицо.

Сапфировый луч превратил пол у ног Ди в пар и ионы. Охотник даже не дрогнул.

— Почему только ты… в порядке? Разве мы… люди… сотворены не таким же манером? Почему только мы… должны умирать?.. — Раздался звон, точно что-то разбилось, и учитель рухнул на пол.

— Мистер Мейер!

— Держитесь подальше… от меня… — Остановив Лину прежде, чем она кинулась к нему, учитель попытался подняться.

Синий свет вторгся в сумерки, прожигая стены и пол.

Ствол оружия упал.

Затихая, стелился по земле голос, в котором слышались гнев и протест:

— Лина… ты не должна… изучать… историю… аристократии…

Глядя, как грудой распласталась пи иолу пропитавшаяся вонючей сукровицей одежда, Лина спросила Ди:

— И это наша судьба?

Ди молчал. Он слушал голос памяти: Ты мой единственный успех.

— Я завидую тебе.

Как воспринял охотник слова Лины?

— Я так завидую, что даже ненавижу тебя. Ты знаешь, когда нас ждет такой вот конец?

— Нет, не знаю.

С отсутствующим видом Лина обвила рукой шею Квора:

— Я планировала исчезнуть отсюда, но мне еще надо предстать завтра перед экзаменационной комиссией. Ты тоже пойдешь туда, да? Исполняя предсмертное желание мистера Мейера, я скажу им, как сильно ненавижу аристократов. Скажу, что у них нет будущего и нет истории — совсем как у нашей четверки.

Неожиданно Квор отступил от Лины.

Онемев от удивления, Лина кинулась за ним, но Ди поймал девушку за руку:

— Он не хочет, чтобы ты видела его.

Неверной, ковыляющей походкой юноша скрылся в недрах мрака. Пришло и его время.

В голубоватом свете, который, по всей вероятности, будет наполнять эти покои до скончания веков, прекрасный охотник и девушка, напрягая зрение, вглядывались в сумрак — каждый на свой лад свидетельствуя о жестокости судьбы.

На следующий день трое экзаменаторов, прибывших в деревню ранним утром, выслушали странное предложение несколько бледноватого мэра. Он заявил, что город желает провести экзамен в развалинах замка, некогда принадлежавшего аристократам.

Выбор человека, которому предстоит строить будущее, пройдет в руинах правителей прошлого? Ну как, пронимает?

Комиссия приняла предложение. И вечером подземное помещение наполнилось рассевшимися на стульях людьми, обладающими правом совещательного голоса.

И хотя члены экзаменационной комиссии нахмурились при виде Лины, тем не менее, увидев ее пленительную улыбку, они безропотно заняли свои места. Горожане выстроились за ними.

Досада читалась лишь на лице одного человека — мэра, которого Ди и Лина буквально заставили собрать народ здесь. Если бы комиссия узнала о его отношениях с приемной дочерью, старик вынужден был бы бежать из города, несмотря даже на то, что он был облечен властью. Но дрожь пробирала мэра не от страха перед разоблачением, а от сверхъестественной ауры дампира.