– Фе, вы должны рассказать мне все, потому что я на вашей стороне, – заговорил он снова, пытаясь придать своему тону мягкость. – Вы должны понять, что я волнуюсь за вас. Это место, этот дом и вообще район небезопасны. – Тристан на мгновение замолчал и обвел комнату глазами. – Господи, Фе, вам нечего делать в этих трущобах!

Язычки пламени в ее глазах колыхнулись, и взгляд Федры смягчился.

– Да, это жуткое место. И тем не менее многие люди в Лондоне живут в еще худших условиях. Я сняла эту комнату по той простой причине, что она отличный наблюдательный пункт. Ее окна выходят прямо на тот дом, в котором жил Горский.

Тристан внутренне напрягся.

– Вы следили за ним?

– Да. – Она бросила на Тристана настороженный взгляд. – Правильнее будет сказать: я наблюдала за домом.

Руки Тристана сжались в кулаки, на мгновение он закрыл глаза и быстро сглотнул слюну.

– Я думаю, – мрачно проговорил он, – вы просто обязаны рассказать мне все, что вы знаете о Горском.

– Но я почти ничего о нем не знаю, – чуть ли не воскликнула она и положила одну свою руку ладонью вниз на стол, словно клялась на Библии. – Вы должны поверить мне.

– Продолжайте.

– Я встретила его совершенно случайно, – снова заговорила Федра. – Как-то раз я зашла в тот дом, что расположен на другой стороне улицы, и со мной там стала разговаривать одна из служанок. Потом вдруг она обернулась и позвала этого человека, назвав его по фамилии.

Тристан попытался скрыть охвативший его ужас. Он протянул руку и накрыл ладонью ее кулачок.

– Но зачем вы пошли туда, Фе? – спросил он. – Вы ведь рисковали своей репутацией, и, думаю, для вас это не было секретом.

– Я кое-кого искала, – призналась она. – И ради того чтобы найти этого человека, я могла рискнуть. Это было очень важно для меня.

– Но кого же вы искали?

Она бросила взгляд в объятый мраком дальний угол комнаты.

– Девушку из нашей деревни в Гемпшире, – прошептала Федра. – Младшую сестру моей служанки Агнес. Ее зовут Милли, она работала в деревенской таверне. Ей только что исполнилось девятнадцать, и она убежала в Лондон. Это случилось незадолго до Рождества. Она искала лучшей доли.

– Она воображала, что какой-нибудь богатый мужчина возьмет ее на содержание? – прервал Федру Тристан.

Федра кивнула.

– Да, именно так Милли и думала, бедняжка, – пробормотала она. – Милли сказала, что она устала жить в нищете, что ей надо на что-то содержать Присс, ее дочку. Но она была слишком молода и наивна, чтобы понимать, что все может обернуться совсем не так, как ей хотелось бы. И что в первую очередь мог пострадать ребенок, которого она оставила.

– А у этого ребенка, – снова заговорил Тристан, – есть отец?

Несколько мгновений Федра молча смотрела на колышущийся язычок пламени в лампе.

– Я должна отвечать на этот вопрос? – спросила она. – Вы откажетесь помогать мне, если я не скажу?

В груди Тристана шевельнулось сомнение, он начал догадываться, по какой причине его сюда пригласили.

– Федра, я вряд ли смогу помочь вам даже в том случае, если вы и решитесь ответить мне на этот вопрос, – сказал он. – Вы в опасности. Один человек уже мертв. Тот дом напротив более чем опасен, он весь пропах смертью.

Услышав это, Федра побледнела, подняла руки и обхватила себя за плечи.

– Толбот, послушайте меня. – Ее голос был низким и хриплым. – Вы не понимаете. Они забрали к себе Милли.

– Она у них? – Его глаза впились в ее лицо. – Как вы узнали, Фе?

– На всех письмах, которые писала Милли к себе в деревню, указывался адрес этого дома, – прошептала Федра. – Она снимала у миссис Вутен комнату. В одном из писем Милли сообщила Агнес, что нашла себе работу в доме напротив. И владелица этого дома якобы обещала помочь ей.

– Вероятно, Милли посчитала, что это самый обычный бордель. Но это совсем не так, Фе. Это опасное место. Здесь продаются сексуальные извращения самых ужасных видов, какие только можно представить.

Федра качнулась назад и прикрыла рот рукой.

– О Господи! – выдохнула она. – Я так и чувствовала, что там происходит что-то ужасное. Последнее письмо пришло почти месяц назад, и после этого – ничего…

Тристан наклонился к Федре.

– Федра, но вы лишь предполагаете, что Милли отправилась работать в этот бордель, – сказал он. – А если она все-таки пришла туда, то ее могли уже передать какому-нибудь мужчине и увезти в другое место. Или она могла просто погибнуть.

Увидев, как Федра испугалась, Тристан тут же пожалел о том, что сказал ей это.

– О, Толбот, – прошептала она. – Пожалуйста, не говорите так. Я не смогу перенести этого ужаса. Мне не хочется думать, что Милли уже нет в живых и Присс осталась сиротой.

– Называйте меня Тристаном, – сказал он тихо. – Думаю, так будет уместнее.

Федра вдруг рассмеялась, но этот смех больше напоминал истерику.

Он взял ее руку в свои ладони и, похоже, собирался сидеть так довольно долго.

– Господи, мы сейчас должны думать совсем о другом… Пожалуйста, Тристан, помогите мне. Скажите, что мне делать.

Он чуть сильнее сжал ее руку.

– Фе, я совсем не тот мужчина, знакомство с которым обрадовало бы вашу семью. Вряд ли бы ваша мать разрешила вам со мной общаться, – со вздохом проговорил он.

Ее улыбка казалась сейчас какой-то болезненной и натянутой.

– Не стоит так торопиться с выводами, сэр, – предупредила его Федра. – Моя мать уже давно ищет для меня мужа. И, уверяю вас, вы бы ее заинтересовали. Более того, смею предположить, вы бы ей понравились.

Тристан тоже улыбнулся.

– Вас, оказывается, не так просто выдать замуж? – пробормотал он. – Вот уж не подумал бы.

– Просто я себя хорошо знаю и не строю иллюзий относительно своей семейной жизни.

– Значит, вы не желаете иметь мужа? – Он еще раз слегка сжал ей пальцы, а затем позволил забрать руку. – Это, наверное, неправильно. Впрочем, я тоже не ищу жену. И позвольте мне, Фе, проводить вас на Брук-стрит. Я настаиваю на этом.

– Нет, – твердо возразила она. – Я никуда не пойду, потому что я должна найти Милли.

– Но очень может быть, что она уже перенеслась в ад. Такое нельзя исключать. И такое, надо признать, случается в Лондоне.

– Нет. – Федра решительно сжала пальцы в кулаки. – Нет, я не хочу принимать этого. Присс нет еще и двух лет, Тристан. Ей нужна мать.

Тристан понял, что сейчас ему не удастся уговорить Федру вернуться домой. И она ждала помощи от него. Если он откажет ей в этом, можно только догадываться, что она сделает дальше. Она может ввязаться в какую-нибудь нехорошую историю, и ее убьют так же, как убили Горского. А если он поможет ей…

– Повторите мне каждое слово, которое вы сказали Горскому и которое он сказал вам, – наконец произнес Тристан.

Федра послушно пересказала Толботу весь разговор и потом добавила, что в самом конце она устроила сцену в борделе Востриковой, стала требовать, чтобы к ней немедленно привели Милли. Но Горский сказал, что эту девушку никто никогда там не видел, и не обратил ни малейшего внимания на последовавшие чуть позже за этим слезные мольбы Федры. Потом Федра перешла к угрозам и совершила ошибку, назвав имя своего старшего брата.

– Я бы, конечно, ни за что на свете не обратилась с этим к Стефану, – объяснила она. – Могу сказать, что Горскому это тоже было хорошо известно. Он настоящий хищник, а поэтому почувствовал, в каком я была отчаянии. В его глазах я увидела, Тристан… что-то такое, что я не могу вам передать. Это было как взгляд мертвеца.

Как ни странно, но Тристан понял ее. Ему случалось видеть таких людей. В Греции на полях сражений. Уставших, потерявших всякую надежду и воспринимающих жизнь без иллюзий и сантиментов. Они стали такими после долгих лет бесчеловечного обращения с ними.

– Он немало повидал на свете, – пробормотал Тристан. – После этого трудно испытывать обычные человеческие чувства.

Бровь Федры приподнялась и красиво изогнулась.