Первыми навестили её Рон и Света. Светлана была довольна собой, она просто расцвела. И даже подарила Азии букет цветов.

— Это тебе, выздоравливай, — сказала Света, когда навещала больную девочку.

— Спасибо, — немножко хрипло прокомментировала Азия. Ей было так жалко себя, и она чувствовала определённое чувство стыда перед Светланой.

— Не расстраивайся, — говорила Света. — Это стандартный трюк, который проделывают мастера Ксива и Матра, когда надо поставить кого-то на место. Я старалась, чтоб тебе не было очень больно.

Азия с пониманием отнеслась к словам Светы. Оставшись наедине с Роном, девочка принялась капризничать, как ей плохо и как у неё всё болит. Никто, кроме Рона, не мог долго выслушивать ноющую Азию. Ей просто нужны были жалость и сострадание.

Девочка вспоминала, как вечерами любила посидеть и поплакаться Райану Маршалу. Как он, похоже единственный, кто её не только понимал, но и находил в этом много приятного для себя. Он её не терпел, а получал удовольствие от этого общения.

— Наконец-то ты убедилась, что нельзя бросать вызов кому попало, — говорил Рон. — Ты недооценила Свету.

— Я целый день отхаркивала кровью, это называется астральная битва. Мне кажется это уже чересчур, — жаловалась Азия.

— Просто степень твоего повреждения… а ладно, чего это я в самом деле. Как ты сейчас себя чувствуешь?

— Плохо, — подняла брови Азия.

— Тебе лучше пару дней полежать в госпитале, — сказал Рон Азии, когда уходил, — ты не представляешь, как мне было тебя жалко, когда Света тебя зажала.

— И ты не мог ничего сделать?

— Это же был только астрал. Глупо вмешиваться и кроме того, Светлана достаточно разумна, чтоб не сделать тебе ничего действительно плохого.

— Я и не знала, что в астрале это возможно.

— Есть ещё много того, о чём ты не знаешь.

Рон отлично помнил, что Азия не могла проговорить и звука, прежде чем у неё получилось дышать, а после астрального удара по жабрам рыбы-молот девочка еле оправилась. Но она продолжала молчать. За ней нужен был постоянный уход эти пару дней. Сантана тоже очень переживала за подружку. Она помогла доставить Азию в госпиталь и осталась там с ней сидеть.

— С ней всегда столько проблем, — говорила Сантана Рону.

— Но ведь за это ты её и любишь.

— Да, это так и есть. С Азией весело.

Азия лежала во влажных компрессах, слушала подружку, и ей было так всё равно, что там происходит. Ей хотелось по-настоящему спать, по-настоящему есть, гулять, любить. Азия всё чаще вспоминала, как она, убегая от консервщиков, затаилась на угле. Только тогда она видела лишь беззвёздное небо. А что сейчас? Как интересно было тогда жить, всё казалось новым и фантастическим. Сколько времени с тех пор прошло? Почти год.

У Сантаны идеальная фигура, осанка, грудь. Она красиво говорит и ходит, но разве в этом счастье, разве за это любят. Азия пыталась вспомнить, кого она любила, и на ум не приходил никто, кроме Райана Маршала. Он то как раз естественный, простой, яркий и особенный, но без этих всех приколов. Его она не могла забыть. И он любил Азию совершенно не какую-то гламурную и шикарную, а простую девочку из Эвэдэ. Счастье в этой простоте.

Азия просто больше не могла находиться здесь. У неё впереди был выпускной экзамен, и тогда двери Ксива и Матра откроются, и она сможет покинуть это за год так наскучившее, но интереснейшее место.

Последний экзамен не был ни для кого секретом. Скоро ей и ещё группке выпускников предстояло охранять границы Ксива и Матра.

Когда Азия окончательно поправилась, её и несколько других выпускников направили на практику. Назвать это практикой можно было с натяжкой. Но теперь больше никакого астрала. Девочке этого и не хотелось с прошлого раза. Теперь ей нужно было снова побывать на сопках, правда на местных, а не на тех, где она родилась.

— Здесь всем хватит места, — донёсся голос Рона до Азии, — каждый будет оберегать свою тропинку, а всего их не больше десяти, иначе пешком до Ксива и Матра добраться проблематично. У нас постоянные гости из внешнего мира, а Ксива и Матра секретное место. Вам нужно просто оберегать тропы, идущие к нам через сопки. Кроме того, нам, то есть вам, конечно, нужно будет доказать свою способность выживать в относительно дикой природе, ну проще говоря, в безлюдье. Пробыть в одиночестве несколько дней. Азия, ты чем-то недовольна? — Рон постоянно жалел свою любимую ученицу и, конечно, разбаловал её.

Девочка сделала максимально угнетённый вид. Хотя было заметно, как она посветлела, когда к ней обратились.

— Я не считаю, что нужно тратить наши силы на такие бесполезные задания. Если охрана тайны и нужна, в чём я лично сомневаюсь, то скорее с воздуха. Пусть этим занимается кто-то с гравитоном. — Азия шла на это, как на казнь. Все так привыкли к тому, что к Азии было всегда хорошее отношение со стороны Рона, что теперь у всех, кроме неё, было ощущение, что старый мастер решил её за что-то проучить.

В разговор вмешался Шарон, который летел с ними.

— А считаю, что для таких как ты, Азия, можно было вообще отменить все тренировки и оставить только наркотики и девочек.

Все засмеялись. Азия покраснела от стыда. Не за слово наркотики и не от слов Шарона. Она старалась не афишировать, но не могла скрыть тайные взгляды на Сантану и других девушек.

"От кого я пыталась скрывать, — думала Азия про себя, — от себя было бы скрыть ещё проще. Но я попытаюсь всё начать сначала в новом обществе". Азия отлично знала, как распознать ложь и как понять чужие мысли. Её здесь этому учили. Винить нужно было только себя. Хотя можно было обвинять во всём Энти, она соблазнила Азию первой. Ведь не встреться она тогда, всё сложилось бы иначе.

Азия думала о своей бывшей подруге с сожалением. Ведь она понятия не имела где та и с кем. Но что частичка Энти навсегда в сердце Азии этого теперь не отнять. Азия раньше всегда смотрела на девушек как на конкуренток, но никогда, как на объект страсти, до встречи с этой наглой высокомерной брюнеткой.

Азия тысячи раз представляла себе, как она сейчас отомстила бы Энти. Она могла бы дать ей пощёчину или ударить электротоком. Но что бы она себе не представляла, это всегда заканчивалось страстью и постелью.

"Ну, просто болезнь какая-то", — ругала себя Азия и ничего не могла с собой поделать.

Её мысли снова прервал Рон, когда подвёл их к посту, за которым она должна будет присматривать.

— Азия, тебе здесь предстоит провести неделю. Потом этим займутся другие, а перед тобой откроются все твои мечты, — подбадривал Рон.

— Хорошо, Рони, — весело ответила Азия, словно он оторвал её от неприятных мыслей.

Ни с кем не прощаясь, Азия просто осталась там, где ей предстояло теперь жить целую неделю. Остальные ушли через сопки вдаль.

"Как хорошо пройти курс в Ксива и Матра, если бы я умела всё это раньше". Азия постаралась не мёрзнуть, но у неё не получалось. Вечерний холодок забирался под одежду.

"Странно, это в первый раз с тех пор, как я здесь. Видимо всё становится на свои места. Я снова становлюсь такой же ленивой, как была раньше". Не удивительно, ведь она провела в помещении почти год, не выходя на улицу.

Чтоб не мёрзнуть, девочка поставила палатку и закуталась в спальный мешок. Как в нём было мягко и приятно, и главное, тепло. Девочка почему-то вспомнила подсолнух, так добровольно ставший для неё ловушкой. Как она охрипла и как её спас конкистадор на белом гравитоне. Хотя Азия раньше не любила конкисту, но конкиста представлялась ей чем-то светлым, возвышенным.

Здесь, как настоящего праздника, девочка ждала ночи, не только чтобы поспать, ведь во сне она путешествовала по разным мирам, тем, которые видела и тем которые смогла себе нарисовать. Это было всё так красочно и реально, что Азия подолгу не хотела просыпаться. Правда, теперь это стало больше похожим на эмоциональный объёмный кинотеатр, чем на привычный астрал. Теперь находится в астрале становилось всё тяжелее.