Не глядя на Филипа, она промокнула глаза платком и очень осторожно присыпала следы слез рисовой пудрой. Потом круто повернулась к нему.
– Милый, – с жаром произнесла она, – если я когда-нибудь еще окажусь такой ужасной идиоткой, прошу тебя, выпори меня, как я того заслуживаю! Да, поезжай! Конечно, ты должен ехать в поместье «Пристань». Езжай, и пусть они все катятся к черту!
Улыбка исчезла с лица Филипа.
Склонившись вперед, он нежно поцеловал ее в губы. На сцене же рука об руку двигались миссис Сара Сиддонс и мистер Джон Филип Кембл.
Спотыкаясь и дребезжа посудой и бутылками, из темноты появился мистер Ричард Бринсли Шеридан. Поднос, уставленный снедью, он поставил на свободное кресло. Когда он выпрямился, Филип готов был поклясться, что мистер Шеридан совершенно трезв.
– Гленарвон, – заявил драматург, – терпеть не могу приносить дурные вести, но…
– Что такое?
– Нам нужно подумать и, ей-богу, изобрести другой план! Двоих моих голубков, Салли Далримпл и Тома Трогмортона, заметили военные! Через десять минут ищейки с Боу-стрит узнают, что оба вы здесь!
Глава 13. «Один во сне захохотал, другой вскричал: «Убийство!»
Дженнифер бросила лишь беглый взгляд на сцену, когда Сара Сиддонс проплыла к ложе и присела, кланяясь тем, кого она не могла видеть.
Она была еще стройна. Однако ее фигура в простом белом платье сейчас, когда Сара приближалась к тридцати, начинала полнеть. Огни рампы смягчали резкость ее черт; черные, как у брата, глаза смотрели томно и нежно. В светлом парике она казалась наивной девушкой. Когда она присела, локоны рассыпались по плечам.
Ее голос был дивным – певучим и мелодичным, хотя и без той силы, которую она приобрела позже.
– С вашего высочайшего позволения, милорд, миледи, – сказала великая актриса, – мы с братом прочтем немного более той дюжины строк, какие мы намеревались прочесть. Прошу вас, посмотрите небольшую сцену из великой трагедии.
И это все, что удалось увидеть и услышать Дженнифер, потому что ее внимание тут же отвлек мистер Шеридан. Ей пришлось повернуться к нему.
– Черт бы побрал девчонку Далримпл, – мрачно заявил Шеридан, усаживаясь у уставленного едой подноса. – Должен признать, она чертовски хорошенькая. Но больше ей не играть духа, клянусь, пока я жив!
Несмотря на возбуждение, Филип не смог сдержаться.
– Духа? – вежливо переспросил он. – Значит, молодую леди так заботит ее духовное состояние?
– Милорд! – Мистер Шеридан укоризненно покачал головой. – Вы прекрасно знаете: сейчас все сходят с ума по ужасным историям. Вы не заработаете и полпенни на пьесе, которая не называется «Проклятый замок» и в которой по сцене не бегают привидения! Духи! – добавил он, становясь все красноречивее. – От них больше хлопот, чем пользы. Их нужно выпускать на сцену через верхний люк в прозрачных газовых одеяниях – всем известно, что привидения одеваются именно так. А эта девчонка Далримпл, милорд, должно быть, ужасно перепугалась, потому что ее платье застряло в шестеренке. И она вылетела полуобнаженная, черт меня побери, в тот момент, когда бедный умирающий отец толковал о своей беспорочной жизни!
– Филип! Мистер Шеридан! – сказала Дженнифер таким придушенным шепотом, что они осеклись. – Вы говорите, ищейкам известно, что мы здесь. Как это случилось?
Мистер Шеридан вытянул руку:
– Миледи, но я ведь вам рассказываю! Проклятая девчонка Далримпл…
– Что она сделала?
– Она со своим парнем сбежала удачно, ничего не скажешь. Я велел им засесть в одной таверне на Флит-стрит и напиться. Напиться! – сердито отчеканил мистер Шеридан, рассеянно хватая квадратную зеленую бутылку джина с подноса и делая большой глоток.
– Чудовищно! – сказал Филип. – И что же?
– Они сняли капюшоны. Все видели их лица. Надеюсь, вам ясен план ваших врагов?
– Не совсем.
– Взвод гвардейцев под командованием некоего вига должен был следить с крыши за всеми вашими передвижениями. Как только ваши двойники спустились на землю, гвардейцы, позабыв о предрассудках, позвали ищеек. Те подошли вплотную, намереваясь арестовать вас или застрелить наповал. Опасное положение, милорд. Глоточек джина?
В прежнее время Филип ужаснулся бы привычке пить по любому поводу, особенно до завтрака. Но сейчас он послушно сделал глоток прямо из бутылки.
– Откуда вы все узнали, мистер Шеридан?
– Я же был в «Льве и ягненке». Там все только об этом и говорят!
– «Лев и ягненок»! – повторил Филип. – Уобурн-стрит. Да! Теперь я вспомнил, почему название мне знакомо. А ты помнишь, Дженни?
– Милый, ты должен, непременно должен что-то сделать!
– И сделаю. Послушайте, мистер Шеридан! Вчера ночью, после того как я уложил Бристольского Молота, ко мне подкатился толстячок, который так и лучился доброжелательством и любезностью. Он предложил в случае неприятностей обращаться к нему за помощью. Он уверял меня в своем знатном происхождении и назвался Сэмюэлем Хорде-ром, эсквайром.
Длинное лицо мистера Шеридана позеленело – впрочем, возможно, так казалось из-за зеленого стекла бутылки.
– Сэм Хордер? – переспросил он.
– Да, кажется, так его зовут.
– Что ему нужно от вас?
– Он не сказал напрямую. Мне показалось, он хочет, чтобы я дрался без перчаток с Джексоном по кличке Джентльмен, причем частный бой будет, по его словам, организован для представителей знати и дворянства.
– Вы можете побить Джексона голыми руками?
– Нет. Ни за что на свете! На третьем или на четвертом раунде я разобью руки. Если, конечно, не…
Мистер Шеридан отставил бутылку и заговорил серьезно:
– Послушайте, милорд. Я люблю жуликов, пожалуй, могу даже обняться с жуликом. Но не с таким, как Сэм Хордер. Ни за что на свете не имейте с ним дела! Под его доброжелательностью кроются острые клыки и когти. Он вас погубит! Берегитесь!
Дженнифер пришла в отчаяние – казалось, ничто не могло отвлечь их от разговоров. За своей спиной, во мраке «Дру-ри-Лейн», как во сне, она слышала страстные голоса.
– «Печальный вид».
– «Вот глупость – говорить «печальный вид».
– «Один из них во сне захохотал, другой вскричал: «Убийство!»
Дженнифер почти не слышала, что творится на сцене. Она была в отчаянии, она была вне себя. Заметив ее состояние, мистер Шеридан грациозно подвинул к ней стул, на котором стоял поднос с едой. Там было блюдо с окороком, с кусками хлеба и сыра, а также сомнительный на вид пирог с зайчатиной. Еще на подносе стояло несколько бутылок, но был всего один стакан.
– Прошу вас, миледи, поешьте, – проворчал их хозяин. – Мы с вашим супругом не настолько забылись, как вы полагаете. В самом худшем случае я сумею придумать, где вас спрятать.
– Нет! – сказал Филип.
– Почему же «нет», позвольте спросить?
– Мы слишком далеко зашли. «Красногрудые» разнесут мадам «Друри» в щепки, что вам отлично известно.
Филип ел с волчьим аппетитом, пользуясь руками за неимением столовых приборов. Он жестом приказал Дженни-фер следовать его примеру.
– Действительно, – странным тоном заявил мистер Шеридан, – я должен лелеять то, что едва ли принадлежит мне из-за долгов. – Он потер рукой небритый подбородок. – Надеюсь, вы не заключали никакой сделки с Сэмом Хор-дером?
– Есть ли у меня выбор? Если он привык прятать беглых преступников, то сумеет укрыть и нас. Ищейки вот-вот будут здесь. Вы это понимаете?
– «О нерешительный! Дай мне кинжалы. Ведь смерть и сон – картины…»
Шум, донесшийся со сцены, заставил сидящих в ложе подскочить и резко обернуться. Оказалось, это всего лишь громкий, глухой стук в ворота после ухода леди Макбет. Филипу и Дженнифер показалось – то стучит их судьба.
Теперь на сцене все происходило так, как должно происходить: Сара Сиддонс и Джон Кембл улыбались, актриса приседала, а актер кланялся, обращаясь к невидимым обитателям ложи.
На губах Дженнифер застыла горькая улыбка. Всю жизнь она мечтала посмотреть Сару Сиддонс и Джона Кембла в «Макбете». Однако сейчас она ничего не увидела и расслышала всего лишь несколько слов.