Она нахмурилась. Почему Джейсон Армстронг назвал ее глупой девчонкой? Ведь это он сам орал и хлопнул дверью! С испорченным настроением она выскочила из пентхауса и стала спускаться вниз по лестнице.

Внезапно ее схватила чья-то рука и втащила в маленькую кладовую, пропахшую стиральными порошками и мылом. Рука принадлежала Белинде.

— Что произошло? — взволнованно воскликнула она. — Я решила подняться сюда и проверить, как у тебя дела. Джейсон Армстронг поднялся сюда пару минут назад, да?

— Да, — мрачно подтвердила Трейси. — Точно. Мне не повезло. Он наткнулся на меня там, внутри, и едва не сделал заикой. Вообще, этот человек здорово заботится о своем отце. Но он так отвратительно себя вел, что можно было подумать, будто я преступница или кто-то в этом роде.

— Я не из тех людей, которые напоминают, что предупреждали тебя, — с лукавой усмешкой ответила Белинда. — Но я все-таки тебя предупредила.

— Да, точно. Классно. Спасибо, что напомнила.

— Не стоит благодарности, — отмахнулась Белинда. — Мне вот что интересно знать. Тебе удалось увидеть Уилфреда? Он в самом деле сумасшедший? Правда ли, что пол застелен стерильной марлей?

— Он спал в постели, — ответила Трейси. — Вообще-то, я толком его и не видела. Но никакой марли на полу не было, все это враки, как я и предполагала. — Она нахмурилась. — И вообще, если мистер Армстронг-старший хоть чуточку похож на мистера Армстронга-младшего, тогда я просто счастлива, что не встретилась с ним. — Она потерла плечо. Оно все еще помнило железные пальцы Джейсона. — Если хочешь знать мое мнение, этот младший Армстронг — настоящий грубиян, и я в последний раз в жизни делаю что-либо хорошее для этой семейки!

Они уже собирались покинуть свое убежище, когда услышали стук ног Джейсона Армстронга, сбегавшего по лестнице. Они нырнули назад и дождались, когда он пройдет. Как только он ушел, девочки тоже отправились вниз.

— Нам нужно взяться за какое-нибудь дело, — сказала Белинда. — Мой отец будет недоволен, если нас в первый же день упрекнут в лени.

По лицу Трейси поползла лукавая ухмылка.

— Мне не терпится увидеть тебя в твоей прелестной униформе горничной! — засмеялась она, когда они спускались по лестнице.

Белинда злобно сверкнула глазами.

— И не говори! — простонала она. — Я буду выглядеть как последняя идиотка! — При своем плотном телосложении Белинда любила ходить в вытертых джинсах и зеленом пуловере. Мысль о том, что ей предстоит надеть короткое платье горничной, наполняла ее ужасом.

— Остынь, — со смехом успокоила подругу Трейси. — Такое платье тебе пойдет! И вообще, я тебя сфотографирую! Потом мы поместим эти снимки в нашем школьном журнале.

— Только попробуй! — зарычала Белинда. — Я тебя просто прикончу за это!

С громким смехом Трейси помчалась вниз по ступенькам, преследуемая подругой.

Для всего персонала Данрейвена этот день оказался долгим, суматошным и нервным. Вечером Белинда лежала пластом на кровати в их общей крошечной комнатке. У нее не осталось сил даже на то, чтобы снять униформу, состоявшую из черного платья с белыми оборками, крошечного передника и жуткой белой кружевной шапочки, которая торчала на ее голове подобно табуретке. Она смертельно ненавидела ее, и эта ненависть только крепла от того, что Трейси лопалась от смеха всякий раз, когда смотрела на подругу.

Комната была страшно маленькая, туда едва удалось втиснуть три кровати. Дверь отворялась ровно настолько, чтобы девочки могли протиснуться в нее только боком. Когда им требовалось подойти к окну, они просто перелезали через мебель.

— Куда нас поселили! — сетовала Белинда. — Когда я сказала папе, что мы хотим быть вместе, я и не ожидала, что нас втиснут в комнатушку размером с коробку для ботинок!

— Все не так страшно, — ответила Холли со своей кровати, где она возлежала в гнезде из подушек. Холли была оптимисткой и всегда во всем видела только хорошее. Ее кровать стояла возле двери, Трейси расположилась в середине, а кровать Белинды была втиснута под самое окно, смотревшее на фасад здания.

— Ну, ничего хорошего здесь нет, — фыркнула Трейси. Она лежала на полу и выполняла свой обычный комплекс вечерних упражнений. — Сейчас я едва не вышибла себе мозги, треснувшись лбом о ножку твоей кровати. — Ее голова показалась над одеялом Холли. — Эй, Белинда! Как ты думаешь, нам разрешат заниматься в гимнастическом зале, пока мы тут работаем?

— Не знаю, мне на это наплевать, — ответила Белинда, не отрывая голову от подушки. — Тут нет даже телевизора! — простонала она в свою очередь. — Могли дать нам хотя бы телевизор!

— Здесь его все равно некуда поставить, — засмеялась Холли. — И вообще, кажется, ты только что заявила, что смертельно устала и хочешь только одного — спать?

Через десять минут они уже лежали под одеялами и беседовали в темноте, обмениваясь впечатлениями о запретном пентхаусе Уилфреда Армстронга и о подозрительном поведении Гордона Рикмана.

— Что-то в нем есть такое… — сказала Холли. — Мне трудно объяснить это словами, но я могу поклясться чем угодно — с этим человеком связана какая-то тайна. — Она кивнула головой сама себе, так как подруги ее не видели. — Я намерена за ним следить, это точно.

Белинда проснулась среди ночи с пересохшим ртом. Пошарив рукой, она нащупала свои очки и посмотрела на маленький дорожный будильник, который ей дал на эти дни отец. Увидев время, она тихонько застонала от досады. Всего лишь половина второго.

Она попыталась снова заснуть, но, чем больше прилагала усилий, тем сильней ее терзала жажда. В конце концов, она не выдержала, слезла с кровати и стала пробираться на ощупь к двери. По дороге она ударилась большим пальцем ноги о кровать Холли и, схватившись за ногу, запрыгала от боли, стараясь не шуметь.

— Белинда? Это ты? — послышалось сонное бормотание подруги. — Что ты делаешь?

— Я хочу пить, — прошептала Белинда. — Спи.

— Заснешь тут, — проворчала Холли, глубже зарываясь в теплое одеяло.

Белинда кое-как добралась до двери и без дальнейших осложнений протиснулась в узкую щель.

Коридор был тускло освещен. Ближайшая ванная находилась на другом конце коридора. Белинда прошла на цыпочках мимо лестницы, спускавшейся в холл, тихонько проскользнула в ванную комнату и выпила несколько пригоршней воды прямо из-под крана.

Она вытерла руки и уже собиралась вернуться в постель, когда услышала хруст гравия под шинами, прозвучавший необычайно громко в ночной тишине. Заинтригованная тем, кто это приехал в конференц-центр в такое позднее время, она подошла к окну и взглянула вниз.

Маленькое окошко выходило на темный двор перед особняком. Белинда разглядела длинную дорогу, которая вела к удаленным воротам обширного имения Данрейвен. Справа виднелась автостоянка для гостей. Она была плотно заставлена двумя рядами машин; под ночным беззвездным небом все они казались серыми.

Автомобиль подъехал с правой стороны к широким каменным ступенькам, которые вели к парадному входу. Белинда разглядела, что у него четыре дверцы. Еще ей показалось, что он темно-синий, хотя было так темно, что она не могла утверждать это наверняка.

Из машины вышла черная фигура — мужчина, догадалась она по очертаниям. На приехавшем была куртка или пиджак, и больше ей ничего не удалось разглядеть. Он нес в руках какой-то предмет. Чемодан? Нет, что-то слишком массивное и округлое для чемодана — скорее это похоже на спортивную сумку. Мужчина поднялся по ступенькам и исчез за парадной дверью.

Если это делегат отцовской конференции, то он очень опоздал — пропустил и церемонию открытия, состоявшуюся в Большом зале, и вечерние заседания первого дня. Может, он просто приглашенный докладчик? Кем бы он ни был, подумала Белинда, никто не обрадуется его приезду среди ночи. Где его теперь размещать? Ведь все номера, вероятно, заняты.

Впрочем, это не ее проблема. Пока ее не выбрасывают из постели, чтобы поселить этого типа на ее место, она может не волноваться, где ночной гость будет спать. С такими мыслями она покинула ванную комнатку и тихонько пошла по коридору.