Небрежно брошенное белое платье, словно ворох лебяжьих перьев, лежало на кровати. Полумрак уже вытесняли первые лучи рассвета, и в комнате постепенно становилось светлее. На полу, возле тумбочки с множеством склянок духов и кремов, лежала туфля, обтянутая серебристой тканью. Вторая была закинута на шкаф – виден только мысок. Эмили, сидящая у окна спиной к беспорядку, старалась не смотреть на свое свадебное платье и вообще не думать о том, что всего через несколько часов она примет ненавистную фамилию Смарт и станет собственностью мужчины, от одной мысли о котором на ее глазах закипали слезы отчаяния.

Предполагалось, что она еще спит, набирается сил перед свадебной церемонией, чтобы выглядеть отдохнувшей, свежей и невыносимо прекрасной. Подумав об этом, Эмили мрачно улыбнулась. Гости будут разочарованы. Она даже не прилегла сегодня. Под глазами Эмили залегли глубокие тени, лицо осунулось, а взгляд был пустым, как у зомби.

Войдя вечером в свою комнату и увидев приготовленное платье, Эмили поддалась эмоциям. Она зашвырнула одну туфлю на шкаф, вторую пнула ногой, разбила небольшую вазу и на том успокоилась. Платье осталось нетронутым. Как бы Эмили ни хотела разорвать его на части, она понимала, что не сможет это сделать. Это равносильно признанию, что она выходит замуж не по собственной воле. А об этом и так ходило слишком много слухов. Чего-чего, а уж сплетен о своей семье Эмили наслушалась вдоволь. Не хватало еще одной. Нет, нельзя показывать, что она готова выть от тоски и страха. Никак нельзя.

– Абсурд. Какой абсурд… – пробормотала Эмили, задумчиво глядя на изумрудно-зеленую траву под окном.

В дверь постучали. Молодая женщина даже не шелохнулась, только закрыла глаза, собираясь с силами, и произнесла беззвучную молитву. Наверное, точно так же чувствовали себя безвинно приговоренные к казни.

На мгновение все происходящее показалось ей сном, бессвязным кошмаром, который должен вот-вот закончиться, однако стук повторился и в комнату кто-то тихо вошел.

– Вы не спите? – Голос горничной прозвучал слишком громко в утренней тишине. – А я-то думала, что вас придется будить не меньше получаса! Когда я выходила замуж, то чуть не проспала церемонию!

– У вас очень крепкие нервы, Мэри, – тихо проронила Эмили, не поворачиваясь. – Я не могу похвастать такой выдержкой.

Мэри не сказала ни слова, лишь громко засопела. Наверное, потому, что заметила беспорядок в комнате. Наконец горничная не выдержала:

– Кидались туфлями и били посуду? Надеюсь, с платьем вы ничего не сделали? Мистер Смарт будет страшно недоволен, если вы пойдете под венец в будничной одежде.

Эмили повернулась к горничной и сердито взглянула на нее.

– Мне плевать, Мэри, что подумает несравненный мистер Смарт. И ты отлично знаешь почему.

Горничная подтащила стул к шкафу и, достав туфлю, протерла ее фартуком. Потом хмыкнула и осуждающе посмотрела на хозяйку. В глазах Мэри ясно читалось осуждение и презрительная насмешка. Служанка считала, что Эмили делает из мухи слона, от скуки создавая из ничего трагедию.

– Не понимаю, чего вы на него так ополчились, – сказала Мэри, имея в виду жениха хозяйки. – Другая на вашем месте от счастья до потолка бы прыгала.

– Не желаешь поменяться со мной местами? – язвительно поинтересовалась Эмили.

– Если честно, то я была бы не против, – заявила Мэри. – Если бы в меня влюбился красавчик с такими деньжищами, я бы, не задумываясь, развелась со своим негодяем-мужем. Да к тому же никто не заставлял вас соглашаться на предложение руки и сердца.

– Да неужели? – вскинулась Эмили. – Где бы ты была, если б я не решилась на этот шаг? Где бы были вы все, в том числе мой братец и дядюшка? Тебя рассчитали бы уже завтра, потому как без вложений спасителя мистера Смарта моя семья задохнулась бы от долгов и кредитов, а фирма пошла бы ко дну!

– И потому вы строите из себя мученицу, заставляя всех чувствовать себя виноватыми? Потому, что согласились выйти замуж только для того, чтобы ваша семья не разорилась? – с сарказмом произнесла Мэри. – Ах какой благородный поступок! Как будто кто-то вас об этом просил.

– Много ты знаешь, – беззлобно сказала Эмили, чувствуя, что на спор со служанкой у нее ушли все оставшиеся после бессонной ночи силы.

– Скажите спасибо, что ваш будущий муж красив и богат, да еще и безумно в вас влюблен в придачу. Если бы вы жили в семнадцатом веке, вас бы и спрашивать не стали: выдали бы замуж за первого попавшегося старикашку со средствами. А так я считаю, что вы просто с жиру беситесь!

– Считай, как хочешь. – Эмили снова отвернулась к окну. – Одно хорошо: сегодня я уеду из этого дома. И ты больше не будешь действовать мне на нервы.

– Да вы без меня скучать будете! – уверенно заявила Мэри, взбивая воланы лежащего на кровати платья. – Сами же потом в этом признаетесь.

– Держи карман шире.

– Хватить препираться. – Мэри подошла к Эмили и облокотилась о подоконник, глядя на светлеющее небо. – Уже светает, а у нас еще миллион дел. Нужно привести вас в порядок перед церемонией. В таком виде я вас из дома не выпущу.

– Стилист должен прийти в семь, – тусклым голосом произнесла Эмили.

– Тогда – марш в душ! – скомандовала Мэри. – Ваш дядюшка со свету меня сживет, если вы не будете готовы вовремя.

– Вот кто жаждет моего союза со Смартом больше всего! – усмехнулась Эмили. – Все думают только о себе, и никто не хочет подумать о том, что чувствую я.

Мэри закатила глаза и тяжело вздохнула. Она поменялась бы местами с Эмили не задумываясь, хотя и понимала в глубине души, почему та «капризничает». Наверное, не слишком приятно чувствовать себя ценным предметом, который передают из рук в руки. Но ведь в высшем обществе это, кажется, называется «сделать удачную партию».

Эмили поднялась, помассировала пальцами виски и тусклым взглядом взглянула на уже вставшее солнце. Итак, осталось всего несколько часов. Уже ничего нельзя изменить.

Марк Смарт поправил галстук, приладил волосы, после чего внимательно изучил свое отражение в зеркале. Он был настоящим красавцем, женщины сходили по нему с ума, но у него не было на них достаточно времени, так что Казановой он не слыл. К тому же вот уже два года Марк был безнадежно влюблен в Эмили Брэсс. А та, как назло, не обращала на него внимания. Чуть ли не единственная из всех.

Однако сегодня мечта сбудется: Эмили станет его женой. Почему же тогда на душе так тяжело? Не потому ли, что он знает: любимая женщина по-прежнему не принадлежит ему? Она выходит за него только потому, что он предложил ее семье отличную сделку. Деньги в обмен на любовь. Материальное в обмен на духовное. Можно ли построить на таких условиях счастье?

Марк кинул быстрый взгляд на часы – ни секунды опоздания – и вышел за дверь. Его уже ждал лимузин: новенький, шикарный. Брэссы будут довольны блеском появления нового члена их беднеющей семьи.

Роб, партнер Марка, а на свадьбе его шафер, стоял возле лимузина и пританцовывал на месте от нетерпения. Завидев жениха, он улыбнулся и подкинул вверх зажигалку, которую крутил в руках.

– Я нервничаю! – заявил Роб.

– С чего бы это? – усмехнулся Марк, усаживаясь в автомобиль. – Женюсь ведь я.

Роб, мужчина немалых габаритов, втиснулся на заднее сиденье и облегченно выдохнул:

– Ну вот, едем. С утра места себе не нахожу. Моя подружка, наверное, уже отправилась на церемонию.

– Которая из всех?

– Та блондиночка, с которой я познакомился на прошлой неделе. Кажется, модель.

– Ты хоть помнишь, как ее зовут?

– Честно говоря, нет. Зову ее пупсиком.

– Где ты только их находишь?

Роб изумленно взглянул на приятеля.

– Марк, открой глаза, вокруг столько женщин! Правда, ты себе в жены выбрал самую красивую, спору нет. А вот я не желаю снова связывать себя узами брака.