Но едва он встал, невидимые руки задернули портьеры ложи, и Денворт инстинктивно съежился.

— Ну, — сказал шепот, — теперь мы можем поговорить наедине. Нет, не пытайся удрать. Пить есть что… если тебе нравится такой слабиняк. То ли дело раньше! Помню, была гулянка, когда выперли Еву! Вот были времена под Холмом!

— Ты… живой? — очень тихо спросил Денворт. Он весь дрожал.

— Да, — ответил голос. — Даже поживее, чем ты. Нам незачем размножаться, чтобы поддержать огонь нашей жизни. У нас он неуничтожим… в принципе. Понимаешь ли, человече, я гном.

— Гном, — повторил Денворт. — Я… набрался. Точно. Иначе не говорил бы сам с собой.

— Ты говоришь со мной, Турзи Буяном, — рассудительно заметил голос. — Это естественно, что ты не хочешь в меня верить, но я могу с легкостью убедить тебя в моем существовании. Только сними на минутку этот браслет, ладно?

Какой-то инстинкт предостерег Денворта от этого. Когда он потянулся рукой к запястью, в воздухе вокруг него возникло непонятное напряжение. Он ощутил затаенную враждебность, а потом злоба, дремавшая в бесплотном голосе, прорвалась.

— Сними его! — потребовал голос.

Однако Денворт лишь глотнул рома и откинулся назад. В руке он держал очередную рюмку, на случай, если напиток внезапно понадобится ему.

— Я слышал о таких вот вещах, — буркнул он. — Конечно, слышал. В сказках. Маленькие магазинчики…

— Слухи расходятся. У всех легенд есть свое начало. А теперь будь добр, сними этот браслет.

— Зачем?

— А затем, что я ничего не могу сделать, пока ты его носишь, — неожиданно признался голос. — Проклятье! Опять то же самое. Почему из всех амулетов в магазине Смита ты выбрал именно Печать Любви?

— Печать Любви?

Горячий ром действует сильнее холодного, он уже ударил Денворту в голову. Его скептицизм ослаб. В конце концов, бесплотный голос говорил вполне связно, хотя порой и двусмысленно.

— Давай объяснимся, — сказал Денворт после паузы. — По-моему, мне грозит опасность. Что такое Печать Любви? Послышался тихий вздох.

— Ну ладно… Она вызывает любовь. Когда браслет на тебе, все тебя любят и ничего не могут с этим поделать. Если бы ты его снял, я мог бы навести на тебя несколько заклятий…

Денворт был даже доволен, что его собеседник не закончил фразы. Движимый внезапной мыслью, он поднялся и посмотрел назад поверх перегородки. Может, это Вейланд Смит последовал за ним и развлекался теперь чревовещанием? Это было куда правдоподобнее, чем слышимое, но невидимое присутствие Турзи Буяна. Однако соседняя кабина была пуста.

— Послушай, — убеждал его Турзи, — зачем тебе эта Печать? Вот мне она нужна. Меня никто не любит! Я должен исполнять главную роль в одном ритуале… гмм… церемонии, для которой Печать просто необходима. Будь человеком, а? А я скажу тебе, где закопан горшок с золотом.

— С золотом? И много его?

— Вообще-то не очень, — признал Буян. — Но больше унции. И без примесей.

Денворт глотнул еще рома, вспоминая только что сказанное гномом.

— Я мог бы использовать эту твою Печать. Говоришь, из-за нее люди тебя любят?

— А почему, по-твоему, официант поставил тебе выпивку? Печать безотказна. На ней есть стрела Эроса, узел любви, голова святого Валентина, йогхам…

— И ты ничего не можешь сделать со мной, пока я ее ношу?

В шепоте зазвучали нотки оскорбленного достоинства.

— Проклятье! Как бы я мог? Эта проклятая Печать заставляет меня любить тебя.

— В таком случае, я не буду ее снимать, — рассудительно ответил Денворт. — Я мало знаю о гномах, но мне не нравится твой голос.

— А я твой люблю, — прошипел Турзи, явно сквозь зубы. — И очень жаль. А то бы я тебе показал!

Разговор прервало появление официанта, несущего бутылки шампанского самого лучшего винтажа.

— За счет заведения, — объяснил он.

— Видишь? — прошептал Турзи.

Когда официант исчез, между портьерами появилась физиономия одного из завсегдатаев бара. Денворт узнал его — один из тех, что ссорились возле стойки. Теперь на толстом лице рисовалось выражение вечной преданности.

— Ты мой друг, — сообщил толстяк, кладя руку на плечо Денворта. — Не верь никому, кто скажет иначе. Ты джентльмен. Я за три мили могу узнать дженль… джен… в общем, ты — мой друг. Ясно?

— Во имя Ноденса! — крикнул разъяренный Турзи. — Вали отсюда, ты, паскудина! Искандер веструм гобланхейм!

Толстяк вытаращил глаза и захрипел, словно задыхался. Потом схватился за воротник. Удивленный и испуганный Денворт увидел дым, идущий от красной полосы на его гладком лбу. Запахло паленым.

— Убирайся! — резко крикнул Турзи.

Толстяк повиновался: отшатнулся назад и исчез из виду. Выражение его лица вызвало у Денворта тошноту. Он оттолкнул в сторону ведерко для шампанского, стараясь справиться с дрожью.

Он был убежден помимо своей воли.

— Что ты ему сделал? — тихо спросил он.

— Заколдовал, — ответил Турзи. — И с тобой сделал бы то же самое, но…

— Но не можешь. До тех пор, пока Печать заставляет тебя любить меня. Ясненько.

В голубых глазах Денворта появилось задумчивое выражение.

— Оберон может лишить Печать ее силы, — заявил Турзи. — Хочешь, чтобы я его призвал?

— Вряд ли ты это сделаешь. Смит сказал, что браслет не закончен, нужен был еще один амулет. Верно ли я думаю, что…

— Ты спятил.

Денворт не обратил внимания на оскорбление.

— Подожди немного. Дай подумать. Человек или гном, носящий этот браслет, был бы почти всемогущ. Кажется нелогичным, чтобы обычному гному даровали такую мощь. Разве что имеется какой-то крючок… точно. Теперь я понял. Смит должен был добавить к Печати амулет, который сделал бы ее подвластной заклятиям Оберона. Верно?

Ответом ему была тишина. Денворт удовлетворенно кивнул, ощущая во всем теле приятное тепло.

— Значит, мне ничего не грозит, даже от Оберона. Интересно, велика ли мощь этой Печати?

— Она вызывает любовь у всех живых существ, — ответил Турзи. — Как по-твоему, сколько ты ее выдержишь? Мы не позволим! Ни один человек никогда не забирал амулета из магазина Вейланда Смита, а у него есть вещи и почудеснее этой. Защитный Медальон, например…

Денворт встал, его лицо с высокими скулами ничего не выражало, но светло-голубые глаза блестели. Уверенным движением он отодвинул в сторону портьеру и вышел из кабины.

Мира Валентайн. Мира Валентайн. Это имя пульсировало в его мозгу.

Мира Валентайн.

Капризная, чудесная, равнодушная Мира. Греющаяся в своем собственном свете и холодно улыбающаяся Денворту.

Если даже Турзи последовал за ним, Денворт этого не знал. Все заслонила восхитительная мысль о том, что сделает с Мирой Валентайн эта его новая, невероятная мощь.

— Не глупи, Эдгар, — сказала она ему однажды. — С чего ты взял, что я могла бы тебя полюбить?

Это не понравилось Денворту, и его самолюбие содрогнулось от удара. Он желал Миру, чтобы носить ее как гвоздику в петлице. Возможно, Мира это чувствовала, и Денворт с беспокойством заметил, что она относится к нему несколько даже презрительно.

Однако теперь он владел Печатью Любви.

И мог завоевать Миру Валентайн.

Мира Валентайн, Мира Валентайн — звучало в такт его шагам. На улицах зажгли фонари, и они начали игру с его тенью, полная луна поднялась в фиолетовое, усеянное звездами небо. Денворт, разогретый ромом, не чувствовал холода. Возможно, именно напиток помог ему так легко поверить в то, что Печать и вправду обладает волшебной силой.

Сила. Мира Валентайн. Печать Любви.

Нужно было рассуждать логически — даже если логика эта основывалась на совершенно невероятной предпосылке. Допустим, он завоюет Миру. С этим связывались определенные трудности. Его должность в Колумбийской страховой компании имела чисто номинальный характер, и скандал мог серьезно повредить ему. Кроме того, была еще Агата…

Но ведь… черт побери! Печать подействует и на нее!

Денворт злорадно усмехнулся.

Его охватило нетерпение. Он поймал такси, и в голове у него начали возникать контуры плана. Мира будет венцом всего, но сначала следовало уладить другие дела.