Азия аккуратно поправила его:
— Азия — через "з".
— Меня зовут Боб, — он закатил глаза, — но Боб- это так по-мужицки, фу… да, кстати, мы не планировали тебе грудь увеличивать? Или губы, или задницу…
— Нет, — на выдохе спокойно произнесла девочка. Честно говоря, Азия чересчур эмоционально реагировала на все процедуры, иногда у неё учащалось дыхание, но она ничего с собой не могла сделать. Ей сильно хотелось быстрее одеться, чтобы прикрыть себя.
Когда Бубочка начал наносить омолаживающие кремы, Азия возразила:
— Мне не нужно омолаживаться, мне всего семнадцать лет. — Но это вовсе и не было аргументом для него. Он сильно трудился над цветом лица, подбирая идеальный.
Нещадной оценке были подданы пирсинг в пупке, который не вынимался и татуировка на щиколотке в виде веточки папоротника.
Девочка уже сидела с маникюром с просто "вылизанными" ножками, когда Бубочка занимался выравниванием и удлинением ресниц.
Азия сидела перед зеркалом, серьёзная, и смотрела на себя, очень осторожно к себе прикасаясь. Она пыталась поправить волосы, как ей казалось, но Бубочка ей советовал как лучше, и приходилось слушаться. Блестящие, лоснящиеся волосы Азия не знала раньше, что нужно делать, чтоб они так выглядели. Пышные ресницы и очень чёткие брови. Прямо здесь её друг Врач распаковал пакет, который они купили в магазине одежды, и там оказались очень изящные босоножки, стилизированные под металлический блеск.
Бубочка одел их прямо на неё. Так приятно, когда тебе обувают, аккуратно вкладывают твою ножку в туфельку. Но ей даже не дали на них постоять, Врач сразу вынул из коробки другие, босоножки на высокой платформе с приподнятым каблучком, достаточно высоким, что выгнуть ножку.
В комплекте одежды была джинсовая юбочка и просто джинсы очень элегантного дизайна. Каблук оказался слишком высоким и его чуть-чуть понизили, дав возможность не только демонстрировать свои ножки, но и ходить.
Они очень долго дискутировали на тему верха. С Азии даже сняли одежду и попросили прогнуть грудь вперёд. Девочка стеснительно прикрывалась ладонями, пока её ощупывали по спине вниз. Решено было одеть чёрную кожаную, из мягкой кожи, хоть и грубую на вид куртку без одного рукава, как обычно.
Бубочка заплёл ей волосы в высокий пушистый хвостик и рассказал, как пользоваться косметикой, что нельзя "выходить на люди" без тоналки для лица, пышных ресничек и тому подобного. Ей теперь нельзя использовать яркие тона помады или лака для ногтей. Надо знать, как следить за волосами и как их заплетать. На удивление Азия схватывала просто на лету. Тоналкой она и так пользовалась постоянно.
— И ещё, запомни такое выражение глаз, как сейчас, — кукольное и наивное, — и прорепетируй перед зеркалом.
Такие слова не усилили уверенность в себе. Но Азия принялась вполне серьёзно репетировать взгляд, получался хитрый, интригующий, но это всё равно не совсем то. Азия чувствовала себя страшно глупо, позируя себе перед зеркалом, под одобрительные взгляды собеседников.
— Тебе постоянно нужно улучшать свои навыки. — Бубочка подошёл и неожиданно обнял девочку за талию. — Я не знаю, мне кажется, вы своей курточкой все испортили, я сделал из неё такую конфетку.
Ещё на Азию одели ярко белую накрахмаленную блузку с воротничком, который оттенял чёрное и белое. Девчонка вовсе не выглядела странно в этой одежде, создавалось впечатление, что она всю жизнь в этом проходила. Пока ребята решали, как её лучше одеть, она по своему "примеряла" каждую вещь. Азия довольно неожиданно приподняла низ курточки, открыв животик до пирсинга.
Для полной картины, для создания впечатления опасности не хватало только одного.
Когда они возвращались, Врач ей говорил всю дорогу, как она должна выглядеть, и что ей нельзя теперь одеваться более откровенно. Она только понимающе кивала. Бейсболка частично закрывала её глаза.
— А знаешь, ты ничего, симпатичная. — Азия не знала, что сказать и от смущения покраснела. — Я что, это вслух сказал, ну ты не обижайся, я думал, ты не знаешь, я сразу и не увидел, какая ты…
Небо темнело и становилось сиреневым, а они куда-то направлялись по извилистой дороге- серпантину. Чувство умиротворённости и спокойствия поддерживал вечерний горизонт. Вдалеке не виднелось ничего, может они направлялись прямо в пустыню, между сопок по серпантину уходя в вечность. Азия давно привыкла не спрашивать, куда идёт, и была этим обязана своей судьбе за последнее время.
Она неожиданно заулыбалась и с восторгом беззвучно обняла Врача, а потом шла дальше вроде ничего и не произошло. Улыбка блуждала по её личику, то появляясь, то тая. Её утончённость, светлые лоснящиеся волосы, поразительно гармонировали с грубым военным стилем рейдерской курточки. Азия всегда думала, что это военная необходимость рейдеров, но никогда, что это дизайнерская разработка. Увереннее всего Азия себя чувствовала рядом с кем-нибудь, кто может о ней позаботится…
Веерное здание вынырнуло из уже темнеющих джунглей, в которых утопал вечерний серпантин. Оттуда струился сказочный свет.
"Это смешно, но мне кажется, что я попала в сказку", — подумала она про себя. Свет пробивался через листву вьющихся растений, мгновенно сжимающих листочки, когда к ним прикасались. Над ними порхали бабочки. Через листву к ним пробился человек плотного сложения и в круглых очках видеоконференции, таких, какие были у дяди Боска. Он показался Азии ниже её, это потому, что она была на каблучках. Он почти без слов притянул Азию к себе и аккуратно вложил в её пальчики пистолет абсолютно такой, какой она держала в поезде, а потом неожиданно оказавшийся у неё после Терра Фирмы. Казалось, что эта модель десерт игл преследует её.
— Вот теперь ты выглядишь абсолютно довершенной, — нарушил размышления Врач.
— Да, это десерт игл, древнейшее оружие, но от этого не менее эффективное и обновлённое, внешне изменялся лишь патрон, — он общался с Врачом, но при этом не переставал поглядывать на Азию. — Я перебрал боёк, ствол и магазин, так что теперь он автоматически перестраивается на необходимый вид патронов. — Он засветился гордостью, — я считаю это одним из самых сильных орудий ближнего боя, из ультралёгкого сплава…
— Всё, нам пора, — увлекая за собой Азию, которая не успела проговорить не слова, говорил Врач, — нам у вас понравилось, надеюсь, что и мы вам понравились.
— Да, всегда рад, заходите, вы такие приятные собеседники, особенно, как вас зовут?
— Азия. — Не успела договорить девочка.
— Очень приятно, очень профессионально держите пистолет…
Когда они уже отошли Азия вежливо спросила:
— Я думала, мы останемся.
— Время уже идёт не на дни, а на минуты, ты хоть знаешь, зачем тебе это? — Азия резко выхватила пистолет, она теперь выглядела по-настоящему опасной. Она наклонила его на вытянутой руке на бок и рассматривала его местонахождение в пространстве. Куда она может попасть из этого оружия?
— Когда-то меня арестовали и приговорили к высшей мере наказания за такой пистолет, — сказала она неожиданно серьёзно.
— А, так ты умеешь стрелять?
— Тогда не умела, а сейчас… — Девочка очень быстро несколько раз подряд нажала на спусковой крючок, при этом, практически не шевеля рукой, потом резко подвела ствол к лицу, так что он оказался возле выделяющихся скул. — Мне кажется, что я способна попасть во что угодно, что увижу. Правда, мне только так кажется, — наконец-то она снова улыбнулась, — я никогда не пробовала. — И жестом "отдаюсь в твои руки" протянула пистолет Врачу.
— Нет, нет, тебе придется научиться этим пользоваться. — Врач явно не ожидал от неё такой перемены настроения, и вздохнул с облегчением, когда Азия стала для него снова привычной. — Но учится стрелять мы будем потом, сильно потом, — он думал, что сказать, — есть ведь у нас для этого специальные лагеря…
Удивительно, но ближе к вечеру они чувствовали какую-то родственность, казалось, что им придется ещё долго быть вместе. И если с утра они шли порознь, то теперь они шли в одном темпе, они шли назад уже вместе. Азия удивительно положительно реагировала на прикосновения, она любила обниматься, правда, предпочитала, чтобы её обнимали.
